Габриель хотел сохранить в тайне, что он отправил два письма, пока не получил на них ответы, но не мог вынести слез безысходности в ее глазах.
— Я не собирался вам говорить, но я написал письмо начальству тюрьмы, чтобы получить какую-нибудь информацию о Саре Джонс, желая доказать, что вы — не она.
Амелия ахнула.
— Я также отправил письмо девушке, которая выжила с вами в кораблекрушении, мисс Амелии Дивайн. Она остановилась у знакомых мне людей в Кингскоте. Я спросил ее, не ошиблась ли она, определяя вашу личность.
— Когда вы сделали это?
— Сегодня я отправил письма с кораблем.
Габриель заметил, как в ее глазах блеснул огонек надежды.
— Амелия Дивайн, — медленно повторила девушка. — Это имя кажется мне знакомым. Странно.
— Вероятно, вы знаете ее или слышали это имя во время путешествия на корабле.
— Да, наверное, — согласилась Амелия.
Вторая выжившая девушка, эта Амелия Дивайн, еще тогда, сразу, показалась Габриелю довольно странной. Он не мог утверждать, но, пожалуй, она нервничала, старалась скорее уехать отсюда, что, в общем-то, вполне понятно.
— Я забыл сказать, что теперь на маяк будет регулярно приходить почта, поэтому я смогу получать ответы в течение нескольких недель. Почту из Кингскота станет доставлять раз в две недели конный посыльный к реке Роки-Ривер, что в девяти милях отсюда. Эван и я по очереди будем забирать ее. Эдгара послать нельзя, так как он может заблудиться.
— А можно послать Карлотту? — спросила Амелия, хитро улыбнувшись.
— А это мысль! — засмеялся Габриель.
Кингскот
На следующее утро Эдна позвала Сару, когда та вернулась с прогулки.
— Амелия, дорогая, тебе сегодня утром пришло письмо.
— Письмо мне! Вы уверены, что оно именно мне?
— Конечно. Оно адресовано тебе. Письмо от Габриеля Доннели, смотрителя маяка на Кейп-дю-Куэди. Это недалеко отсюда.
Сара побледнела и едва не лишилась чувств.
— Что случилось, Амелия, милая? — заволновалась Эдна, подводя ее к стулу на кухне, Сара успела сесть. — Неужели письмо напомнило тебе о кораблекрушении?
— Да, — с трудом проговорила Сара. — Напомнило.
— Прости, дорогая. Хочешь, я разберусь с этим?
— Нет, — резко возразила Сара. Она выхватила письмо у Эдны. — Я хочу сама прочитать его в своей комнате, тетя. — Она заметила, что Эдна обиделась. — Если вы не возражаете?
— Как хочешь, милая. Я поставлю чайник.
Сара поспешила в свою комнату. Она не помнила, как добралась туда, ее ноги дрожали так, что она едва могла стоять. Трясущимися пальцами она неуклюже открыла конверт.
Уважаемая мисс Дивайн!
Пишу Вам от имени женщины, известной как Сара Джонс. У нее сложилось впечатление, что произошла ошибка и она не является осужденной, направленной на работы к Эвану Финнли. Хотя к ней все еще не вернулась память, она всем сердцем верит, что не могла совершить преступление, в результате которого ее заключили в тюрьму на Ван-Демьенз-Лэнд. Так как я имел честь узнать ее исключительно с хорошей стороны, я тоже верю в это, поэтому спрашиваю Вас, возможно ли то, что Вы ненамеренно совершили ошибку при определении личности этой женщины. Я был бы Вам крайне признателен, если бы Вы могли пролить свет на это дело. Я также написал письмо начальству тюрьмы с просьбой предоставить информацию, которая может помочь выяснить личность этой женщины.
Надеюсь, Вы уже оправились от ужасных испытаний, выпавших на Вашу долю. Также прошу Вас передать мои наилучшие пожелания семье Эшби.
Искренне Ваш,
Габриель Доннели,
смотритель маяка, мыс Кейп-дю-Куэди.
— О боже, — простонала Сара. — Все кончено. — Отчаяние овладело ею. Она проклинала Габриеля Доннели. Зачем он взялся помогать этой Амелии? Почему он поверил в невиновность этой самодовольной девицы?
Сара постаралась успокоиться, чтобы все обдумать. Что могут ответить из тюрьмы? Что они могут сказать? У них не было фотографии Сары. Ей было пятнадцать, когда она прибыла на Ван-Демьенз-Лэнд. Амелии было девятнадцать, так что она легко могла сойти и за двадцатилетнюю. Амелия была стройной девушкой с темными волосами, как и Сара. У Сары не было особых примет, по которым ее могли бы легко узнать. Она была одной из сотен тысяч обыкновенных девушек-заключенных. Определенно они не могут дать информацию, по которой ее можно было бы узнать здесь, если только тюремное начальство не решит направить сюда кого-то, кто знал ее. Но вряд ли они пойдут на это без особой причины.
— Это мой шанс навсегда разобраться с этой Амелией Дивайн, — прошептала Сара. — И теперь я знаю, как мне это сделать. — Сара улыбнулась.
Когда Сара вышла из комнаты, она чувствовала себя намного лучше.
— Мистер Доннели просил передать наилучшие пожелания вам и дяде Чарльтону, — сказала она Эдне, которая выглядела немного взволнованной.
— Все в порядке, дорогая?
— Да. Мистер Доннели просто хотел убедиться, что я пришла в себя после пережитого. Я напишу ответ, чтобы заверить его, что обо мне очень хорошо заботятся, что с помощью вашей с дядей Чарльтоном доброты я постепенно забываю о трагическом прошлом.
Эдна улыбнулась.
Кейп-дю-Куэди
На следующий день после встречи с Габриелем в их секретном месте Амелия с трудом смогла убрать улыбку с лица. Их свидание казалось ей прекрасным сновидением, от которого ей никогда не хотелось бы очнуться. Пожелав Габриелю спокойной ночи, она легла спать, продолжая мечтать о нем, но где-то в глубине души она все еще боялась, что их расцветающие отношения закончатся ничем. Но все равно, вспоминая его поцелуи, Амелия улыбалась.
Направляясь к колодцу за водой, чтобы приготовить завтрак, она увидела, как Эван, стоя перед дверью, кричит на кого-то в доме.
— Что случилось? — спросила Амелия, подойдя к нему. — Кто-то из девочек заболел?
— Скорее обленился, — бросил в ответ Эван.
— Я не обленилась, — закричала Сисси из дома.
— Тогда выходи, займись своими обязанностями.
— Я не могу, — заплакала она.
— Сисси заболела, — сообщила Роза.
Она услышала, как отец кричит на сестру, и поспешила прийти ей на помощь.
— Она не заболела. Она просто капризная и взбалмошная девчонка. Но это не оправдание, чтобы не выполнить свою работу.
— Я все сделаю, папа, — пообещала Роза.
Для Амелии было совершенно ясно, что Роза волнуется за старшую сестру.
— Она сама все сделает, — зарычал Эван.
— Сесилия, ты можешь сказать мне, что случилось? — спросила Амелия.
