– Вы, конечно, правы, – сказала она, стараясь вести себя благовоспитанно. – Их следует отдать бедным.
Взяв Пруденс под руку и увлекая ее к выходу, Эдит примирительно улыбнулась:
– Твой дядя сейчас встречается с мистером Уитфилдом, договаривается о твоем содержании. Да, он собирается купить для нас карету. А пока я наняла экипаж. До чая нам предстоит сделать несколько визитов.
– Визитов?
– Да, но у тебя нет причин беспокоиться. – Она похлопала племянницу по руке. – Сегодня это будут только визиты к моим дочерям.
– Уже легче, – без энтузиазма пробормотала Пруденс, снимая с вешалки свою сумочку. Встречи с Берилл и Перл сулили такую же радость, как пресвитерианские похороны. – Я беспокоилась, что нам придется наносить визиты каким-нибудь неприятным людям.
Хорошо, что тетя Эдит не расслышала в ее голосе сарказм.
– Вхождение в общество всегда немножко нервирует, но постарайся вести себя непринужденно. Мы с дядей сделаем для тебя все, ты знаешь. Самый фешенебельный район, приемы и вечеринки в лучших домах, прекрасное общество. Я гарантирую, дорогая, что ты будешь представлена достойным людям. С этого момента я целиком отдаюсь заботе о тебе.
– Это замечательно. – Подавив вздох, Пруденс закрыла дверь квартирки. «Июнь, – подумала она, вставляя ключ в замок и поворачивая его, – наступит еще очень не скоро».
– Твой дядя подыщет для нас подходящий дом в городе, – продолжала Эдит, когда они спускались по лестнице. – А пока мы будем жить в «Савое». Я позаботилась, чтобы твой номер был рядом с моим. Разве не замечательно?
Пруденс начала чувствовать себя как загнанное животное.
– Я не хочу причинять столько беспокойства, – в отчаянии сказала она. – Я бы предпочла на какое-то время остаться здесь.
– Здесь? – Тетя Эдит замерла на лестничной площадке и неодобрительно оглядела полутемную лестницу. – Не говори глупости. – Она звонко хохотнула. – В этих меблированных комнатах?
– Это очень приличный дом.
– Уверена, очень приличный, но, Пруденс, ты наследница солидного состояния. Ты не можешь остаться здесь и жить одна. Без нас с дядей, которые присматривали бы за тобой, скоро все лондонские мерзавцы, охотники за приданым будут тут как тут!
Рис провел понедельник, подсчитывая те крохи, которые составляли его герцогский доход, а вторник – блуждая по трясине фамильных долгов Де Уинтеров. После изучения бумаг от земельных агентов, банков и поверенных его настроение упало ниже, чем его банковское сальдо, и у него не осталось выбора, кроме как отобедать в «Кларендоне». Он утешился тем, что съел великолепную говядину и выпил бутылочку прекрасного французского бордо, изловчившись при этом не заплатить по счету, – практика, которую он хорошо освоил за последние несколько лет.
– Пэру никогда не следует платить по счету в «Кларендоне», – объяснял он лорду Стэндишу позднее, в опере. – Спасибо впечатлительности среднего класса.
Стэндиш, старый приятель со времен Оксфорда, пригласивший его в свою ложу, засмеялся:
– Какое отношение имеет впечатлительность среднего класса к вашему уклонению от оплаты счетов в «Кларендоне»?
– Самое прямое, – отвечал Рис, поворачиваясь, чтобы взять у лакея бокал шампанского. – Средний класс не будет обедать в заведении, которое не посещают пэры. Нас же устраивает, что они в состоянии и хотят платить. Без них рестораны пришлось бы закрыть, а мы никогда не смогли бы обедать вне дома.
Лорд Уэстон, который также был приятелем Риса с детства, мрачно скривился:
– В наши дни далеко не все пэры, Сент-Сайрес, могут позволить себе в Лондоне такую роскошь. Если герцог обедает в вашем заведении, это является определенным показателем уровня заведения. Я, будучи всего лишь бароном, не могу рассчитывать на подобные уловки. Я знаю это, потому что когда пытался не заплатить по счету, мне присылали его на дом.
– Вот еще одна причина, по которой следует переезжать с места на место, а не жить в собственном доме! – заключил Рис под общий хохот.
– Но как можно жить, не имея дома? – озадаченно спросил Стэндиш. Однако Стэндиш всегда был честным малым, щепетильным даже в мелочах, которому в голову бы не пришло жить не по средствам и уклоняться от оплаты счетов.
– Путешествуя, конечно, – ответил Рис. – Все очень просто. Чтобы не платить долги, уезжаешь за границу. Приезжаешь домой, чтобы не платить заграничные долги. Так можно объездить весь мир меньше чем за пятьсот фунтов.
Все, включая Стэндиша, засмеялись.
– Но где же джентльмену жить, когда он в городе? – спросил граф.
– У своих друзей, конечно же! – Рис хлопнул Уэстона по спине. – Не найдется ли у вас свободной комнаты, Уэс? Я не могу дольше оставаться в доме Милбрея. У него слишком деликатный дворецкий. Несколько дней тому назад впустил мою мать. Это было ужасно.
– Пустить вас в мой дом? – Уэстон, улыбаясь, покачал головой: – Даже не думайте. Мне надо заботиться о сестре.
Рис ухмыльнулся в ответ:
– Вы мне не доверяете?
– В том, что касается сестры? Нет.
Прозвучал гонг, извещающий о том, что в Королевском оперном театре вот-вот начнется представление, и гости Стэндиша заспешили занять свои места.
Рис тоже двинулся к своему месту, но Уэстон остановил его.
– Были ли вы на севере после возвращения?
– Был ли я в своих владениях? Господи, нет. Такое печальное зрелище плохо влияет на здоровье. Если вы, Уэс, как-нибудь скажете мне, что побывали в ваших имениях, я буду чрезвычайно обеспокоен вашим здоровьем.
Уэстон не засмеялся.
– Я видел замок Сент-Сайрес. Прошлой осенью охотился с Манро по соседству. Он… не в лучшем состоянии.
– Именно это я и имел в виду. Посещение загородных домов угнетает так, что не описать словами.
– Рис… – Он замолчал, потом вздохнул. – Вы, вероятно, знаете, какие сплетни ползут по городу?
Улыбка Риса слегка увяла, но он старался удержать ее. В конце концов, джентльмен должен уметь держать удар.
– Знаете ли вы, что я единственный в своем роде обладатель двух герцогских титулов?
Уэстон удивился:
– Двух?
– Да. Через день после моего возвращения «Все знаменитости» известили, что я не только герцог Сент-Сайрес, но также герцог Долгов. А «Соушл газетт» призвала игнорировать меня. – Он глотнул шампанского и скривился: – Они такие умные, эти лондонские газетчики.
– Как вы можете смеяться в такой ситуации?
Он пожал плечами:
– Терять чувство юмора нет никакого смысла.
– Шутки в сторону, мой друг, неужели ваши дела так плохи, как говорят?
