И тут мне в голову пришла потрясающая идея: а не пора ли съездить на природу, к садоводу-любителю по имени Гена?
Помнится, это его стараниями в мою машину угодила мотыга, и с его подачи «шкафчикам» удалось меня поймать. К тому же от него я могу получить ценную информацию. Может, ему известен человек, который натравил на меня Лешу и Женю?
И я уже повернула ключ зажигания и собралась выехать на трассу, как вдруг случайно выхватила взглядом человека, стоявшего у дороги и пытавшегося поймать такси. Но машины проезжали мимо, и каждый раз мужчина топал ногой и что-то зло бормотал.
«Надо же, я думала, что у фотографов модельных студий непременно должен быть автомобиль, а то и личный водитель, — промелькнула у меня мысль, поскольку в голосовавшем человеке я узнала Марка Яропольского. — Видно, тяжелые времена настали для фотографов», — заключила я, заводя мотор.
И хотя магические кости советовали мне встречаться исключительно с врагами, а Марк к их числу не принадлежал, я все же, немного проехав вдоль тротуара, притормозила «Линкольн» и отрыла дверцу.
— Мне до кафе «Астория», — выпалил Марк, впрыгивая в салон и не обращая ни малейшего внимания на мою широкую улыбку.
— Без проблем, — обиженно пробурчала я и выехала на трассу.
— Нельзя ли побыстрей, я опаздываю, — говоря эти слова, Марк бросил на меня беглый взгляд, тут же отвернулся, посидел так с минуту, тупо глядя в окно, а затем медленно повернулся и уставился на меня во все глаза.
— Привет. Узнали? — обрадовалась я.
Да, Марк узнал и при этом состроил такую физиономию, как будто собирался вот-вот выпрыгнуть из машины, мчащейся на полной скорости.
— Ах да, — он попытался изобразить подобие радости на лице, но вышло так, как если бы его скрутил приступ паралича, — Татьяна Александровна…
Ага, он запомнил мое имя. А как показывает практика, если мужчина сразу запомнил ваше имя, то это значит либо то, что он к вам неравнодушен в хорошем смысле этого слова, либо то, что он к вам очень неравнодушен в плохом смысле, и что-то мне подсказывало, что сейчас был более вероятен второй вариант.
Вот черт, и почему мне в последнее время так не везет со знакомыми, особенно с мужчинами?! Как будто я им всем дорогу перебежала. Вот и этому тоже…
Но не высаживать же его теперь. Так и быть, потерплю.
— Ну как там расследование? Уже нашли убийцу Юли? — спросил Разумовский.
— Почти, — загадочно ответила я, поскольку только загадочность может компенсировать отсутствие информации.
— Да? — заинтересованно протянул Марк.
Он был явно падок до загадочных женщин, и это меня немного подбодрило.
— Так вам уже известно его имя? — допытывался он.
Я придала своему лицу суровое выражение и заявила:
— Имя неизвестно, но в мои руки попала улика, которая приведет к этому человеку.
— Улика? — Марк заинтересовывался все больше и больше. И, кажется, даже забыл о том, что еще пару минут назад он опаздывал на какую-то чрезвычайно важную встречу.
— Да, у меня есть самая важная улика, — ответила я и не удержалась, чтобы не похвастаться: — Орудие убийства.
Пусть знает, что женщина — это не только существо с длинными ногами, которое он каждый день наблюдает в объектив своей дурацкой фотокамеры, но это еще и ум, смекалка, а в моем случае и талант настоящего сыщика. Сама себя не похвалишь, никто не похвалит.
Марк Яропольский выпучил на меня глаза, отчего стал похож на жабу, страдающую коликами.
— Но ведь Юлю задушили…
— Задушили, — я небрежно пожала плечами, мол, дело обычное.
— Но…
Я отлично знала, что хочет сказать Марк, потому чуть обернулась к нему и, коварно улыбнувшись, заявила:
— Да, ее задушили ожерельем, тем самым, в котором вы запечатлели ее на фотографиях. И теперь это ожерелье у меня.
Марк покраснел, потом побледнел, потом позеленел, и эта окраска сохранилась на его лице до конца нашего путешествия.
«Надо же, какой впечатлительный!» — подумала я.
— У вас? Ожерелье?
— У меня, у меня, — заверила я его.
— И как же оно попало к вам?
— Секрет фирмы, — лукаво подмигнула я Марку, а потом не удержалась от короткого смешка, припомнив, в чем именно состояла суть секрета.
Вряд ли такая же улыбка появляется на лице Гены при аналогичных воспоминаниях.
Я так увлеклась, что чуть было не проехала мимо кафе «Астория».
— Надеюсь, вы не опоздали, — сказала я, тормозя «Линкольн».
— Что? — очнулся Марк. — Ах да, опоздал…
Фотограф как-то совсем расклеился. Пожалуй, он даже не помнил, зачем сюда приехал, бормотал какие-то слова благодарности, долго не мог открыть дверцу и, наверное, не справился бы с этим без моей помощи, затем каким-то совсем невероятным образом, задом наперед выбрался из салона, споткнулся о бордюр и чуть не упал.
«Бедолага, — сочувственно подумала я, когда Марк наконец-то распрощался со мной и неуверенным шагом двинулся к кафе. — Если бы я знала, что он такой слабонервный, то не стала бы рассказывать ему всего этого».
Я вздохнула, покачала головой, еще раз вздохнула, нацепила на нос солнечные очки и, резко крутанув руль, выехала на трассу. Проезжая мимо кафе, я среди многих посетителей отыскала взглядом Марка, он садился за столик с тем самым типом, с которым я впервые видела его в ресторане гостиницы «Околица». Сергей Тропин, кажется? И если не ошибаюсь, он является руководителем какого-то модельного агентства, в которое Марк собирался рекомендовать Юлю Разумовскую.
Притормозив машину на светофоре, я от нечего делать принялась постукивать кончиками пальцев по рулю в темп музыки и бестолково разглядывать спешащих мимо прохожих, измученных жарой. Благо уже пять часов, скоро раскаленные улицы начнут остывать и погружаться в сумерки.
При мысли о вечерней прохладе я блаженно сощурилась, но мои глаза тут же широко распахнулись — на сиденье лежала пластиковая папка синего цвета.
— Вот черт!
Марк оставил. Неужели придется возвращаться и искать его в том дурацком кафе?
Однако все благородные порывы пошли псу под хвост. Позади послышался нетерпеливый сигнал, и я наконец-то заметила, что давно загорелся зеленый свет и только мой «Линкольн» задерживает движение.
— Не город, а наказание какое-то, — разозлилась я и переключила скорость. Машина понеслась по дороге, а мысли с не меньшей скоростью закружились вокруг синенькой папки, забытой Марком Яропольским.
«Нельзя», — запретила я самой себе и даже закурила, чтобы отвлечься от коварных намерений. Но через пару минут я задалась вполне логичным вопросом: «А почему нельзя?» Поскольку ответа на этот вопрос не нашлось, я решительно протянула руку и принялась расстегивать заветную папочку.
