– Где мы? – прозвучал голос с ноткой тревоги.
Я обернулся и увидел Орфу, стоящую совсем близко.
– Ох, ничего себе! – выдохнула она, переводя взгляд с моего лица на лицо Хэл.
На неподготовленных людей наша смена внешности в сновидениях всегда производила огромное впечатление.
– Все в порядке, – ответила ученица. – Сон меняет нас под себя.
Орфа выглядела так же, как в реальности, – высокая, кудрявая, лицо как будто нарисовано нежными акварельными красками, светлые, широко расставленные глаза. Одежда – коричневые брюки и тонкая белая водолазка – тоже не изменилась.
– Странное место, – сказал Рик, появившийся из-за плеча девушки.
– Все здесь? – спросила Хэл, стараясь держаться невозмутимо и уверенно.
Я быстро огляделся.
– Не вижу Криза.
– Только что был рядом со мной, – послышался голос Марка.
– Идите сюда, – откликнулся художник издали. – Слушайте, здесь такое… – Его интонация была довольно странной. Не тревожной, но близкой к этому.
Я отстранил Рика, стоящего у меня на дороге, удержал за рукав Адраса, собиравшегося снять со стены нечто вроде зеленой ленточной водоросли, сказал ему: «Ничего не трогай» – и пошел вперед.
Под ногами чавкало и хлюпало, с потолка тянулись тонкие нити воды.
Криза по-прежнему нигде не было видно, зато я нашел место, откуда раздавался его голос. Стену пересекала широкая вертикальная трещина. Я взялся обеими руками за ее неровные края и заглянул внутрь. Увидел часть комнаты, пол которой был обрушен, по стенам лениво текла вода и, переливаясь через зазубренные доски, падала в дыру. Мне пришлось сильнее наклониться, чтобы увидеть находящееся внизу. Пролом был завален человеческими телами. Они лежали неподвижно, все пятеро. Вода, наполняющая комнату, касалась их волос и одежды, лениво пошевеливала руки, так что казалось, будто кое-кто из людей делает слабые попытки выбраться. Но не может проснуться.
– Все нормально? – окликнул меня Адрас.
– Да, – ответил я, протянул руку, заставляя воду бежать быстрее.
– Что это значит? – неожиданно прозвучал у меня за спиной голос Криза, который сам подозвал меня сюда пару минут назад.
Художник только что подошел и теперь стоял неподвижно, глядя, как в мутном круговороте скрывается его собственное тело, лежащее ближе всех к краю.
– Опасность, – ответил я. – Для тебя особенно.
– Здесь или в реальности?
– Везде. Идем. – Я потянул его за собой, подальше от трещины в стене.
Но Криз не сдвинулся с места, перехватив мое предплечье.
– Нет, подожди. Объясни, что происходит.
Остальные подошли к нам, но уже не увидев ничего странного или страшного, с недоумением уставились на друга.
– Фобетор поблизости, – обратился я к Хэл, – и, похоже, ему понравился твой художник. Он говорил со мной голосом Криза.
Девушка быстро оглянулась, но не увидела ничего, предвещающего появления своего кошмара. Криз выпустил мою руку и тоже кинул взгляд в конец коридора. Нахмурился и решил:
– Ладно. Надеюсь, в конце все разъяснится.
– Двигаемся дальше? – спросил Марк. Он выглядел весьма заинтересованным. Даже расстегнул пару верхних пуговиц на своей рубашке и закатал рукава, словно в пылу погони за новыми сенсациями.
– Собираешься подготовить материал о походе в сон? – спросила Орфа, улыбаясь.
– Жаль, что нельзя вести прямой репортаж, – ответил он и кивнул в сторону. – Адрас, похоже, был бы не против собрать здесь несколько образцов.
Ученый с огромным вниманием рассматривал стену, но, помня мое предостережение, держал руки в карманах.
– Идемте, – велела Хэл.
Мы пошли вперед по коридору, который длился и длился, словно бесконечный скучный сон. Ничего не происходило. Только один раз Рик споткнулся о неровность на полу.
Мои спутники все больше расслаблялись, не встречая опасности. А вот Хэл, наоборот, начинала нервничать сильнее. Ее напряжение я ощущал как туго закрученную электрическую спираль. Создавалось впечатление, что воздух вокруг нее потрескивает от невидимых разрядов. Я хотел попросить ее успокоиться, как вдруг услышал далекий глухой удар. Пол под ногами покачнулся, и сон начало выворачивать наизнанку.
– Не двигайтесь! – крикнула Хэл, но ее друзья и так замерли, не понимая, что происходит.
Я увидел, как дальний конец коридора стремительно приближается, его точно тянул кто-то на нас, словно огромный извивающийся шланг. Пространство сминалось, вздувалось пузырями, лопалось, сползало лохмотьями, будто старая кожа. А на их месте проступал новый сон. Вместо облезлых, заплесневелых стен, проломанного пола и разбитых светильников – белый мрамор, колонны, зеленые деревца в керамических вазах, высокие окна, закрытые легкими занавесями, и солнечный свет, льющийся со всех сторон.
Мои новые друзья тоже исчезали, таяли, растворялись в старом кошмаре. Лицо Хэл стало выцветать, превращаясь в карандашный набросок на белой бумаге. Непонимание, испуг, отчаяние обозначились на нем прерванными штрихами. Я бросился к ней, она порывисто рванулась ко мне, но моя рука схватила пустоту.
Сон встряхнулся, словно огромный зверь, сбрасывая высохшую шкуру, потянулся и снова застыл неподвижно. Я стоял посреди красивой галереи с высокими потолками. Рядом, держась за голову, замер Марк, пытающийся прийти в себя после всей этой безумной круговерти. Больше поблизости никого не было. И я не слышал ничьих голосов. Ни Хэл, ни ее друзей.
– Что происходит? – Марк тоже заметил катастрофические изменения вокруг. – Почему мы остались вдвоем?
– Потому что в предупреждении, которое увидела Хэл, ты уже пропал. Скорее всего, мертв. Она снова вошла в свой провидческий сон, и он начался с того же места, из которого я ее выдернул, разбудив: тебя нет, Рик ранен.
Похоже, его не удивило и не напрягло известие о собственной смерти.
– То есть ты не можешь ее найти сейчас?
– Нет. Пока нет. Это ее предсказание. И она должна досмотреть его до конца. Но мы все равно постараемся ей помочь. Идем.
Здание, по которому мы шагали, по-прежнему было красивым, чистым, солнечным. Одна стена коридора – сплошные окна, за которым зеленел густой сад, другая – ряд одинаковых дверей из светлого дерева. В простенках барельефы и статуи.
– Это место очень напоминает гимназию, в которой я учился, – сказал мой спутник.
– Схожесть полная или есть отличия?
Он еще раз огляделся, сверяясь со своими воспоминаниями.
– Тут все кажется бесконечным. Больше вроде отличий никаких…
Коридор снова дрогнул. Издали долетел неясный звук, приглушенный грохот и тут же стих. С той стороны, где осталась Хэл, кто-то пытался пробиться к нам, может быть, и она сама. Но безуспешно. Зато в этом пространстве произошли изменения.
