Слова Себастьяна о свободном выражении чувств эхом зазвучали в голове Иден, когда его нежные губы и бережные пальцы ласкали ее чувствительную кожу. Казалось, иногда, не выдержав, душа покидает тело, и она погружалась в блаженную, похожую на сон негу. Каждый раз, когда Себастьян обращался к ней, се тело реагировало на каждую легкую, как перышко, ласку. Она хотела вернуть Себастьяну все те прикосновения, которые он ей подарил, но он перехватил ее руку и уложил Иден на постель, а сам лег рядом.
— Я думала, что мне тоже следует потрогать тебя, когда меня переполняют чувства, — предположила Иден.
— Ангел, ты сможешь потрогать меня где захочешь — но позднее. А сейчас позволь, я покажу тебе, что такое любовь.
Он прильнул губами к ее губам, и его язык пустился в новое путешествие. Бережные руки, пройдясь по округлой груди, заскользили вниз, по животу, а затем добрались до сверхчувствительной внутренней стороны бедер. Она перестала дышать.
Иден отлично помнила, как Себастьян воспламенил ее своим прикосновением в ту первую ночь. Тогда она была до смерти напугана своей реакцией, дрожью и настойчивостью Себастьяна. Но с тех пор их отношения изменились. Оказывается, он мог быть щедрым, добрым, удивительно нежным, и она доверилась этому красавцу повесе настолько, что позволила увести себя в неведомый мир стихий.
Себастьян осторожно раздвинул ей ноги, и Иден без сопротивления уступила, а затем его пальцы отыскали пульсирующий внутри ее горящий источник желания, а губы тем временем целовали грудь, плечи, шею… Каждое новое прикосновение Себастьяна вызывало еще более жгучее ощущение, чем прежние, и Иден отдалась на волю собственным чувствам.
Себастьян не мог припомнить, чтобы когда-нибудь был так увлечен женщиной. Получив тяжкий урок любви одиннадцать лет назад, он уже никогда больше не питал уважения к женщинам и не считался с их потребностями. Но так было до появления Иден. Он забыл о себе, все мысли его были сосредоточены на ней. Он должен сторицей расплатиться за все свои насмешки и незаслуженные оскорбления. Держать себя в узде было нелегко, но об ином он и не помышлял. Он наглядно покажет Иден, что такое истинное наслаждение.
Потершись губами о смуглые соски, Себастьян почувствовал, как она затрепетала. Он и только он смог возбудить эту недотрогу, и именно ему не побоялась открыться эта невинная душа. Скользнув по животу Иден, ладонь Себастьяна накрыла ее грудь, и Иден, как ласкающийся котенок, выгнулась ему навстречу, и его имя, как магическое заклинание, слетело с ее уст. Он еще никогда не чувствовал себя до такой степени мужчиной и за это тоже был безмерно благодарен ей. Он так хотел ее, и вот невозможное сбывается. Упиваясь, он отведал вкус Иден, и она почти молитвенно простонала его имя. Он лежал и ласкал ее, пока не почувствовал, что ее сотрясает дрожь. Тогда он нарочито медленно убрал руку и чуть отодвинулся.
— Себастьян?.. — Голос Иден дрожал от желания.
Вся пылая, она потянулась к нему, и он решил, что пора положить конец и ее, и своим мукам. Он осторожно лег сверху, она инстинктивно обхватила ногами его бедра, и он скорее с жадностью, чем с нежностью окончательно овладел ею. Себастьян мгновенно пожалел о своей несдержанности — он сделал ей больно!
— Я не думаю… — Иден сморщилась.
— И не надо, дорогая, расслабься, — охрипшим голосом посоветовал Себастьян. — Я не хочу причинить тебе боль.
— Слишком поздно. Ты уже… — У Иден перехватило дыхание, когда Себастьян погрузился еще глубже.
— Это та боль, о которой я говорил. — Он сжал зубы, изо всех сил стараясь не потерять контроль над собой. — Поверь мне, сейчас станет лучше. — Он снова устремился в нее, Иден старалась расслабиться, но у нее ничего не получалось, и она слабо улыбнулась.
— Пожалуй, все было не так уж плохо. Теперь уже все?
— Нет, Иден, еще не все. — Себастьяну хотелось расхохотаться или завопить, но он не сделал ни того, ни другого, а, приподнявшись, взглянул в ее милое личико.
— А когда же?
Себастьян поклялся себе, что даст ей познать пик блаженства, не омраченного болью и испугом, какими бы усилиями это ему ни далось. Он сдерживался из последних сил, но хотел пройти весь этот путь вместе с Иден. Нежно припав к ее губам и бережно лаская се, он стал двигаться в извечном ритме. Постепенно расслабившись, Иден обняла Себастьяна за плечи и доверчиво отдалась ему. Прижимая ее к себе, он плыл на волнах наслаждения, которые накатывали, поднимали его ввысь и швыряли в бездну.
Боль ушла, уступив место тем ощущениям, которые одолевали ее раньше, что-то горячее и пульсирующее толчками двигалось внутри ее. А затем вдруг опять пришла эта бешеная дрожь, сотрясавшая ее и прежде, и она раскрылась как лепестки цветка, тянущегося навстречу солнцу. Не в силах совладать с нахлынувшим восторгом, Иден вонзила ногти в бугры мышц на спине Себастьяна. Она не могла дышать! Она умирала! О Боже, она и не предполагала, что страсть может быть такой! Тело Себастьяна сотрясла последняя судорога, и Иден, полная торжества и умиротворения, прижала его к себе. Но тут же ее постигла беспокойная мысль: она ничем не одарила Себастьяна, а только эгоистично смаковала удовольствие! Она обманула его ожидания, разочаровала его — Иден была в этом абсолютно уверена.
— Себастьян? — шепнула она, уткнувшись в его мускулистую грудь.
— Что, Иден? — Он никак не мог отдышаться.
— Я не потрогала тебя. Прости. Я забыла.
— Ты хочешь сказать, что я заставил тебя забыть? — Невидимая в темноте улыбка растянула его губы.
— Нет, — поспешно возразила Иден, — я вовсе не виню тебя за это.
— Полагаю, для этого нет оснований, — ответил он, давясь от смеха, — но не волнуйся: ты сможешь потрогать меня позже.
— То есть мы позже снова проделаем это? — Она обратила к нему лицо, и белки ее глаз блеснули при вспышке молнии. — Думаешь, это будет правильно?
Себастьян умиленно усмехнулся. Неудивительно, что он не получал такого удовольствия в объятиях других женщин. Он никогда не занимался любовью с ангелом, к тому же озабоченным своим невыполнением обязанностей в этом деле. Себастьяну се участия вполне хватило. Ему не на что было жаловаться.
— Конечно, мы еще займемся этим. — Он запечатлел поцелуй на ее губах. — Это просто необходимо.
— Правда?
— Для страсти нужна практика, и тебе еще многому нужно учиться, — ответил он, стараясь сохранить серьезность.
— Да? О, конечно! Ты же разбираешься в таких вещах, ведь ты специалист. Уверена, я вела бы себя гораздо лучше, если…
— Иден, ты все делала чудесно, — успокоил он од ее. — Более того, ты была просто великолепна.
— Спасибо, но я вообще ничего не делала…
Прижавшись губами к ее губам, Себастьян упивался сладостью невинности и добросердечия, столь характерной для Иден. Благодаря ее наивности он чувствовал себя так, словно и с ним все происходило в первый раз. Себастьян поклялся себе, что, пока жив, не забудет эту ночь. В его объятиях Иден стала женщиной, он чувствовал ее трепет и тягу к нему и понял, что не знал огня, подобного этому ангельскому…
