Вздохнула, выпрямилась и поняла, что сна ни в одном глазу и очень хочется есть – я же не ужинала, кроме шашлыков, с обеда больше ничего не ела. Уснула, а потом случилось… Ну, случилось то, что случилось. В гостиной. При воспоминании о ласковых пальцах, скользивших по телу, нежных поцелуях это самое тело вспыхнуло как спичка, жар окатил с головы до ног, и я мысленно охнула – живот залила приятная, ноющая тяжесть. Слишком явный показатель проснувшегося желания, пусть я толком и не знала, что это такое. Зато очень хорошо чувствовала… Вскочив с кровати, быстро переоделась в свободные спортивные штаны и футболку – специально захватила, по дому ходить, – и спустилась вниз. Так, мысленно скрестить пальцы, что демонов в гостиной уже нет, быстренько перекусить чем найду и обратно, попытаться все-таки уснуть. Будет день, будет пища. Если оба сумеют неделю удержаться в рамках и выполнить мое требование, там буду решать. У меня целых два месяца впереди, чтобы понять, истинные они мои или нет.
С лестницы спускалась на цыпочках, чутко прислушиваясь, есть ли кто внизу или нет, – на первом этаже, к моему облегчению, царила тишина. Только догорали в камине дрова. Ура! Можно спокойно поохотиться, кусок в горле не застрянет. Я расправила плечи и уже увереннее направилась к холодильнику, желудок отозвался тихим урчанием. Да, проголодалась за весь день. Достала нарезки, хлеба, сока, сварганила роскошный бутерброд и, зажмурившись, откусила большой кусок. Вкуснятина!.. Сомнения и переживания на время отошли, я отложила сложные размышления на утро, когда высплюсь и окончательно приду в себя. Может, все мои догадки и предположения яйца выеденного не стоят, и я зря беспокоюсь.
Когда талию неожиданно обняли чьи-то сильные руки, я чуть не поперхнулась куском бутерброда, закашлялась и с трудом прожевала.
– Не спится, Танюш? – Тихий, ласковый голос Макса всколыхнул только что улегшиеся эмоции, а вместе с ним и раздражение, что мне никак не дадут отдохнуть, хоть немного!
Едва Таня поднялась к себе наверх, Димка встал, бросил в камин дрова, небрежным касанием зажег – сумбур в эмоциях требовал успокоения, и излишки Жарков скинул в магию, – и подошел к мини-бару в углу.
– Коньяк, виски? – оглянулся на расслабленного Макса.
– Коньяк, – кивнул друг и встал приготовить закусь.
Только что случившееся требовало обсуждения, и серьезного, а также следовало обдумать дальнейшие действия. Причем активного времени в запасе у них всего неделя, потом Таня на два месяца будет предоставлена сама себе, и неизвестно, что надумает к началу учебного года. Макс тонко нарезал лимон, сыр, отнес тарелку к столу, Димка уже разлил ароматную темную жидкость по толстым стаканам.
– Ну, за изменения в жизни, – усмехнулся Жарков, коснувшись края максовского стакана. – Надеюсь, положительные.
– Это как посмотреть, – задумчиво ответил Казанцев, сделав глоток и заев кусочком сыра. – Таня не хочет слушать внутренний голос и боится ошибиться. Не верит до конца нам, отсюда все эти условия.
– Согласен. – Димка подошел к камину и оперся рукой, потом посмотрел на друга. – Может, не стоило торопиться с предложением о встречах втроем?
Макс прищурился.
– Ревнуешь? – Он поднял бровь. – Димон, делить не получится, ты же знаешь. Или вместе, или никак.
– Никак не получится, – буркнул Жарков, отвернувшись к огню. – Не откажусь я от нее ни при каких обстоятельствах, Макс.
– Тогда чем раньше Таня привыкнет, тем лучше, – спокойно проговорил Казанцев. – И мы тоже, кстати. Да, меня слегка дергает, когда вижу ее рядом с тобой, но морду бить не тянет, – с усмешкой добавил он. – Как дальше будем?
– Я с отцом поговорю, когда вернемся, – негромко ответил Димка. – Мама его истинная, пусть и демоница, вдруг он что ценное подскажет.
– Не боишься, что батя твой гадость какую задумает с Таней? – усомнился Макс. – Особенно если узнает, кто она на самом деле?
– Партнерское соглашение с Игнатом подписываем на следующей неделе, что ему еще надо? – Димка пожал плечами. – А тронет Таню или ее семью – в асфальт закатаю, и не посмотрю, что отец, – добавил он жестко. – Мне всего лишь нужно знать, как точно понять, истинная или нет. И как убедить Таню, не раскрывая всех карт, что нам можно верить.
– Выполнить ее просьбу в первую очередь, – хмыкнул Макс. – И не лезть к ней больше чем с поцелуями. Устроить ей романтику, Димон. Она же девчонка, как ты правильно сказал, ей только девятнадцать будет. И с парнями она никогда не встречалась.
Жарков глотнул еще коньяка и зажмурился, длинно вздохнув.
– Боже, Макс, ты бы знал, как это сложно! Я не могу спокойно сидеть рядом с ней, инстинкты рвут крышу! – Он повернулся к другу и плюхнулся на диван рядом. – От ее запаха голова кругом идет, с трудом держу себя в руках. – Димка откинулся на спинку и прикрыл глаза. – Ох, Танюшка…
– Понимаю, – тихо откликнулся Макс. – У самого так же. Но, Димон, ты видел, как она напугалась сегодня? Нельзя нахрапом, иначе точно два года воздержания нам гарантировано. – Он криво улыбнулся. – Раньше Танька не подпустит к себе.
– Зато как хорошо ей было, пока мозг не включился… – мечтательно протянул Жарков. – Так, ладно, вариант вижу один. – Он отпил из стакана и заел лимоном. – Не давать ей возможности за эту неделю слишком много себе напридумывать, видеться как можно чаще, и втроем, ну и, – Димка усмехнулся, – можно обойтись и поцелуями, не заходя далеко. Целовать ведь можно по-всякому…
– Я тогда со своим батей тоже поговорю. – Макс допил коньяк. – Вдруг подскажет, как убедить Таню, что ей ничего не грозит. И как точно убедиться, что она наша истинная.
– А есть сомнения? – Димка покосился на друга. – Тебе за эти две недели хоть одна баба приглянулась, Макс? Хоть на одну посмотрел?
Казанцев вздохнул и покачал головой.
– Последними русалки были, да и то уже как-то через силу, что ли, – мрачно ответил он. – Только Таня в голове, остальные мимо.
– Ну и я о том же. – Димка поставил пустой стакан на стол. – Все, ладно, давай по койкам, устал я что-то. – Он широко зевнул. – Надеюсь, Танюха не вообразит всяких ужасов, и завтра день проведем нормально.
– Шарахаться будет, – вполголоса произнес Макс, встав. – Стопроцентно.
– Успокоим, – уверенно ответил Димка, убрав бутылку. – Пошли спать.
Они поднялись на второй этаж, не сговариваясь, на несколько секунд замерли у двери Таниной комнаты – она не спала, по их ощущениям. Демоны отчетливо улавливали волны неуверенности и беспокойства, исходившие от девушки. Однако стучаться никто не стал, хотя очень хотелось войти и успокоить Танюшу, что ничего страшного не происходит, даже наоборот. Макс и Димка молча разошлись по своим комнатам, но, как и сама драгоценная гостья, засыпать не спешили.
Казанцев, оставшись в одном белье, лежал поверх одеяла и невольно прислушивался к происходящему за стеной – его спальня примыкала к Таниной. Тишина тишиной, но вот эмоции маленькой суккубы он чувствовал отлично. Она переживала, волновалась и тревожилась. И еще немножко грустила. Макс перевернулся на бок, глядя в стену и борясь с желанием все-таки зайти к Тане – внутри что-то дергало, не давало успокоиться, требовало пойти и обнять, утешить, поцеловать в маленькое ушко, шепнуть, что все будет хорошо. Макс тихо, невесело рассмеялся, уткнувшись в сгиб локтя. М-да, узнай кто из приятелей, что Казанова влюбился, как последний мальчишка, засмеяли бы. Но такова суровая правда жизни, он действительно влюбился. В нежную и милую Танечку, ничуть не похожую на прежние увлечения, немного наивную, романтичную и непосредственную. Кто бы мог подумать…
