– Возможно, мисс! – согласился слуга.
Юнь Чан родился в год Тигра, мисс! Предчувствие у меня в крови! – Голос Юнь Чана звучал серьезно, без тени шутки или насмешки.
– Веришь глупостям и суевериям, Юнь Чан? Но, учти, я отлично знаю: «Звезда Востока» никогда не ходит без военного конвоя! – Летти снова подошла к окну и подняла сетку.
Прищурившись, она пристально всматривалась в темный край неба над океаном, усыпанный бесчисленными звездами.
Со второго этажа дома, построенного каторжанами для доктора и его семьи, открывался вид на залив, в волнах которого отражались южные звезды. Днем вода казалась небесно-голубой. Бесчисленное количество мелких рыбешек резвилось в прозрачных волнах. Недаром залив Шарк-Бей называют кастрюлей с рыбным супом.
– Юнь Чан никогда не говорил, что капитан «Звезды Востока» сэр Юджин Челси мудрый и очень смелый человек?
– Нет! Никогда! – Летти перебрасывалась ничего не значащими фразами с китайцем, уже не боясь разбудить домашних.
Они разговаривали вполголоса, но в тишине отчетливо слышалось каждое слово. Если Юнь Чан прав, утром никто не упрекнет их. «Звезда Востока» привезет не только каторжников, чай, сигары и виски, но письма со всего света и газеты, скопившиеся на складе почтовой конторы в порту Калькутты. Летиция и отец получат «Таймс». Будут постепенно перечитывать по одному номеру в день, чтобы лондонских новостей хватило до прихода следующего корабля.
Климентина ограничится тем, что пролистает все номера за неделю-две, а затем в течение долгих месяцев не вспомнит о существовании лондонских газет и всего Старого Света.
Возможно, привезут новые романы, философские труды, научные издания, открытки, репродукции картин из художественных галерей и с выставок для книжной лавки Джозефа Фишмана.
– Юджин Челси не боится пиратов и разбойников, мисс! Он мужественный и решительный воин. Да и поддержка у него серьезная. Говорят, его сопровождают «Бриллиант королевы» и «Адмирал Нельсон», мисс! Судьба мисс Летти приближается с каждым мгновением!
Летиция не видела лица собеседника, но вздрогнула от его слов.
– Что ты сказал, Юнь Чан? «Бриллиант королевы»? – сердце девушки тревожно встрепенулось, но она тут же утихомирила его.
«Все в прошлом, Летти, в прошлом! Ни на одном из этих кораблей больше нет Гарольда!»
Летиция представила себе глаза-щелочки с лукавым прищуром на круглом лице китайца, почти лишенном растительности. Густые и прямые иссиня-черные волосы, похожие на жесткую конскую гриву, заплетенные в длинную косу, скользят по спине, точно змея. Черный ночной халат из блестящего атласа на тщедушном, но жилистом теле запахнут, будто на побережье не знойный май, а прохладный и сухой предвесенний месяц август.
– Да, мисс, «Бриллиант королевы» и «Адмирал Нельсон»! Судьба мисс Летти все ближе к Джилонгу!
– Что ты несешь, Юнь Чан?! Какая судьба?! Моя судьба находится среди пассажиров «Звезды Востока»? – возмутилась Летти. – Это корыто перевозит в своих трюмах каторжников: воров, убийц, грабителей, – а в палубных надстройках сигары и виски, Юнь Чан! Заодно прихватывает из Калькутты ящики с дорогим индийским чаем!
Пользуясь темнотой, Летти неприлично широко зевнула, шагнула к постели, повалилась лицом на подушку, ударила по ней кулаком.
В конце концов, Летти однажды решила: она не виновата в том, что природа создала ее слишком высокой и худой. Юнь Чан, как обычный китайский мужчина, едва достает ей до плеча. Его в родной для Летиции Англии, вполне вероятно, прозвали бы Жан Коротышка! И девушки посмеивались бы над ним! Он восторженно цокает языком, когда видит младшую сестру Летиции. Климентина миниатюрная шатенка, очень хорошенькая, словно фарфоровая куколка. Маленькие изящные ступни стройных ножек затянуты в начищенные до блеска ботиночки, зашнурованные до колен. Причесана Климентина всегда аккуратно, темные блестящие пряди уложены волосок к волоску.
Возможно, Летиция преувеличивала недостатки своей внешности. Густые, пышные волосы цвета чистой меди она собирала в пучок на затылке, но отдельные пряди постоянно выбивались из прически, создавая над головой подобие огненного нимба. Чаще всего, знакомясь с ней, молодые люди и мужчины восхищались ее замечательными шелковистыми волосами. Это непомерное восхищение Летиция и воспринимала как издевку. А на деле никто и не думал над ней насмехаться. Молодые люди лишь предполагали, что обилие непослушных волос – признак непокорного, строптивого характера.
– Юнь Чан! – девушка поднялась, подошла к окну. – Юнь Чан, я знаю, что ты еще здесь! – Слуга не отвечал, но она чувствовала, что китаец все еще стоит под окном, покачивая головой. – Я не вижу на горизонте никаких корабельных фонарей, Юнь Чан! Одни только звезды! – Летиция пошарила рукой на столике возле окна, нащупала кувшин с лимонадом.
Стекло запотело в душном воздухе и неприятно скользнуло по ладони, словно холодная змеиная кожа. А уже в следующее мгновение сосуд с освежающим напитком вырвался у нее из пальцев и громко, точно снаряд, взорвался на каменных плитках двора. Судя по всему, Юнь Чан привычно увернулся и восторженно хихикнул. Вспышка запоздалого гнева молодой хозяйки порадовала слугу. Это сколько же в леди Картер скопилось жизненной силы и энергии! Мисс даже с собой справиться не в состоянии!
– Мисс Летиция зря так сердится! Корабли есть! И полным ходом приближаются к Шарк-Бей! Судьба мисс Летти все ближе! Юнь Чан знает, что говорит! – На газоне рядом с тем местом, где раскололся кувшин, зашуршала жесткая трава. Похоже, садовник принялся собирать осколки в корзинку для мусора, которая всегда была при нем.
– Кто стрелял?! Опять побег?! – В окне соседней спальни зажегся свет.
Отец Летиции мистер Джон Картер вышел на террасу, недовольно бормоча:
– Лови их теперь по всему бушу!
[1]
Половина без сознания, половина в обмороке, половина скончалась от солнечного удара! Господи, убереги их от искушения!
– Папа! Ты зачем зажег свет? А если это стреляют корабельные пушки? Ты освещаешь цели для пиратов? И куда могут сбежать каторжники? К пиратам, которые к ним не всегда милостивы? Или на верную гибель в буш?
Летти почувствовала, что настроение ее заметно улучшилось.
– Они же не знают, что в буше полно опасностей, детка! Разве можно поверить в близость беды, когда ночь тепла, напоена цветочными и фруктовыми ароматами, а океан едва колышет волнами?! Малышка моя, Летти, о чем мы говорим?!
Отец послал ей воздушный поцелуй и чуть не перевалился через балюстраду. Джон Картер полностью оправдывал представление о добром чудаковатом докторе, которое возникало при первой встрече с ним.
– Почему не спишь?! – Летиция промолчала, по-прежнему глядя в окно. – Летти, отзовись!
