— Лера, я не представляю, что мне нужно делать! Я и в своем-то мире роды не принимала, а у этих лохматых хорьков и подавно. Там в шерсти не найдешь детеныша!
Преподаватель не обратила на мои слова никакого внимания и завела в домик-пристройку, где лежала и протяжно хрюкала раздутая самка зиффиса туга.
— Садись и гладь ее, разговаривая спокойным голосом. Где эти мужчины? — волновалась Рук, а ребята за ее спиной в ужасе пятились назад.
— Стоять, — заметила она их.
— Лера…
— Так, держи шерсть и не позволяй ей закрыть ничего важного, — сказала преподаватель, втащив в загон оборотня, после чего приказала дракону: — А ты массируй лапы, это стимулирует схватки.
— Я не смогу… Я не умею… — бормотал Дима.
— Быстро выполнять! Это приказ! — рявкнула Рук и… ушла.
Посмотрев на стонущую самку, я начала ее гладить, бухтя какие-то глупости про Землю. Слава, выпустив когти, зачесал шерсть набок и придерживал ее, а Дима… Дима начал массировать лапы, стараясь не смотреть на животное.
Примерно часа через два стало сипеть горло, и ребята меня подменили. Рук бегала между нашей пристройкой и дальним загоном, стараясь успеть и там и здесь, а у нас возникло ощущение, что это мы тут два часа рожаем.
Присмотревшись, я заметила, что зиффис туг все еще очень напряжена и не выпускает детеныша. Не зная, о чем еще говорить, я запела. Послушав меня пару минут, ребята взмолились:
— Помолчи, а?
— Я еще и уйти могу. Вы, вижу, и так прекрасно справляетесь.
Они не нашли, что ответить, и я продолжила «концерт». Парни, страдая, слушали. Но главное — самка начала расслабляться, и вскоре мы смогли отправиться спать.
Первый детеныш стал для Димы неожиданностью и вывалился ему прямо на руки, с сильным хлюпом забрызгав все вокруг.
— Клади его в коробку, — велела я.
Дракон был рад избавиться от детеныша. Но едва он спровадил первого, как появился второй.
Когда мы укладывали последнего, вернулась Рук, грустная и уставшая.
— Молодцы, вы отлично справились. Можете идти, дальше я сама, — сказала она.
Мы ретировались, хотя и видели: что-то случилось. И на выходе я поняла что.
Две девушки сидели и утешали третью, принцессу гоблинов, а у самих слезы были на глазах. Принцесса рыдала.
— Что произошло? — спросил Слава.
— Старая зиппа умерла, — ответила одна из трех девушек, орчанка Хаси.
— Нам бы закрыть загон и помочь с телом, но никак не можем Шахи успокоить, — заметила вторая, эльфийка Рейси.
Несмотря на сильную усталость, я села рядом с гоблиншей, а девчонок отправила завершать дела. Они ведь по связи чувствовали, насколько ей плохо. Те, настороженно косясь на меня, пошли внутрь загона, а я уложила голову девушки на свои колени, чтобы та выплакалась и успокоилась. Ребятам, которые не знали, куда бежать и как помочь, я махнула рукой. Они сейчас здесь не нужны.
Глядя на удалявшихся в сторону главного здания мужчин, я начала рассказывать гоблинше про сегодняшние роды.
Вскоре я подружилась с этой тройкой. Девочки, едва я развеяла о себе все кошмарные мифы, попросили познакомить их с драконом и оборотнем. Но я разрушила девичьи надежды, объяснив, что оба прочно заняты, и не мной.
Я часто болтала с девочками, а заодно расспрашивала о мире — кто, где, что видел — и узнавала сплетни. Особенно интересный разговор состоялся у нас с Шахи, когда мы отдыхали около загонов. Светило солнышко, и, хотя ветер дул холодный, я наслаждалась лаской местного светила и передышкой в бесконечных делах.
— Что нового в Академии? — щурясь на солнце, спросила я.
— А ты ни о чем не знаешь? — хитро улыбнувшись, спросила гоблинша.
Интересно…
— Есть что-то, достойное внимания?
— Конечно. Например, Гейби Дине поругался с ректором, и его чуть не исключили.
Перед моими глазами возник сын казначея Нурана, с которым мы повздорили сразу после поступления.
— Все никак не успокоится? — ехидно поинтересовалась я.
— Да… Я еще не забыла ваши склоки несколько месяцев назад.
— Ты о них знала? — удивилась я.
— Вся Академия знала, — рассмеялась моя собеседница.
Очень интересно…
— Еще за прошедшие полтора года из Академии отчислили четверых человек. Одна девушка, знаешь, такая, с золотыми волосами, — правда, у нас редко совпадают расписания — забеременела.
— Да ты что?! От кого?
— От студента со старшего курса.
— И что теперь с ней будет?
— Ничего, — пожала илечами Шахи. — Прервет обучение на год. Вот только вернется ли? Ей тут только и нужно было — найти мужа получше. Цели она достигла.
— Да-а-а, по предметам она не успевала, — припомнила я.
— Ну и к тому же один из тройки мужчин влюбился и тоже собирался жениться. Ну представляешь, каково остальным.
Я застонала. Это в свое время было очень больной темой, да и сейчас непросто. Периодически мы все еще ссоримся из-за личных отношений.
— Это ужасно. И что они?
— Я слышала, что ходили к Гарнеру и долго разговаривали, иногда слышались крики. Что они решили, никто не знает, но вроде сейчас страсти поутихли.
— А тот все еще собирается жениться?
Шахи удивленно посмотрела на меня:
— Не знаю.
— Чувствую, там все непросто.
— Непросто — это у тебя и твоих ребят, — заметила гоблинша, поглядывая на меня.
— Спрашивай уже, — хмыкнула я.
— Как ты выносишь связь? Когда одна из нас увлекается, двум другим аж тошно. Как с этим борешься ты?
— Сначала было так трудно, что хоть иди и топись. Поверь мне, ощущения от поцелуя с девушкой просто отвратительные.
Шахи хихикнула.
— Но потом помогли мой дар прорицания и ментальное искусство.
— Мы тоже прикрываемся, но у нас совсем тонкие слои защиты.
— Странно. В моей тройке коконы, которые я создаю, глушат все обыденные чувства и даже некоторые переживания.
— Так и должно быть.
Я с удивлением посмотрела на собеседницу.
— Ты — дарада и в связке с мужчинами. Судьба никогда ничего не делает просто так: если она создает проблему, то дает и пути решения. А вот воспользоваться ими или нет — уже дело каждого.
— Скажи, что обо мне говорят и думают в Академии? — неожиданно для себя спросила я.
Шахи вздохнула:
— Чаще говорят не о тебе, а о вас троих. Драконов опасаются, они трудная, неприятная раса, которая придерживается своих правил и своего кодекса чести. С ними тяжело общаться. С оборотнями проще, но Слава тихий и странный какой-то.
