— Тогда слушайте внимательно. Меня не волнует, что вы соврете Кэтрин, но я отказываю вам в гостеприимстве и не хочу, чтобы вы оставались под этой крышей. Меня ждут дела, и я должен посетить Кардифф. Я планировал сделать это после вашего отъезда, но теперь уеду утром. Я буду отсутствовать двое суток или дольше. Надеюсь, вы исчезнете к тому времени, когда я вернусь. Понятно?
Она покачала головой, вытирая тыльной стороной руки слезы, текущие по щекам.
— Ничего не понятно.
Оливия взглянула на него пронизывающим взглядом и бросилась вон из комнаты.
Он смотрел ей вслед, не в силах унять гнетущее чувство, оттого что потерял ее.
Черт побери.
Будь проклято вероломство женщин.
Он направился в свою комнату, чтобы приготовиться к отъезду. Чем скорее он уедет отсюда — от нее, — тем лучше.
Ему необходимо уехать, пока она снова не посмотрела на него своими большими умоляющими голубыми глазами. Пока она вновь не вызвала у него нежелательные чувства. Пока он не поддался искушению вернуться и вспомнить то, что было между ними.
Глава 14
Нам любовь на миг дается.
Тот, кто весел, пусть смеется:
Счастье тает, словно снег.
Можно ль будущее взвесить?
Ну, целуй — и раз, и десять:
Мы ведь молоды не век.
У. Шекспир. «Двенадцатая ночь»
Оливия побежала в комнату тети. Ее сердце было разбито, и она хотела обратиться к своей матери, но ее мать находилась в Эссексе, в Уэстон-Мэноре, а тетя Кейт — рядом. Эмоциональное состояние Оливии еще более ухудшилось за те несколько минут, которые потребовались ей, чтобы добраться до другого конца замка, поэтому, когда тетя открыла дверь, Ливви, рыдая, бросилась в ее объятия.
— Боже милостивый, дорогая, что случилось? Тебе плохо?
Тетя поспешно ввела ее в комнату.
Оливия кивнула.
— Садись у камина. Я дам тебе халат, пока ты не замерзла.
Тетя накинула ей на плечи теплый стеганый халат и села рядом, поглаживая ей спину, пока рыдания Ливви не стихли, перейдя в прерывистое дыхание и шмыганье носом.
— Полагаю, вас удивило то, что я разбудила вас среди ночи, — сказала Оливия. — Извините, но я не знаю, к кому еще можно обратиться.
— Ш-ш-ш. Ясно, что ты чем-то очень расстроена. Мне было бы обидно, если бы ты сочла невозможным прийти ко мне в любое время. Надеюсь, ты расскажешь мне о причине твоего расстройства, когда будешь готова.
— Боюсь, произошло непоправимое. Мне необходимо уехать отсюда как можно скорее.
— Понятно. — Тетя внимательно посмотрела на нее. — Вероятно, это как-то связано с моим пасынком?
— Да, — подтвердила Оливия.
Тетя Кейт взяла ее руку.
— Я уверена, ты любишь его, а он любит тебя.
Она проигнорировала недоверчивое фырканье Ливви.
— Не позволяй ему отпугивать тебя. За его внешней неприветливостью скрывается мужчина, который нуждается в любви и который способен беззаветно любить в свою очередь.
— Меня ничто не пугает, но мы поссорились сегодня. И он, — она сделала глубокий вдох, — он больше не хочет видеть меня. Никогда. Он намерен уехать как можно скорее и не вернется сюда, пока я не покину замок.
— Похоже, дело плохо. Должно быть, это серьезный конфликт.
Оливия нервно накручивала локон на палец.
— Я не сказала бы, что это серьезный конфликт.
Она встала, избегая взгляда тети, и подошла к кровати. Затем забралась на нее и легла на спину, прижав подушку к груди. Она смотрела на замысловатую вышивку балдахина, подыскивая правильные слова.
— Мне трудно поверить в твердость его решения. Изменение в его настроении произошло слишком внезапно. Все было хорошо, и я думала… — Ее горло сжалось. — Впрочем, не важно, что я думала. Мне казалось, что он делает успехи.
— Полагаю, речь идет о Джейсоне. Так в чем он делает успехи?
— В том, чтобы оставить свое горе в прошлом, — пояснила Оливия. — Вы знаете, что это одна из причин, по которой я приехала сюда.
— Признаюсь, я не знала этого. Ты говорила, что тебе хочется приключения.
— Да, но я хотела также помочь Джейсону. Я никогда не верила в божественное предначертание и влечение, о которых упоминается во многих книгах, однако я знаю, что должна была приехать сюда. — Она перевернулась на бок, чтобы видеть тетю. — Это ниспослано мне судьбой. Или, может быть, Лорой.
— Лорой? — испуганно произнесла тетя Кейт. — Ты имеешь в виду жену Джейсона? Как она могла повлиять на твой приезд сюда? — Тетя нахмурилась, обеспокоенно глядя на Ливви. — Я помню, что говорила о привидении в апартаментах маркизы в день нашего прибытия, но я не имела в виду это буквально. Я только хотела сказать, что память о ней по-прежнему пребывает здесь.
Оливия вздохнула:
— Да, в этом-то вся проблема.
— Моя дорогая, боюсь, я не понимаю тебя. Я думаю, тебе следует рассказать мне все с самого начала.
— Но на это потребуется время, — предупредила Ливви.
— В таком случае начни прямо сейчас. Я едва ли смогу помочь тебе, не зная ситуации.
— Думаю, все началось, когда я разбирала библиотеку в замке Хейли. Я сняла с полки один из томов, и из него выпал сложенный листок бумаги с восковой печатью.
— Мне почему-то кажется, что тебе не хватило силы духа положить его на место непрочитанным.
— Возможно, в нем содержалось что-то очень важное. В любом случае печать следовало удалить, так как она создавала помеху в форзаце книги.
— И твое беспокойство о книге подвигло тебя на то, чтобы прочитать частную корреспонденцию?
— Мне захотелось узнать, что там написано.
— Признаюсь, я поступила бы точно так же. Продолжай, не томи меня. Ты ведь не стала бы соблазнять меня аппетитным кусочком, если бы не предполагала, что мне захочется укусить его.
Тетя Кейт присела на кровать, и на мгновение Оливии показалось, что она дома и собирается поболтать со своей сестрой в поздний час.
— Там содержалась загадка относительно спрятанного сокровища!
Даже пересказывая содержание письма, Оливия не могла сдержать волнения.
— Звучит весьма интригующе! И ты смогла разгадать ее?
— Я знаю, что мне не следовало даже пытаться, так как сокровище не предназначалось мне, но я не могла удержаться.
— И ты нашла это сокровище?
Ливви кивнула:
— Это маленькая брошь с портретом. На обратной стороне есть гравировка, такая мелкая, что требуется увеличительное стекло, чтобы прочитать надпись. — Она процитировала наизусть, так как эти слова запали ей в душу: — «Мы будем неразлучны, и это — главное».
