– Я пришла за книгой, – сказала она. – Надеюсь, я не помешала вам?
– Нисколько.
Она направилась в другой угол комнаты к книжным полкам и начала просматривать названия, а он снова сел и продолжил работу.
Лючия выжидала, притворяясь, что увлечена своим занятием, стараясь проявить терпение и надеясь, что он первым начнет разговор. Наконец он заговорил:
– Вы ищете какую-то определенную книгу?
Она взглянула на него и обнаружила, что он по-прежнему пишет свое письмо.
– Да нет, не думаю. Их здесь так много, что трудно выбрать. – Лючия пробежала пальцами по корешкам книг, стоявших ближе к ней. – Я вижу несколько книг по этикету. Это для Изабель?
– Наверное. – Йен отложил перо и посыпал подсушивающим порошком лежавшую перед ним бумагу, затем стряхнул его и протянул руку за сургучом. – Хотя сомневаюсь, что она прочитала хоть одну из них.
– А зачем ей? Книги по этикету скучные.
– От вас и следовало ожидать подобного ответа.
Она улыбнулась.
– Вы неправильно меня поняли, сэр Йен. Я считаю книги по этикету очень полезными.
– В самом деле? – с сомнением в голосе спросил он.
– Они прекрасно подходят для того, чтобы их подложить под дверь, если хочешь держать ее открытой.
Это объяснение вызвало у него улыбку, но если oна рассчитывала привлечь к себе его внимание, то ошиблась. Он взял чистый лист бумаги, обмакнул перо в чернильницу и снова принялся писать.
Лючия прошла дальше вдоль книжных полок, обдумывая, как бы продолжить разговор, но он помог ей:
– Я пишу отчет вашему отцу. Не хотите ли, чтобы и передал ему что-нибудь от вашего имени?
– Что я хочу сама выбрать себе мужа?
– Боюсь, в этом вопросе ваш отец непоколебим, чтобы я ни говорил ему.
– Да, он же покупает мне мужа.
– Я сделаю все возможное, чтобы убедиться, что человек, которого я порекомендую, по крайней мере не охотник за приданым. Но вам надо понять, что когда вы будете приняты в обществе, вы станете жертвой всеобщего любопытства. Возможные претенденты и их родственники потребуют сведений о вашем происхождении. Пойдут и начнут распространяться сплетни. Этого я не могу предотвратить. Зная ваше происхождение, личность вашей матери и случай на карнавале, любой джентльмен, если он не гонится за деньгами, будет иметь основания воздержаться от брака с вами.
– Вы рассказываете этим людям о том, что произошло в Болгери?
– Да. Конечно, я делаю это насколько возможно дипломатично.
– Не проще было бы найти мне мужа, если бы вы им ничего о том не рассказывали?
– Вопрос не в том, что проще. Сведения о том, что произошло в Болгери, уже распространяются по Европе и обязательно дойдут до Англии. Я не хочу, чтобы какой-то серьезный претендент был неприятно поражен, узнав об этом, поэтому я заранее смягчаю удар.
– Понятно. – Она прошла дальше, разглядывая книги. – У вашего брата прекрасная библиотека, – заметила Лючия, уводя разговор о себе в другом направлении.
– Да. Я часто в этом завидовал Дилану.
– Правда? – Она повернулась и посмотрела на него. – Но почему? Не сомневаюсь, что вы могли бы иметь библиотеку не хуже.
– В этом нет смысла, ибо я никогда не смогу наслаждаться книгами. – Он указал на разложенные вокруг него бумаги. – Большую часть времени я провожу мне дома, и нецелесообразно таскать свои книги по всему миру.
– Вы правы. – Она прислонилась к книжному шкафу, стоявшему за ее спиной. – И по этой причине вы никогда не женились?
– Я все время разъезжаю, обычно не задерживаюсь в одном месте дольше нескольких месяцев. Мне бы пришлось оставлять жену и детей дома или возить их с места на место. Это было бы тягостно для них.
Она не спускала с него глаз.
– Вы всегда делаете то, что считаете правильным?
– Стараюсь.
– А я нет, – улыбнулась она.
В ответ она получила насмешливую улыбку.
– Я это заметил, – сказал он и погрузился в работу.
– Никогда не жениться, отказаться иметь детей, все время путешествовать и не жить в своем доме... Должно быть, вы чувствуете себя одиноким.
Перо замерло в его руке, но всего лишь на долю секунды.
– Может быть, – сказал он и продолжил писать.
– Для вас очень важна ваша работа, не так ли?
– Да.
– Почему?
Теперь все его внимание было обращено на нее. Он перестал писать и уперся локтями в стол. Вертя в руках перо, он задумался, прежде чем ей ответить.
– Британия – самая могущественная нация в мире, и положение, которое я занимаю, налагает огромную ответственность. Я делаю все, что могу, для того, чтобы моя страна мудро использовала свою силу.
Лючия подумала немного, но затем покачала головой.
– Может быть, это правда, но не причина.
Она отошла от книжных полок и остановилась возле его стула. Не спуская с него глаз, она села на крышку стола, не обращая внимания на разложенные на ней бумаги.
– В комнате хватает стульев, – заметил он.
Шурша бумагами, она поудобнее устроилась на столе.
– Все, что вы сказали о своей стране и ответственно и, очень благородно, но это не главная причина, по которой вы этим занимаетесь.
Он повернул голову и посмотрел на нее.
– Вы сидите на очень важном торговом договоре с голландцами.
Она отмахнулась от голландцев.
– Нет, вы – дипломат, потому что вам нравится быть человеком, в чьей власти изменить любую ситуацию.
– И это тоже, – согласился он.
– И, – продолжала она, – благодаря тому, что вы прекрасно умеете скрывать свои чувства, власть всегда в ваших руках. Вы всякий раз одерживаете верх. Разве не так?
– Да. Могу предположить, что вам бы это не подошло, потому что вы открыто проявляете ваши чувства, а они меняются каждую минуту.
Лючия не стала спорить с этим утверждением.
– Я капризна, это правда. Я очень эмоциональна и не скрываю своих чувств.
– Но в данной ситуации это лишает вас всякой власти.
– Возможно. – Она искоса взглянула на него, ее губы прогнули. – А возможно, и нет.
Он остался равнодушным. С каким бы наслаждением она вытрясла из этого человека его мужское железное самообладание. От возбуждения кровь забурлила у нее в жилаx, и она не смогла устоять перед искушением попытаться. Она чуть ближе придвинулась к нему.
– Есть разные пути к власти, сэр Йен, – вкрадчиво сказала она. – И не всегда плохо не обладать властью.
