— В баре на Московской. Называется «Шушундра».
Ага, Курский хотел перестраховаться, чтобы братки не помешали ему улететь в Москву. Выбрал заведение на другом конце города, откуда до аэропорта даже на машине около часа ехать, по обледененным-то улицам города. Стоп, это, наверное, общественное место «кидалова», если употребить не вполне литературный жаргон. Меня там Гарик вчера напрасно ждал, а я вспомнила слишком поздно, и тогда голос его звучал уже не вполне трезво. Он, кажется, нашел с кем забыться — взыграло кавказское начало. Потому что в трубке я явственно слышала женское завлекающее хихиканье.
— Хочешь сказать, вы там были в полпервого?
— Да часов с десяти сидели, — пожал плечами Темыч. — Делать-то нечего, так хоть побухали.
— Тема, там должен был сидеть один мой знакомый. Такой тип кавказской наружности. Он опять напился, наверное, — мысленно я попросила прощения у Гарика, которым пришлось так воспользоваться, чтобы окончательно проверить Терехова.
— Кавказец? Да, там был один, и он не казался пьяным, — начал припоминать Артем. — Сидел за столиком, глазел на дверь. И часов в одиннадцать подбегал к стойке, его звали к телефону. А потом к нему присоединилась блондиночка, потягивавшая коктейль.
Ага, значит, Гарик в самом деле не терял времени зря. Ну и умница. Так, значит, Темыч действительно ни при чем, он был в баре «Шушундра».
Артем не выдержал моего задумчивого вида.
— Тань, ну где Курский-то? — протянул Терехов, закуривая и в нетерпении постукивая ботинком по краю скамейки.
Я пожала плечами и глубокомысленно посмотрела на небо:
— Там, наверное, если ты в бога веришь.
— Татьяна Александровна Иванова! Сейчас не время шутить! — возмутился Терехов.
— Ах, если бы я шутила… — устало бросила я, с трудом сдерживая зевоту. Обломится ли мне сегодня хоть полчасика на сон? — Курского убили, Темыч, и я вовсе не шучу. Его закололи ножом, потом переехали на машине. Вот и все.
Челюсть Артема начала плавно сползать к ботинкам, а глаза, и без того слегка навыкате, возжелали внезапно покинуть орбиты и полезть на лоб.
— Чего-о? — Терехов отчаянно пытался осознать полученные сведения, но пока у него не получалось.
Я поспешила на помощь и повторила:
— Зарезали Курского. Да, да, убили.
— Ты серьезно?
— Ну я же его нашла. Заметь, тоже слишком поздно, — пояснила я, затягиваясь, обжигая губы и отбрасывая бычок в зашипевший от прикосновения огонька снег.
— Слушай, а не могли его грохнуть и забрать наши деньги?
«Хм, „наши“, „ваши“… — скептично подумала я. Я-то знала, что Курский вовсе не собирался на встречу с братками. Он твердо намыливался отправиться в столицу и затеряться там. — А впрочем, из этой версии можно кое-что полезное вытянуть…»
— Могли… — глубокомысленно согласилась я, восхищенно посмотрев на Артема. — А мне такая мысль и в голову не пришла почему-то.
Терехов весь прямо-таки засиял. Вот и как понимать: в одном человеке сочетаются ребенок, готовый поверить в любую лесть, и жесткий «браток», мелкий криминальный авторитет?
— Тань, а что теперь делать? Ты извини, но к Ларионовой придется пристать.
— Родной, — мягко увещевала я, призвав на помощь все свое красноречие. — Ты пойми, Ольга Георгиевна, даже если очень постарается, не сможет собрать такую крупную сумму. Она же учительница. Квартира у нее не слишком хорошая, много за нее не заплатят, если еще и быстро продавать. Машина старенькая. Дача и гараж — ну что за них сейчас возьмешь? Ты только подумай, сколько ты бабок потеряешь!
— Так могу и все потерять. Да уже потерял, считай, — пожаловался Артем. — Ну что делать? Я собирался разобраться с Курским — его грохнули. А теперь…
— У меня возникло предложение, — задумчиво, без особой уверенности произнесла я и замолчала. Причем надолго, глядя на искрящийся снег, опушавший черные ветви деревьев, на суетливых воробьев, один из которых попробовал клюнуть мой бычок. Но вкус ему не понравился, и птица, укоризненно чирикнув, вспорхнула на ветку.
И Терехов клюнул на удочку.
— Какое предложение? — вновь закуривая и поудобнее устраиваясь на лавочке, спросил он. И тоже попытался сделать невозмутимо-равнодушный вид.
Я хмыкнула про себя, повернулась к нему и серьезно сказала:
— Нам надо отыскать убийцу. Ведь деньги у Курского были, это точно. И скорее всего тот, кто его убил, увел бабки. А значит, если мы найдем убийцу, ты вернешь свои деньги. Все, целиком.
— Слушай, а ведь баба эта и впрямь… Ну чего с нее взять? Задрипанная учителка в задрипанной школе. Наверное, в словах твоих есть рациональное зерно.
— Наверное, — пожала я плечами. — Но решать тебе. Да, считаю своим долгом предупредить — сам знаешь, как я отношусь к клиентам и их проблемам. Так что просто разрулить с Ларионовой и не надейся.
— Да понял я, — пожал плечами Терехов. — Слушай, а ты найдешь убийцу?
— Естественно. И презентую его тебе, договорились?
— Разумеется.
Мы пришли к консенсусу, как говорят политики. Ура! С одной проблемой удалось справиться. Терехова и его братков я временно успокоила, и приставать к Ольге Георгиевне они пока не будут. Впрочем, на всякий случай надо бы ее и в самом деле отправить на мою конспиративную квартиру. Пусть поживет там.
Распрощавшись с Темычем и пообещав звонить, «если что», я вернулась к машине, посмотрела на часы и набрала номер автосервиса, в котором оставила вчера свою «девятку». Там сказали, что машина будет готова часа в три. Еще полдня остается. Отправиться поспать, что ли? А то что-то умные мысли отказываются посещать мою голову. А жаль, могли бы и навестить…
Впрочем, от мысли о заслуженном отдыхе я сама отказалась. Лучше еще некоторое время поэксплуатировать Тушнинского и продолжить расследование, пока есть возможность пользоваться чужой машиной. Не терять времени. Павел уже многое узнал о моем следствии, так что скрывать другие похождения Тани Ивановой не вижу смысла. К тому же я должна отыскать убийцу поскорее, пока он не свалил из Тарасова куда подальше.
Павел вроде бы не слишком и возражал. Точнее, не возражал вообще. Он выглядел как наевшийся сметаны кот, явно наслаждался моим обществом и совершенно не хотел спать. Завидная сила воли! Или организм.
Я села в машину, и Павел обратил ко мне свои яркие, особо выделявшиеся на уже щетинистом лице глаза:
— Куда теперь?
Я помолчала, обдумывая вопрос и свой будущий ответ. В самом деле, куда? Надо решить.
Что мне нужно выяснить?
На месте преступления я побывать еще успею. Тем более менты там уничтожили все следы, и новой полезной информацией мне вряд ли удастся разжиться. Конечно, для проформы можно побывать и на месте преступления, но лучше я туда заеду, когда заберу машину из аэропортовской автомастерской. Сейчас же надо думать, кому выгодна смерть господина Курского. Итак…
