— Ну что ж, пошли тогда.
Осторожно лавируя между всякой всячиной, наставленной на пол кухни то здесь, то там, я отправилась в один из дальних углов помещения.
— Вот стул, вот емкость для мусора, а вот ведра с овощами. Их нужно почистить, вымыть и положить отмачиваться.
Оглядев количество работы, я решила, что ее не так уж и много.
— Хорошо, — кивнула я, и меня оставили.
В ведрах лежали продолговатые и сиреневые овощи, чем-то похожие на наши баклажанчики. Почему-то у Роды я их не видела. Может, какой-нибудь корм для рогатого скота, к которому приравнивают и студентов?
Еще раз все подозрительно осмотрев, я вздохнула и принялась за работу. Взяла нож, присела на стул и выбрала первый овощ. Осторожно соскребя с него шкурку, бросила в пустой глубокий таз. Когда овощи практически заполнили его, в кухне появился куратор, и я втянула голову. Может, не заметит?
Выхватив меня взглядом, Гарнер подошел.
— Ронер, как проходит первое наказание?
— Нормально, лер.
— Да, вижу, — сказал инквизитор, бросив взгляд на тазик.
Взяв стул, он присел напротив. Я запереживала. Похоже, нотация предполагалась долгой.
— Теперь я хочу услышать, что произошло.
Я, услышав слова преподавателя, замерла с овощем в руках. Неожиданный поворот сюжета.
— А разве вам уже не рассказали? — осторожно поинтересовалась я.
— Мне интересно послушать вашу версию, — невозмутимо ответил куратор, не спуская с меня глаз.
Очищая шелуху, я рассказала, и не только о произошедшем, но еще добавила свои комментарии.
Гарнер слушал молча, улыбался и не перебивал. А как только я закончила, подытожил:
— Вы очень необычный персонаж, Ронер.
Я вопросительно посмотрела на преподавателя:
— Почему вы так решили, лер?
— Ваше мировоззрение и суждения не соответствуют тем, что приняты в этом мире. И ваши взгляды на жизнь очень жесткие. У меня такое ощущение, что вы до того момента, как попали сюда, все время пытались выжить.
Почему пыталась? Я все еще жива.
— К какому слою населения вы относились в своем мире? — продолжил допрос инквизитор.
— К среднему, — пожала я плечами, бросая овощ в тазик.
Еще немного меня посозерцав, Гарнер задумчиво заметил:
— Если вам удастся подтянуть свою тройку по магии, я хотел бы сам с вами заниматься. На старших курсах.
Едва я это услышала, как моя челюсть моментально устремилась навстречу новому корнеплоду в руках.
Ничего себе! На старших курсах у нас будут наставники, и попасть к Гарнеру — просто невероятная удача! Стать его личными учениками!
— Они будут работать как рабы, денно и нощно, — заверила я куратора.
— Кто такие рабы? — спросил инквизитор, чуть улыбнувшись.
— Постоянно и бесплатно работающие люди, — подыскала я понятное определение.
Снова о чем-то задумавшись, Гарнер поднялся и направился на выход. А я посмотрела еще на два ведра корнеплодов. Вечер обещал быть особенно нудным.
ГЛАВА 12
Недостаточно только получить знания; надо найти им приложение.
И. Гете
К некоторым предметам отношение было непонятным. Взять хотя бы целительство. Лекции я слушала очень внимательно. Как я поняла, от этих знаний может зависеть моя жизнь, так как не знала, как здесь обстоят дела со здравоохранением, и не сталкивалась со здешним уровнем медицины. Мир подозрительно тихий…
Ректор — хороший преподаватель, хоть и немного сухо объясняет. Не представляю, как можно с этим резким человеком иметь личные отношения, но я не Искар и многого могу не понимать. Хотя разговоры об их отношениях ходили самые невероятные.
Но пока училась я спокойно и ровно, чему была несказанно рада.
По истории также были одни лекции, я изучала ее вечером в комнате, потому что на занятиях меня беспокоило только одно — как бы не заснуть. Еще чаще я садилась рядом с Вуку и шепталась. Она мне рассказала все, что знала про тех, кто был у нас на курсе. О ком-то больше, о ком-то меньше. Но про себя, несмотря на расспросы соседки, я ничего не рассказывала.
На примере того же Димы я увидела, к каким домыслам это может привести. Из уст в уста правда сильно искажается. А мне проблемы не нужны.
Гадания оставались для меня тайной. Практических занятий у нас не было, и, несмотря на лекции, которые мы писали и учили в большом количестве, предмет этот я не понимала. Столько существовало гаданий! Не перечесть. Но нам сообщили, что будут преподавать только проверенные и действенные. Это гадание на магическом шаре-то действенное?!
Хотя что я понимаю в гаданиях?
Мою уверенность в том, что это все шарлатанство, поколебал один из уроков, прошедший ближе к середине учебного года. На небольшом практическом занятии мы всей группой учились выходить за оболочку мира в нео — пространство между мирами, где текут линии судьбы людей и пути миров.
Следуя инструкции, я прикрыла глаза, успокоилась и постаралась расслабиться. Когда абсолютное ощущение покоя и расслабленности овладело моим телом, я постаралась выйти за его границы. И… у меня получилось.
Невероятно! В первый момент я была шокирована до глубины души. Как такое может быть?
Вокруг клубился черный туман, пространство пронизывали красные и серебристые линии. Только я дотронулась до одной, как мое сознание перенеслось куда-то и через миг оказалось в гуще сражения, происходящего около необычного полуразрушенного храма. Вокруг шел бой, люди рубились на мечах, слышался звон, грохот. Краем сознания я отметила, что по телевизору все происходит совсем не такие так страшно.
Я смотрела глазами человека совершенно мне чужого. Ощущала его ужас и отчаяние. Вокруг лилось много крови, слышались стоны и крики. А я, не успев ничего понять, сообразила, что в мое сознание начала проникать предыстория этого события!
Меня поразил ужас, и тут сознание пронзила боль. Меня выкинуло обратно.
Открыв глаза, я увидела склоненных надо мной преподавателя, Диму, Славу и Вуку. За ними виднелись лица одногруппников. Все выглядели довольно испуганными.
— Как вы себя чувствуете, Ронер? — поинтересовалась Пиграно.
— Нормально, — прислушавшись к своим ощущениям, пробормотала я.
— Ты не откликалась, когда мы звали тебя. Понимаешь? — спросил Слава тихим голосом.
И я поняла, почему ощущаю страх и облегчение. Потому что это ощущают они.
Кажется, наши отношения вышли на новый уровень. Теперь я не только чувствую, какие ребята испытывают эмоции, но и ощущаю их, как свои. Впору вешаться.
