Из соседней комнаты по-прежнему ничего не было слышно, но до меня долетал очень отдаленный гул лифта, звяканье посуды, голоса за стенами. Отель жил своей обычной жизнью, и никто понятия не имел, что происходит здесь. Хотелось бы знать, что сделает со мной хозяин номера? Отпустит – один из самых невероятных вариантов, вызовет эринеров – странно, что он не сделал этого раньше, и еще остается шанс быть выкинутым из окна.
Я закрыл глаза, продолжая прокручивать в голове версии грядущих событий, но не мог остановиться ни на одной. И в конце концов сам не заметил, как уснул.
Мне снилось, как я падаю. Раз за разом срываюсь с карниза на тридцать седьмом этаже и лечу вниз. В ушах свистит ветер, тяжелое тело разрывает собой пустоту и разбивается о камни. Боль, ужас, безысходность. Снова и снова. Все сильнее и сильнее.
Сверху на меня смотрел Феликс, он стоял на краю карниза и следил за тем, как я умираю. На его лице, ставшем вдруг пугающе совершенным, – легкое любопытство, сменяющееся скукой, опять и опять. Желтые глаза светятся, как у совы, темные волосы растрепаны ветром… и кажется, это будет продолжаться вечно. …И продолжалось до тех пор, пока меня, вместе со все увеличивающейся болью, не охватил приступ злости. Он заглушил все остальные чувства. И вместо того, чтобы упасть в очередной раз, я схватился за край карниза. Пальцы ощутили ледяную твердость камня. Ярость придала сил, вместо безнадежности вспыхнуло желание вцепиться в горло человека, наблюдающего за моей беспомощностью. Видимо, она отразилась в моем взгляде, потому что Феликс неожиданно подался вперед, в его глазах мелькнуло удивление, потом насмешка, а затем он рассмеялся и отступил. Не подал руку, но и не столкнул меня вниз. И этот смех продолжал звучать в ушах в тот миг, когда я открыл глаза.
– Просыпайся! – Меня встряхнули за плечо, наручники звякнули о батарею.
– Я уже не сплю.
В комнате было светло. Горели все светильники и люстра под потолком. За окном серел рассвет. Дождь прекратился.
Моргая и морщась от яркого света, я повернулся, пытаясь разглядеть хозяина номера.
Он выглядел измотанным, лицо побледнело, глаза утонули в темных тенях усталости, между бровей стали заметны две глубокие морщины. Но, похоже, настроение у него было прекрасным.
– Поздравляю, Аметист, – сказал он весело и швырнул мне на колени отмычку. – Ты умудрился здорово вляпаться. Человек, которого ты никогда не видел, но на которого вынужден был работать, – дэймос. Надеюсь, тебе не надо объяснять, кто это такие?
Я только помотал головой, глядя на кусочек металла. Сколько невероятных историй было сочинено про создателей кошмаров, чтобы пересказывать их ночью шепотом, обмирая от ужаса и восторга. Впрочем, мысли о выдуманных темных героях страшилок смылись воспоминаниями о реальных происшествиях. Друзья, с которыми случались неприятности, переломы на ровном месте, падения с легких крыш, внезапные приступы страха и слабости… Значит, нас всех контролировал дэймос. Но как Феликс понял это?
– Откуда вы знаете, кто он такой?
– Уж поверь, – усмехнулся он, – в этом я не ошибаюсь. Но тебе повезло снова – я разобрался с ним. Тебе больше ничего не угрожает.
– Разобрались с ним… То есть это значит… – Меня на миг обдало жаром, словно батарея нагрелась до температуры вулкана, а затем окатило холодом. – Значит, вы сами… такой же, как он?
– Не такой, – ухмыльнулся он презрительно. – Гораздо сильнее. И умнее. Я не использую глупых мальчишек, через которых можно так легко добраться до меня. Тебя отправили выкрасть предмет, который был нужен мне для работы, Аметист.
Чем дольше он говорил, тем все меньше мне это нравилось.
– Зачем вы мне это рассказываете?! Почему раскрываете себя? Вам же не нужен лишний свидетель! Сдали бы сразу эринерам! Или сбросили с карниза.
Феликс подошел, взял меня за шиворот, поставив на ноги, а затем расстегнул наручники. Получив неожиданную свободу, я привалился к стене, забыв думать о побеге.
– Я тебя уже сбросил с карниза. – Он крутанул в руке металлические браслеты, соединенные короткой цепочкой, и не глядя сунул в карман. – Раз десять за сон. И был почти доволен своей местью, пока ты вдруг не нашел в себе силы скинуть мою власть и вскарабкался обратно.
– И что это значит? – спросил я, потирая запястья.
– Ты тоже дэймос, Аметист, – произнес Феликс, и в его голосе прозвучала нотка одобрения и признания.
– Нет!
– Да. – Он подал мне амулет с оборванным шнурком. – Я уничтожил твоего неведомого заказчика, но остался Янс, через которого велись дела. И он может быть опасен для тебя.
Голова все еще шла кругом, но я знал, что не называл никаких имен, имя моего старшего «товарища» точно. Феликс мог слышать его раньше, он вообще мог знать обо всех планах нашей компании и того самого создателя кошмаров, который отправлял нас лазать по крышам. Но почему-то я был уверен, все связанное с руферами хозяин номера на тридцать седьмом этаже узнал из сна.
– Янс тоже дэймос?
– Обычный человек. И уладить все с ним придется тебе. – Он указал на отмычку, валяющуюся на полу у меня под ногами. – Через этот предмет.
– Уладить?
– Убить. – Желтые глаза Феликса вспыхнули предвкушением. – Если не хочешь, чтобы за тобой началась охота.
– Я не могу.
– Тогда устранят тебя, – произнес он жестко. – Янс знает, куда ты отправился. Знает, что не вернулся. Может решить, что ты заложил его мне. Или эринерам. Он постарается отомстить. Если не тебе, то твоим друзьям.
Феликс продолжал убеждать меня. Ловко опутывал доводами, сомнениями, предостережениями. Манипулировал чувствами долга и страха, вызывал ненависть к Янсу, отправившему меня к жестокому дэймосу, не предупредившему, не рассказавшему о подстерегающей опасности. Все его слова казались логичными, а выводы, которые он делал, – единственно верными. Скоро убийство стало представляться мне правильным выходом, тем более, по словам Феликса, лишить человека жизни во сне – совсем не преступление. Да и не убийство вовсе. Но я заставил себя вырваться из-под его магнетического влияния. Хотя и с большим трудом.
– Нет. Я не могу этого сделать. Спасибо за предупреждение. Но я не стану ничего улаживать таким способом. Ни наяву, ни в снах.
Он посмотрел на меня, насмешливо приподняв бровь.
– Не веришь мне. Ну, хорошо. – Феликс подошел к окну, демонстративно распахнул его и отошел в сторону. – Прошу. Можешь идти.
Я не поверил своим глазам.
– То есть вы вот так просто отпускаете меня?
Он рассмеялся. Тихо, почти беззвучно.
– Можно сказать и так. Но ты ведь понимаешь, от дэймоса освободиться невозможно.
Я шагнул к пути отступления, предоставленному так неожиданно, все еще сомневаясь, что это правда.
– А вы не боитесь, что я кому-нибудь расскажу о вас? Заявлю эринерам о том, кто вы такой на самом деле?
