– Что скажешь, Паш?
– Э-э-э… по поводу?
– Перевести сможешь?
– Тарасов, ты смеешься?! Тут работы на пару часов, да и вычислитель бы мощный со словарем не помешал. Впрочем, сейчас попробую. – Я активировал курсор, выделил часть вязи рамкой и в пару кликов запустил программу анализа. Насчет пары часов я явно преувеличил, Попрыгунчик за минуту-другую управится. Ему бы еще базу данных побогаче. – Кое-что знакомое вижу, но выводы пока делать рано.
– Ладно, как созреешь, скажешь.
– Угу.
– Рич, ты скоро?..
– Уже.
Люк шлюза захлопнулся, породив тяжкую вибрацию во всех поверхностях, а внутренняя переборка, которую столь пристально рассматривал майор, поднялась вверх, открыв ничем не примечательный коридор – как положено, прямоугольного сечения, без каких-либо излишеств. Собственно, а я чего хотел? Тау от нас ментально очень мало отличаются, техническое мышление похоже, так что проблем особых не предвидится – и компьютеры найдем, и пульты управления, и прочие полезные вещицы. Тем более с технологиями наших зубастых друзей я знаком не понаслышке.
Коридор оказался мало того что обычным, так еще и коммуникации основные в нем сохранились, в частности, ряд вычурных светильников, напоминающих наплывы янтаря на черных стенах – они давали ровный приятный свет, хоть и несколько непривычного оттенка. Тарасов вытянул шею, чуть сместив мне ракурс изображения – видимо, силился рассмотреть дальний конец прохода, – потом плюнул на это дело и выбрался из шлюза. Шагал он осторожно, держась на равном удалении от стен и стараясь ни к чему не прикасаться. Пластиковые имитации традиционных циновок из гус’экра – аналога бамбука с таурийского материнского мира – пружинили под ногами, скрадывая вибрации пола, и о реальности происходящего напоминало только едва слышное дыхание майора. За пределами шлема атмосфера отсутствовала, так что звукам распространяться было просто негде, и Тарасов казался этаким тяжеловесным призраком, случайно забредшим в заброшенный дом. Жутковатое ощущение. У меня даже мурашки по спине побежали, а ему хоть бы хны – топает себе, глядя прямо вперед и не отвлекаясь на малозначительные детали. И руками помахивает в такт шагам, разве что не насвистывает. Ч-черт, мне бы такие нервы! Я бы на его месте давно уже в автомат вцепился – глубинные страхи, они такие. Подсознание страшится неизвестности, и плевать ему на разум, утверждающий, что в царившем на корабле долгие годы вакууме никто не мог выжить. Так что опасности могут здесь ожидать лишь, скажем так, техногенного характера – дыры в полу, валящиеся на голову куски обшивки, внезапные разряды из коротнувшей проводки, какой-нибудь ремонтный дроид, в конце концов. Хотя тут я загнул – сканирование не выявило ни одного источника энергии. Так что если даже тут и есть какие-то механические твари, они давно и надежно обесточены.
Далеко от шлюза майор уходить не стал, шагов через десять остановился, еще раз покрутил головой – с тем же, то есть нулевым, результатом – и вернулся назад, к люку соседнего отсека, выделявшемуся на фоне стены с холодным металлическим отливом чуть более дорогой отделкой – пластик с узором «под дерево». Это тоже одна из традиций, без которых настоящий Тау никуда. Корабль считается жилищем, а жилище положено по мере сил украшать и облагораживать, чтобы оно отличалось от присутственных мест – школы там или тюрьмы. Так что с дверями у нас проблем не будет, мимо не пройдем.
Тарасов между тем без особой надежды толкнул створку вбок, и она неожиданно легко утонула в стенном пазу, заставив майора удивленно хмыкнуть.
– Чего там?
– Паш, отвали пока. – Тарасов осторожно заглянул в открывшийся отсек, мазнув лучом фонаря по полу и стенам. – Вроде ничего так, симпатично… Ричард, свет включи.
Светильники в отсеке сохранились через один, но и их хватило, чтобы видимость резко улучшилась. Майор недолго думая вошел внутрь, внимательно глядя под ноги – мусора здесь и впрямь оказалось много, что неудивительно – судя по залежам хлама и равномерно размещенным по площади черным вытянутым глыбам, помещение служило ангаром для легкой техники, а заодно и ремонтной мастерской.
– Беспорядок, однако, – покачал головой Тарасов, заставив изображение на моем дисплее дернуться из стороны в сторону.
Ч-черт, никак не приноровлюсь! Вроде бы и сижу в кресле, не двигаюсь, а все равно нешуточное испытание для вестибулярного аппарата.
– Тарасов, я тебя умоляю, не делай резких движений!
– Что, дружок, хреново? – участливо осведомился тот в ответ. – Ладно, потерпи еще чуток.
– Тут чутком не обойдешься.
– Ничем помочь не могу, – отперся ведомый. – Не глядя куда-то лезть себе дороже. Все, хорош болтать. Не засоряем эфир.
Не засоряем так не засоряем. Буду молчать как рыба об лед. Вот только фокусное расстояние поменяю, чтобы больше на банальный телевизор стало похоже – для пущего ослабления эффекта присутствия.
Некоторое время майор бродил по ангару, ловко лавируя между катерами и отдельными их узлами, разбросанными без всякого порядка, попросту игнорируя мелкий мусор, затем перебрался в дальний угол, отгороженный от остального помещения крупноячеистой – голова в шлеме запросто пройдет – сеткой в виде сот из серебристых прутков. Заинтересованно кивнул на кажущуюся ненадежной конструкцию:
– Паш, это что?
– Силовой барьер.
– «Защита от дурака» типа?
– Можно и так сказать. У Тау в те времена были проблемы с энергонакопителями – по мере выработки ресурса те становились нестабильными и могли рвануть при демонтаже. Вот и отгораживали закутки, чтобы остальную технику не повредить, в случае чего.
– Интересно, откуда ты это знаешь? Разве будущих дипломатов таким премудростям обучают?
– Нет. Но я практику проходил в мирах Тау, общался довольно тесно с их техническими специалистами. А я, хоть в это и трудно поверить, весьма любознателен. По крайней мере, был. Тогда.
– Поня-а-а-атно!..
– Ты мне не доверяешь?!
– Я никому не доверяю, временами даже самому себе.
– Тьфу, блин! – Я обиженно замолчал, но потом все же вернулся к теме: – Фома неверующий! Если хочешь знать, у них до сих пор на кораблях такие закутки в ангарах с техникой предусмотрены, хоть проблему и устранили лет сотню назад. Как бы смешно это ни звучало, но за пару столетий эти отгородки превратились в традицию, а это уже диагноз. Нужно, не нужно, а все равно делают.
– Занятные ребята, – ухмыльнулся майор. – Какой-то нездоровый консерватизм, возведенный в абсолют.
– Особенности менталитета. Они считают так: если что-то – не важно, механизм, обычай, какая-то узкая тактика – появилось под давлением обстоятельств и помогло избежать смертельной опасности, то нет никакого смысла от этого чего-то отказываться. Ибо проверено годами и непременно пригодится.
– В принципе логично… – не стал больше спорить Тарасов. – Но все равно нужно идти в ногу со временем и избавляться от хлама. Иначе можно утонуть в бесполезных железках. Или того хуже – бесконечных условностях. Как они в развитии не затормозились, при такой-то философии?..
