Мэтт уселся за стол, Аякс развалился на подоконнике. Герард взял один из стульев и поставил напротив кушетки, настраиваясь на сеанс.
– Неправильно, – неожиданно прозвучал за спиной самоуверенный голос дэймоса. – Дождь во сне – символ удачи, а не болезни.
Оракул обернулся и увидел, что гость бесцеремонно листает записи одной из учениц.
– И вообще, нужно больше деталей, какой именно был дождь, что при этом чувствовал клиент, промок он или нет.
Прорицатель считал точно так же, но не стал об этом говорить.
– Дай сюда. – Он забрал конспекты и сунул их в ящик. – Тебя не учили, что нельзя без спроса брать чужие вещи?
– Меня учили, что именно чужие вещи только без спроса и нужно брать, – усмехнулся дэймос.
В дверь постучали, потом медленно открыли ее, и в кабинет вошел пациент, утомивший не только Герарда, но и сверхтерпеливого Аякса. Невысокий юноша с правильными, но невыразительными чертами – словно природа слепила идеальную модель, но забыла вдохнуть жизнь. Даже кудрявые волосы повисали безвольно.
– Здравствуй, Леандр. – Оракул пока находил силы здороваться с ним доброжелательно и бодро.
Кот, в отличие от него, пренебрежительно зевнул, выражая таким образом свое отношение к гостю, и отвернулся, свесив хвост с подоконника.
– Наверное, я вам уже надоел, – произнес тот неуверенно.
– Ни в коем случае! – громко и фальшиво произнес Герард, усаживаясь напротив пациента. – Как дела?
Тот равнодушно пожал плечами.
– Продолжим работу?
Леандр еще раз хотел повторить этот жест безучастной покорности судьбе, когда вдруг наткнулся на взгляд дэймоса. Мэтт смотрел на клиента, как Аякс на мышь. Внимательно и хищно.
– Это мой… ассистент, – пояснил Герард.
– Специалист по шоковой терапии, – вкрадчиво произнес ученик Феликса, плавно поднялся, подошел к парню и завис над ним. – Стало скучно жить?
– Нет, – отшатнулся от него тот и начал оправдываться: – У меня все хорошо, правда. Немного сложностей, но у кого их нет. Просто я не могу испытать эмоциональный взрыв, который требует от меня предиктор Герард. Я очень спокойный и уравновешенный…
Оракул хмыкнул, никак не прокомментировав это спорное заявление.
– Могу помочь. С эмоциональным взрывом.
Мэтт вытащил из кармана складной нож и эффектно открыл его со звонким щелчком. Внушительный серейтор блеснул в лучах солнца, а улыбка дэймоса стала откровенно зловещей. Леандр зажмурился, схватил маленькую декоративную подушку, лежащую в качестве украшения на кушетке, и заслонился ею от агрессивного ассистента.
– Вы не имеете права! В правилах центра сказано, что к гостям нельзя применять насилие!
Мэтт усмехнулся, наклонился, ухватил побледневшего парня за верхнюю пуговицу на рубашке, молниеносно срезал ее, убрал нож и сказал сочувственно:
– Уже все. Можешь открыть глаза.
Тот вскочил, выпалив:
– Я буду жаловаться, – и умчался, громко хлопнув дверью.
– Ну вот, это тебе. – Довольный дэймос взял подушку за уголок и аккуратно перенес на стол оракула. – А это мне. – Он подбросил на ладони пуговицу. – И больше никаких сложностей.
– Вообще-то он прав, – сказал Герард, испытавший некоторое удовлетворение от той встряски, которую наблюдал только что. – Мы не имеем права запугивать гостей и оказывать на них психологическое давление.
– Психологическое давление, по-моему, все это время оказывали на тебя и Аякса. И я рад, что избавил вас от него.
Кот, подтверждая эти слова, довольно потянулся, прогибая косматую спину, и проскреб когтями по подоконнику.
– Разносчик энтропии, – вынес пациенту вердикт Мэтт и насмешливо взглянул на оракула. – А теперь скажи правду, чем тебе так важен этот тип на самом деле?
– С чего ты взял, будто я утаил что-то?
– Когда ты врешь, у тебя краснеет физиономия. Давай выкладывай.
Определенно дэймос был чрезвычайно наблюдателен. И ни одна деталь не могла укрыться от него. Азарт и предвкушение интереснейшей, сложной работы охватило Герарда.
– Леандр был свидетелем преступления, и мне надо вытянуть из него подробности. Или хотя бы расшатать восприятие, чтобы он захотел вспомнить.
Мэтт взял стул, поставил его напротив и уселся, не сводя прищуренных потемневших глаз с лица прорицателя.
– Эринеры иногда обращаются в наш центр, когда с делом возникают сложности. И я время от времени оказываю некоторые услуги стражам порядка.
– Оракул-криминалист, – прокомментировал дэймос одобрительно. – Что на этот раз? Членовредительство? Ограбление? Убийство?
– Подозревают доведение до самоубийства. Молодая девушка. Успешная, самостоятельная, жизнерадостная. Прыгнула с моста Фаласса в реку. Леандр проходил по противоположной стороне и видел последние мгновения перед прыжком. По версии следствия, врагов у нее не было. Проблем на работе и в личной жизни тоже. Ее все любили.
– Ложное впечатление, – задумчиво произнес Мэтт, глядя на умывающегося кота. – У меня тоже сплошные успехи на работе, блеск в личной жизни, и ко мне загораются симпатией все, кто со мной общается, если я этого хочу. Но порой самому хоть головой в воду или об камень.
Герард, впервые увидев истинные чувства дэймоса, спросил осторожно, не желая спугнуть неожиданную откровенность:
– Что так?
– Издержки профессии, – хмыкнул Мэтт, вновь «закрываясь», и поднялся. – Ладно. До встречи. У меня во сне. Сегодня в шесть, тебя устроит?
– Вполне.
– Тогда не опаздывай. – Он пошел к двери, взялся было за ручку и оглянулся: – Представляю, сколько хлама тебе нужно таскать с собой, оракул. Чашки, подушки, надеюсь, до столов и кресел не доходит… переходи на пуговицы, не пожалеешь. Аякс, до свидания.
– Р-рна, – ответил кот с подоконника.
Мэтт рассмеялся и вышел.
– Это самый странный дэймос из всех, что мне довелось встречать, – сказал Герард.
Уже вечером, дома, оракул поставил в изголовье чашу с вином и лег на кровать. Каркас из натурального дерева скрипнул под тяжестью его тела. Затем он опустил на ладонь чашку Мэтта, а под голову сунул подушку, которую держал Леандр. Для прорицателя было не сложно действовать с двумя, а то и тремя предметами. Он просто плавно переходил из одного сновидения в другое.
Аякс запрыгнул на постель, протопал к голове прорицателя и, сосредоточенно сопя, улегся рядом, свернулся клубком, старательно прижимаясь к уху Герарда горячим шерстяным боком. Глубоко вздохнул и замурчал. Громко, переливчато, умиротворяюще. Оракул закрыл глаза, погружаясь в этот рокот, заполняющий собой всю комнату… весь мир. Несколько мгновений покоя, покачивания на уютных волнах тепла, и сон накатил на него, во всю ширь открывая невидимые двери.
