– Морган. – Она произнесла это слово так, словно выплюнула. Этот человек разоряет ее хозяйство, надеясь, что она опустит руки и признает свое поражение. Нет уж, она будет зубами цепляться за эту землю! Это ее земля, и она никуда отсюда не уедет! Если бы Кейл был здесь...
Мики немедленно выкинула из головы эту горестную мысль. Кейл не считает, что эта земля заслуживает, чтобы за нее бороться. Он хочет, чтобы она забыла свои стремления и послушно отправилась за ним. Черт бы его побрал, ему нужна не женщина, а покорная рабыня! А Мики мечтала о доме, куда всегда можно было бы вернуться, в котором было бы все устроено так, как она хочет.
– Забудь его, – приказала себе Мики, укладывая последнюю доску в аккуратно сложенную кучу. – Ты жила до встречи с этим невозможным человеком и вполне можешь существовать без него и сейчас.
Она тяжело опустилась на койку. Потом стянула с головы шляпу, избавившись от предохранительной брони. Через несколько минут она уже вспоминала, как обнимали ее сильные и нежные руки Кейла, каким был вкус его поцелуев.
«Боже, и почему я влюбилась в перекати-поле?» – горько спросила себя Мики. На вечеринке у Эриксонов было множество мужчин, которые сами хотели построить дом на своей земле. Но никто из них ее не заинтересовал. Они все были предсказуемы, скучны и помешаны на джентльменстве!
Ее сердце все еще тянулось к человеку, чьи взгляды на жизнь коренным образом отличались от ее. Удивительно, но Кейл Броулин даже не верил в брак. Если она откажется от своей мечты и последует за ним, когда он отправится в скитания, он будет держать ее за любовницу, но не за жену. И при этом Кейл хочет, чтобы она отказалась от своей гордости и полностью вверилась ему.
Растянувшись на кровати, Мики подняла глаза на полотняный потолок – и тут вспомнила слова, сказанные ей Гретой этим утром. Оказывается, Кейл не был, как считала Мики, спекулянтом лошадьми. Похоже на то, что он продавал лошадей по вполне разумным ценам – даже переселенцам, которые особо нуждались в лошадях. Тем не менее с ней самой Кейл совсем не считался и поступал только так, как выгодно ему. Поэтому они никогда не поладят.
На ее глаза навернулись слезы. Если бы они с Кейлом встретились в другое время и в другом месте, то, возможно, их разница во взглядах не мешала бы им так сильно. А сейчас одной ее любви мало. Мики хотелось, чтобы и ее любили, а не произносили пустые фразы, призванные ее к чему-нибудь склонить.
Почему Кейл не может пойти на компромисс, хотя бы на небольшой? Он называл ее твердоголовой столько раз, что она даже не в состоянии припомнить, но сам он не менее упрям и самоуверен!
Раздумывая над этим, Мики закрыла глаза в надежде уснуть и проспать всю ночь без снов – или по крайней мере без таких снов, которые бы снова начали мучить ее, заставляя видеть лицо Кейла и слышать его мягкий голос.
«Это когда-нибудь кончится?» – думала Мики, скатываясь клубком, чтобы ослабить боль в животе.
Она пыталась стереть воспоминания о Кейле, с головой погрузившись в работу. А сегодня вечером она попробовала память о нем заесть сладостями. Но и это не помогло. Это было чем-то вроде хронической болезни, от которой окончательно никогда не выздоравливают. Так ей и придется провести остаток дней, борясь с лихорадкой, от которой нет излечения!
Глава 21
Вытерев пот со лба, Мики взглянула на яркое солнце. Вот уже четвертые сутки она работает до изнеможения, возводя ограды и перетаскивая камни в лагерь, чтобы сделать из них фундамент для дома. Но эта бесконечная работа не излечила изводившую ее болезнь. Мики по-прежнему возвращалась мыслями к Кейлу Броулину.
Даже утренний визит Греты не избавил ее от ощущения одиночества. На сей раз Грета созывала благотворительный обед для сбора денег на строительство школы. Она потребовала, чтобы Мики обязательно появилась на обеде и оделась на этот раз соответственно случаю. Хотя Мики пыталась отклонить приглашение, Грета ничего и слышать не хотела. Она снова пригрозила, что в случае неявки пришлет за ней молодых людей и что Мики, сама будет обходить всех с ящиком для пожертвований.
Грозно помахав пальчиком, Грета забралась в фургон, и скоро тот погрохотал по камням: у шведки было еще много визитов. Хотя Мики боялась снова оставить на ночь свою собственность без присмотра, она все же решила посетить праздник. Разматывая проволоку для новой ограды, она вдруг поняла, что дала согласие, втайне надеясь снова повидать Кейла. Да, она осознавала, что, как только его увидит, в ней вновь вспыхнут запретные желания и неосуществимые надежды. Но в конце концов, она живой человек. Пусть она увидит Кейла всего на несколько минут – это даст ей возможность побывать и в раю, и в аду.
Ну, на сей раз она уж не отправится на сборище, как старомодная старуха. Она постарается предстать в самом лучшем виде, даже несмотря на покрасневший от солнечных лучей нос и мозоли на ладонях. Да и хотелось посмотреть на недавно основанный городок Эль-Рино.
Позавтракав, она отправилась на север, чтобы сделать покупки, в частности приобрести новое платье вместо того, которое Кейл... Она на мгновение остановилась, вспомнив смеющиеся серебристые глаза и озорную улыбку, которые мучили ее по десятку раз на дню.
– Оставь меня, Кейл Броулин! – громко потребовала Мики. Кейл ушел из ее жизни и уже никогда не вернется. Больше не будет ни одной волшебной ночи в его объятиях. Возможно, он даже не появится на благотворительном ужине, трезво рассудила Мики. Он, по всей видимости, уже уехал в Техас делать то, что ему требовалось, с какой-нибудь красоткой. Но если позволить себе думать об этом, то только растравишь душу еще больше...
Мики проехала три мили, когда вдруг увидела двух всадников, галопом мчащихся ей навстречу. Вытащив свой «винчестер» из держателя на седле, она двинулась дальше с ружьем наперевес и готовая ко всему. Мики знала, кем были эти двое: это те самые мерзавцы, которые лезли к ней по три раза в неделю и разорили ее лагерь, когда она была в отъезде. Ну, они ее все равно не запугают, свирепо сказала себе она. Наступит время, и они заплатят и за все свои угрозы, и за то, что разрушили ее лагерь.
Джозеф и Морган придержали лошадей, когда заметили солнечные блики, сверкающие на дуле «винчестера». Упрямая Мики Ласситер никогда не встречала их дружелюбно и совсем не разделяла их убеждения, что женщина в одиночку не может сделать на участке что-либо путное.
– Я советовала вам держаться от меня подальше! – предупреждающе прокричала Мики. – Это не пустые слова! Я ничего не продам, даже если вы будете разрушать мой лагерь каждую ночь!
Джозеф поднял в воздух лист бумаги, словно это был белый флаг капитуляции. Когда его лошадь подошла ближе, он расплылся в торжествующей улыбке.
– У вас больше нет выбора, мисс Ласситер. Это судебное решение по отчуждению вашей земли в пользу железной дороги, которая идет прямо по вашему участку...
Мики почувствовала себя так, словно ее ударили в живот. Черт бы побрал этих негодяев! Они не откажутся от своего. Ее охватила злоба. Решительно сжав зубы, Мики прижала приклад «винчестера» к плечу и прицелилась в документ, которым Джозеф размахивал над головой.
