– Да. Это точная копия одного из кварталов Баннгока, Ратчатхеби. – Я потянул ее за собой, ускоряя шаги. – Вон за тем поворотом должен быть выход к каналу.
Мы быстро миновали еще несколько уличных заведений и свернули в переулок, благоухающий всеми оттенками помоечной гнили. Хэл поморщилась, но без возражений последовала за мной, поглядывая на бетонные стены со следами старой и новой плесени. Старалась не наступить в длинные, мокрые зловонные щупальца, вытекающие из-под груды пластиковых пакетов с мусором. И, пожалуй, впервые я пожалел, что не увидел здесь ни одной крысы.
– Мы свернули сюда, потому что тебе не понравились те парни за столиком, которые так нагло уставились на нас? – спросила Хэл.
Значит, я ошибся, свою наблюдательность она не утратила и старалась быть внимательной к деталям, как я ее и учил.
– И поэтому тоже.
Мы прошли переулок насквозь и оказались на берегу канала.
Неширокий, но глубокий. Мутная вода зеленовато-серого цвета текла, зажатая между двух каменных набережных. Вернее, когда-то они были набережными, теперь их застроили коробками домов. Темные от времени, покосившиеся, одни этажи нависали над другими, выдаваясь вперед. На веревках, протянутых где только можно, болталось мокрое белье.
Едва мы с Хэл подошли к каналу, как перед нами неторопливо проплыла одна из знаменитых местных лодок – длинная, с высоко задранным носом, украшенным цветами, и винтом, прикрепленным на вытянутой штанге. Она шла от причала Тха Чанг, бывшего места купания королевских слонов. Гул голосов и шум мотора прокатился над рекой и растаял вдали.
Порыв ветра принес запах теплой сырости, мазута и отдаленной вони из канализации. Все так знакомо… как будто я был здесь вчера.
– Раньше почти весь город был изрезан каналами, – сказал я негромко, – но вода в них загнивала, жить рядом становилось невозможно, и большую часть засыпали.
– Даже не верится, что это сон. – Хэл жадно вдыхала запах речной влаги. – Столько мелких подробностей.
– Тот, кто создал его, наслаждается этим местом. Каждым фрагментом, каждым клочком плесени, каждым зданием. Уверен, королевский дворец так же великолепен и воссоздан до последнего куска черепицы, как и помойка, по которой мы прошли только что.
Хэл внимательно посмотрела на меня, и на ее красивом лице, преображенном миром снов, мелькнуло понимание.
– Ты выглядишь взволнованным. Тебя беспокоит это место. Не сон. Сам город.
– Не важно. У меня есть предположение, где может быть Никос сейчас.
Узкая дорога вела нас вперед, сжатая между каналом и бесконечным рядом дешевых магазинов с пыльными витринами, массажных кабинетов, забегаловок, аптек, из открытых дверей которых вырывались плотные облака запахов гвоздики и ментола, парикмахерских…
Редкие прохожие торопились быстрее пройти мимо двух жителей Полиса, так отличающихся от них. А потом еще какое-то время оглядывались нам вслед.
Неожиданно я ощутил нечто странное… Как будто очень слабый ток коснулся кончиков пальцев, и сдавило затылок.
– Сейчас снова будет обрыв, – я крепко взял Хэл за руку, привлекая ее к себе.
– Я тоже чувствую, – отозвалась она. – Дэймос плохо сделал сон, и он теперь разваливается?
– Когда увижу его, обязательно спрошу, – пообещал я, и нас накрыло тьмой.
На этот раз она не была глухой и тихой. Вокруг раздавались шорохи и потрескивания, мельтешила серая рябь, как на неисправном мониторе.
Земля качнулась под ногами, но затем снова обрела устойчивость.
…Улицы погрузились в темноту. Если окна верхних высотных этажей еще ловили слабые отсветы заката, внизу лежала густая тень. Желтые пятна фонарей нехотя разгоняли мрак. Город был освещен весьма выборочно. Белое электричество заливало площади с дорогими торговыми центрами и ресторанами, остальные районы тонули в темноте. Все забегаловки на тротуарах были битком, не протолкнуться.
Мы с Хэл, моргая от резкой смены слепящего яркого дня на ночь, стояли на узком бетонном бордюре, напротив, через улицу, виднелся вход в восьмидесятипятиэтажный «Байок-скай» – один из самых популярных отелей Баннгока. Правда, понять это было сложновато: витрины двух магазинов, выпирающие вперед, загораживали высокие стеклянные двери, а несколько смуглых мужчин в замызганной рабочей одежде, сидящих внизу лестницы, явно не производили впечатления гостей дорогой гостиницы.
– Тебе знакомо это место? – спросила Хэл, отстраняясь от меня.
– Да.
– А у тебя есть предположения, почему мы попали именно сюда? Помнишь, ты говорил, что в любом сне нужно искать знаки. Здесь они есть?
Я одобрительно взглянул на девушку, не забывающую применять на практике мою теорию.
– Давай осмотримся.
Около отеля, где мы оказались, как всегда, к ночи, выросли ряды палаток с одеждой, обувью, парфюмерией и дешевой техникой.
– Сколько же в мире вещей, без которых можно жить! – задумчиво произнесла Хэл.
Я понимающе улыбнулся в ответ. Она не просто пошутила, а дословно процитировала одного из величайших мудрецов древности
[2]
.
Приятная неожиданность.
Проходя мимо одного из прилавков, Хэл притормозила, с интересом рассматривая упакованные в пластик миниатюрные платы из белого металла с тончайшими проводами.
– Что это?
– Модемы, – бросив взгляд на товар, отозвался я. – Гунхэгская подделка, естественно.
– Никогда не видела таких.
Продавец – бойкий парнишка с длинной челкой, падающей на левый глаз, заметив, что белая девушка заинтересовалась товаром, нехотя оторвался от игры на приставке, поднялся со стола и произнес несколько фраз хрипловатым, низким голосом. Увидел, что потенциальная покупательница не понимает ни слова, откинул волосы с левой половины головы, демонстрируя металл разъема над ухом, и улыбнулся довольно.
– Говорит, что за полцены тебе его и установят сегодня, – сказал я, наблюдая за гаммой чувств, промелькнувших на выразительном лице Хэлены. – Здесь рядом салон.
– Подожди, они что, вживляют технику в себя?!
– Именно, – ответил я, забавляясь ее бурной реакцией. – Это у нас в Полисе активно развивают биотехнологии и работают над усовершенствованием физиологии, здесь предпочитают соединять тела с машинами. Просто и действенно.
– А если что-нибудь замкнет?
– Мозг сгорит.
Ошарашенная Хэл почти с ужасом посмотрела на улыбающегося ей парня.
– Зачем же так рисковать человеком?
– Народу много. Одним больше, одним меньше…
– Но это чудовищно, – тихо сказала она и отрицательно мотнула головой в ответ на предложение дать ей лучше рассмотреть плату.
