Затушив сигарету, я завела машину и не спеша поехала навстречу. Когда я подъехала к кафе, сразу увидела Мурашева — он нервно рассекал пространство перед входом широкими шагами. Я припарковала машину среди других, стоящих поблизости, вышла из нее и направилась к нему навстречу.
— Наконец-то, — увидев меня, обрадовался Мурашев. — Я уж думал, вы попали в пробку.
— А вы быстро добрались, — в свою очередь, сказала я.
— Да, меня подвезли.
— Пойдемте сядем, — предложила я, видя, что Мурашев готов начать разговор, стоя прямо посреди улицы.
— Да, конечно, — согласился он, и мы пошли к столикам, стоящим под навесом.
Не успели мы занять места, как к нам подбежала приветливая официантка в коротеньком платьице и любезно поинтересовалась, что мы будем заказывать.
— Колу, — попросил Мурашев.
— А мне коктейль «Снегурочка», если можно, — пролистав скудненькое меню, попросила я.
— Что еще? — хотя и видя, что ничего более не будет заказано, все же спросила девушка.
Ей, надо полагать, платили процент от суммы заказанного клиентами, а потому она так усердно старалась увеличить этот самый процент. Меня же ее проблемы совсем никак не затрагивали, и я равнодушно бросила через плечо:
— Нет, пока все.
Официантка записала наш заказ, захлопнула свой блокнотик и, издав очень жалостный вздох, торопливо удалилась.
«Это ж надо так клянчить, — невольно подумалось мне. — Можно подумать, одной ей тяжело».
Отогнав от себя мысли о не слишком воспитанной официантке, я повернулась к Мурашеву и, заметив его излишнюю нервозность, спросила:
— Что случилось? Почему вы так встревожены?
— Нет, ничего… то есть ничего такого страшного… В общем, звонила Ольга, — наконец-то выдал главное Максим.
— Вам звонила? — удивленно переспросила я, и в голове промелькнула нехорошая такая мыслишка: «А ну как не заплатит?» В принципе опасаться мне было чего — я же ничего толкового не обнаружила, так за что же мне платить?
— Нет, не мне, тетке, — выхватывая прямо с подноса у официантки свою колу и жадно ее отпивая, произнес Мурашев. — Вчера.
— И… — осторожно протянула я, — что она сказала?
— Тетка говорит, что она сейчас где-то на отдыхе, на курорте. Сказала, что с ней все нормально, и просила не беспокоиться. Так что теперь вроде бы не стоит ее искать.
— Интересно… — задумчиво протянула я, сопоставляя все факты, известные мне.
Что-то тут, прямо сказать, не вязалось и сильно настораживало. А именно настораживал сам звонок, так своевременно случившийся. Причем звонок был к тетке, с которой, насколько мне было известно, Туркина совершенно по-родственному не общалась и до которой ей до сих пор и дела не было.
— А куда же Ольга могла позвонить, если у ее тети нет телефона? — вспомнив деревенскую обстановку, в которой живет Степанида Федоровна, сразу же спросила я.
— Она позвонила на почту и попросила, чтоб ей передали, что перезвонит в другое время. А потом… ну, тетка когда пришла, Ольга перезвонила, и они поговорили.
— Это тетка вам рассказала? — еще более настораживаясь, снова спросила я.
— Да, — кивнул Мурашев и, удовлетворенно улыбнувшись, добавил: — Слава богу, что она жива и здорова. Я уж и не надеялся ее когда-нибудь увидеть целой и невредимой.
— А вам не кажется странным, — решилась высказать я вслух свои подозрения, — этот звонок тетке? Почему Ольга вдруг, ни с того ни с сего, объявилась спустя целый месяц после неожиданного исчезновения?
— Может быть, вспомнила, что о ней все же есть кому беспокоиться? — наивно предположил Мурашев, мысли которого, похоже, были заняты совсем не тем, чем следовало, — он мечтал.
Не хотелось мне обламывать его мечты, но я просто должна была так поступить, а потому довольно серьезным тоном произнесла:
— Все это, конечно, замечательно, но я нутром чувствую, что с девушкой что-то случилось. По-моему, это совпадение — неожиданный звонок Ольги тетке после того, как мы начали ее разыскивать, — не случайно. Возможно, кто-то узнал, что ее ищут, и решил обезопасить себя, ведь по телефону голос узнать не так-то просто, тем более когда человек плохо знаком.
— Нет-нет, что вы! — замахал руками у меня перед лицом Мурашев. — Не дай бог… — и он отклонился в сторону и постучал костяшками пальцев по деревянным перилам, окружающим летнее кофе. Затем, снова усевшись на место, добавил: — Я верю тетке, ей незачем было меня обманывать.
— Согласна, но ведь могли обмануть и ее, — не сдавалась я. — Вы слишком доверчивы, хотя стоило бы, наоборот, насторожиться. Я ищу девушку уже несколько дней, и все пока бесполезно. Она не покидала город на поезде, ее сестра тоже не имеет представления, где она есть. Хотя я подозреваю, что сестра что-то утаивает и недоговаривает, и…
Но, увы, Мурашев меня не слушал, бессмысленно таращась куда-то через мою голову и думая о своем. Тогда я тряхнула Мурашева за плечо и напрямую спросила его:
— Полагаю, теперь вы желаете, чтобы я прекратила поиски Ольги?
— Что? Ах да, теперь это уже не нужно. Надеюсь, она скоро сама вернется, и мы… и я…
— Фу-у, — нервно вздохнула я и сделала еще одну попытку выбить себе право на доведение этого дела до конца: — Максим Леонидович, подумайте хорошенько еще раз, стоит ли бросать поиски? Ведь и сейчас Ольга, как я полагаю, не оставила адреса, где ее, в случае чего, можно найти. Вы не думайте, что я пытаюсь вас убедить ради денег — я хочу вам помочь, а потому…
— Я уже все обдумал, спасибо, — перебил меня Мурашев. — Вы хорошо поработали, и я хотел бы прямо сейчас с вами рассчитаться.
После этого Максим извлек из кармана сильно помятый конверт и, не заглядывая внутрь, передал его мне. Я приняла деньги с нескрываемым безразличием.
— Пересчитайте, — попросил Мурашев.
— Я привыкла доверять своим заказчикам, — небрежно бросила я.
Затем сразу же встала и направилась к машине. Дальше продолжать разговор не имело смысла. Мурашев был помешан на своей девушке и, как я догадывалась, просто боялся, что она может потом обвинить его в том, что он помешал ей нормально отдохнуть и устроил чуть ли не облаву на нее. Понять его побуждения не составляло большого труда.
* * *
Ну вот, расследование, которым я занимаюсь последние несколько дней, можно было бы считать законченным. Но… я, верная своей интуиции и внутреннему голосу, который, кстати, тоже говорил, что продолжать поиски девушки надо, все же решила не отступать, а довести расследование до конца. Не ради кого-то или чего-то, а для себя самой — я ведь настоящий детектив, а это значит, должна следовать главному профессиональному правилу: никогда не бросать дело на полпути.
Заведя машину, я бросила последний взгляд на радующегося непонятно чему Мурашева и покатила в сторону дома. Всю дорогу меня не покидала одна-единственная мысль: «Действительно ли тетке звонила Ольга или же это был кто-то другой?»
