— Пойдем. Я не собираюсь делать новые покупки, — Джаноцци потянул Лали за руку в другую сторону.
Сопротивляясь, девушка рванулась прочь, пытаясь освободиться, и тут же была схвачена в кольцо сильных рук. Уронив покрывало, Лали принялась изо всех сил стучать кулачками по лицу и груди капитана. Пощечина отбросила ее голову назад, напоминая, что ее борьба бесполезна.
— Нет! — горячо протестовала девушка, когда ее укутали в покрывало и перебросили через плечо, словно дорогой товар. — Нет! Антонио помоги!
Горячие слезы застилали глаза. Страшнее всего была мысль о том, что Антонио оказался столь жестоким, что даже не попытался спасти ее. Он мог стать ее спасителем, мог вырвать из крепких рук мучителя. Но не сделал этого. Он узнал ее, но ушел, не выразив ни горя, ни сожаления. Ушел. Отправив ее прямиком в ад, который сама для себя и выбрала. Детство, полное счастья и радости, исчезло, и взрослый мир со всей жестокостью и горем обрушился на Лали. Теперь ей придется самой заботиться о себе.
Антонио не сразу сообразил, что видит именно ее глаза. И только более пристально всмотревшись во взгляд незнакомки, понял, что на него смотрит Лали. Первым побуждением Карриоццо было рвануться к беглянке и стиснуть в своих объятиях, но он заметил, что вплотную к Лали стоит крепкий мужчина в одежде европейца. Антонио помрачнел, решив, что девушка нашла себе нового защитника, но взгляд Лали, обращенный к нему, закричал, умоляя о помощи.
Устраивать скандал и объявлять права на девушку на рынке, где, возможно, были соглядатаи шахзаде, было бы сумасшествием. Следовало поступить иначе. Отойдя в сторону от Лали, чтобы не привлекать внимание ее спутника, Антонио осторожно оглянулся и увидел, что девушка отчаянно бьется в объятиях мужчины. А затем едва не упала на землю от сильной оплеухи. Карриоццо с трудом удержался, чтобы не схватиться с мерзавцем, осмелившимся ударить Лали. Если устроить потасовку — это мгновенно привлечет ненужное внимание и к самому Антонио, и к девушке.
Скрипя зубами, Карриоццо смотрел, как мужчина взвалил бунтарку себе на плечо и понес в сторону поджидавших их носилок. Хотя они находились слишком далеко, но Антонио не сомневался, что девушка отчаянно ругается.
28
На лице капитана Джаноцци играла дьявольская усмешка, а его глаза странно блестели и искрились непонятным весельем. Плавно и стремительно, словно волны Босфора, капитан шагнул вперед и, сильным рывком сорвав одежду с Лали, швырнул ее на кровать.
— Отпусти меня, мерзавец! — завизжала она, пытаясь выцарапать насильнику глаза.
— Как же я люблю усмирять строптивых красавиц! — капитан умелым движением зажал руки девушки в своих сильных ладонях и принялся ласкать губами ее шею и грудь. — Не выношу скучных и жадных шлюх.
— Морская свинья! — выкрикнула она, изворачиваясь ящерицей в тщетной попытке избежать отвратительных прикосновений.
— Обещаю, что ты скоро будешь визжать от удовольствия, мой сладенький поросеночек, — гадко облизнулся развратник.
— Обещаю, что буду визжать, — со злобой выпалила Лали. — От радости. Когда увижу тебя с ножом в сердце!
Его брови поползли вверх.
— Обещаешь? — со страстной нежностью прошептал капитан. — Я буду ждать…
Изумленная Лали на мгновение замерла, пытаясь сообразить, что ответить. Миккеле, решивший, что девушка успокоилась, слегка ослабил хватку, но в тот же миг девушка, изогнувшись, словно пружина, рывком бросилась на него. Пытаясь освободиться от ее ногтей и зубов, впившихся ему в тело, Джаноцци резко отклонился назад, и Лали, не удержавшись, скатилась на пол вместе с подушками.
Раздались страшные ругательства, и капитан схватился за пострадавшее в схватке лицо.
— Дикая кошка! Ты заслуживаешь изрядной порки!
— Ты все равно ничего не добьешься, — со злорадством прошипела Лали.
— Проверим?
Миккеле схватил со стены плетку и с силой ударил об пол, заставив девушку шарахнуться в сторону. Забившись в угол между кроватью и столом, Лали сжалась в комок и зажмурилась в ожидании удара. И неожиданно услышала:
— Завтра в моей постели на корабле ты поплатишься за все. А сейчас…
Лали осторожно приоткрыла глаза и увидела, что ее мучитель странно покачнулся и выронил плетку.
— Мне нужно немного отдохнуть! О побеге не помышляй… Мои парни мигом тебя поймают.
Покачиваясь словно пьяный, капитан мгновение-другое смотрел на девушку, а затем рухнул навзничь на постель. Лали подтащила к себе одежду и отползла в дальний угол комнаты. Дрожащими руками она натянула на себя шаровары и тунику, и, опустившись на колени, взмолилась:
— Господи, прости меня, грешную. Дева Мария, защити меня!
29
Шаги… Ухватив со стола глиняную кружку, Лали прислонилась спиной к стене. И как раз вовремя — корабль внезапно накренился, и она наверняка бы упала, если бы не приготовилась.
Девушка в сотый раз ругала себя за то, что, устав после сражения с капитаном, задремала. Проснулась она, когда ее завернули в ковер, и все попытки вырваться уже были бесполезны. Ее долго куда-то несли, затем она услышала шум воды, скрип весел, почувствовала легкое покачивание. И поняла, что окончательно пропала — ее везли на корабль. Затем девушку подняли на борт и вскоре опустили на пол. Когда послышался звук засова, Лали попыталась выбраться из ковра и, к своему удивлению, сумела раскрутиться, правда, при этом больно ударилась о стену. Дверь, разумеется, была заперта, а в маленькое окошечко выбраться не было никакой возможности.
Прильнув к окну, Лали со слезами на глазах смотрела, как удаляется берег. Вот и все. Прощай, Стамбул, дворец, где она выросла, люди, что окружали ее в течение долгих двенадцати лет. Прощай, Антонио. Отныне ее ждет позор и сплошная череда несчастий.
За дверью каюты послышались шаги. Через мгновение в замке повернулся ключ. Дверь осторожно приоткрылась, и полоска света прорезала мрак, царивший в каюте. Медлить было больше нельзя. Бросившись вперед, Лали опустила тяжелую кружку на входящего.
Она ожидала, что капитан рухнет на месте, но вместо этого мужчина обернулся. И Лали задохнулась от изумления.
— Боже, спасибо за мой высокий рост, — пробурчал Антонио, потирая ушибленное плечо.
Потеряв дар речи, Лали жадным взглядом рассматривала знакомые до сердечной боли черты лица, темные волосы, насмешливые губы, светлые глаза. Неужели это не сон? Или она сошла с ума и наяву видит облик дорогого человека? Девушка отчаянно замотала головой. Протянув руку, она осторожно коснулась его плеча и только тогда поверила, что перед ней стоит реальный Антонио.
Вскрикнув, Лали бросилась к итальянцу и приникла к его груди. Крепко вцепившись в его одежду, она боялась ослабить хватку, страшась вновь потерять обретенное. Какое счастье ощущать под своими пальцами теплоту его кожи и знать, что близкий человек не покинул ее! Слезы струились водопадом по лицу девушки. Он не оставил ее!
