– Что случилось? – тихо спросил он.
– Я узнала, кто ее заставил. Одна из наших преподавательниц… – Я не договорила. В зале «Парадизо» я вдруг увидела нашего преподавателя литературы. Он стоял возле стойки с приправами и смотрел в нашу сторону. Норт перехватил мой взгляд.
– Слушай, посиди у меня в квартире, – предложил он, передавая мне ключи. – В пять я освобожусь.
Я достала «Джемини», проверила время. Половина пятого.
– Хорошо, – согласилась я, беря ключи.
Преподаватель литературы больше не смотрел в нашу сторону. Возможно, он меня и не узнал, но осторожность не помешает. Вдруг Тарсус не единственная, кто задумал выгнать меня из Тэдема? К тому же и Норт «наследил» в Академии. Нас не должны видеть вместе.
Поднимаясь по лестнице, я переключила унисмарт в приватный режим. Не хватало только, чтобы Херши притащилась сюда. Я не желала выслушивать ее извинения. Честно говоря, я побаивалась, что не выдержу и прощу ее.
Войдя в квартиру Норта, я сразу же заперла дверь изнутри. Потом сняла мокрые кроссовки и босыми ногами прошлепала к его книжному стеллажу.
Я водила пальцем по старым, потрескавшимся корешкам, читая названия. Некоторые были мне знакомы хотя бы по названию, но в библиотеке Норта они составляли меньшинство. Часть книг имела пластиковые обложки со штрихкодом: последняя волна бумажных библиотечных книг – вскоре библиотеки полностью перешли на электронные книги. Попадались и сильно потрепанные экземпляры. Судя по пятнам, когда-то они побывали в воде. Самую верхнюю полку занимали старые книги в твердых обложках. Названия на их корешках поблескивали сильно потускневшим золотом.
Одна из книг на верхней полке была слегка отодвинута от остальных. Я потянулась за ней и вытащила. Надо же! Это был «Потерянный рай» Джона Мильтона.
Я услышала, что повторяю вслух слова с карточки, вложенной в мамино письмо. Я и не знала, что запомнила их наизусть: «Свободными я создал их, и таковыми им оставаться надлежит, покамест не поработят самих себя…» Я вытащила книгу и стала ее рассматривать.
Книга была очень старой. Пожелтевшие, не слишком ровно обрезанные листы. Тканевая обложка на краях совсем истерлась. Я открыла первую страницу. Бумага сухая и ломкая. Время оставило на ней свои пятна.
Потерянный рай
Поэма в двенадцати книгах
Сочинение Джона Мильтона
Седьмое издание, украшенное рисунками
Напечатано в Лондоне, в году 1705-м
Такой древней книги я еще не видела. Ранние издания были большой редкостью и стоили бешеных денег. Похоже, Норту действительно платили бешеные деньги, если он мог позволить себе купить книгу, изданную триста с лишним лет назад. Интересно, сколько же платят ему богачи за удаление своих компрометирующих данных? Вопрос риторический. Я понимала, что не решусь спросить Норта напрямую.
Осторожно, чтобы не повредить хрупкие страницы, я стала листать книгу. Я искала место, откуда мама взяла те строки. Древность книги завораживала. На третьей странице я остановилась. Вместо стихов там был акварельный рисунок, а под ним – слова:
ВСЕМОГУЩИЙ БОГ С НЕБЕС НИЗВЕРГ СТРОПТИВЦА
[19]
.
Эти слова уже встречались мне в стихах Мильтона. А здесь была иллюстрация: Бог изгонял с небес провинившегося ангела. Я листала дальше. Мне хотелось увидеть и другие иллюстрации. Их было предостаточно: одна удивительнее другой. И в то же время я улавливала в них что-то очень знакомое. Добравшись до Седьмой книги, я поняла, в чем дело. Подпись под очередной иллюстрацией гласила:
И ПОВЕЛЕЛ ГОСПОДЬ: ЖИВЫЕ ДУШИ ДА ПРОИЗВЕДЕТ ЗЕМЛЯ: СКОТОВ, И ГАДОВ, И ЗВЕРЕЙ ЗЕМНЫХ ПО РОДУ ИХ
[20]
.
Это был поэтический пересказ библейского повествования о Сотворении мира. Центральное место на рисунке занимал лев. Его голова была точной копией маски Лиама, которую он надевал в подземелье и на бале-маскараде. Льва окружали и другие животные: рогатые, пятнистые, полосатые. И они были мне до жути знакомы. Мне захотелось увидеть Адама и Еву. В начале семестра мы читали отрывки из Книги Бытия, и потому я знала: вслед за животным миром Бог создал людей. Через пару страниц я нашла соответствующий рисунок. Лица Адама и Евы совпадали с человеческими масками тех, кто тогда, ночью, склонялся перед Змеем.
В немой благодарности я подняла глаза к потолку. Я чувствовала, что не случайно оказалась в квартире Норта и сделала это открытие. Мамина записка и маски, используемые тайным обществом, были напрямую связаны с поэмой Мильтона. Возможно, ее страницы таили и другие, не менее полезные для меня ключи и подсказки. И прежде всего – ключ к тому, что мама пыталась мне передать. Я прижала книгу к груди, мечтая найти этот ключ.
В дверь слегка постучали.
– Это я, – послышался голос Норта.
Я пошла открывать, не успев вернуть книгу на место.
– Ты никак поклонница творчества Мильтона? – спросил Норт, увидев меня с книгой.
– Пока нет, но стану, – ответила я. – Точнее скажу, когда прочитаю.
– Хочешь взять у меня эту книгу?
– А можно? – удивилась я. – Она же очень дорогая.
– Когда-то была. – Норт со смехом закрыл дверь. – Надеюсь, ты не превратишь ее в подставку для кофейных чашек. Так что бери и читай. Книги для того и существуют, чтобы их читать. Я говорю о бумажных книгах.
– Надо же, сколько в тебе ретро! – поддела я Норта.
Он невозмутимо бросил на пол рюкзак, а коричневый пакет понес в свою кухоньку. Едва только Норт открыл пакет, мой голодный желудок заверещал, предвкушая еду.
– Ветчина или индейка? – спросил Норт.
– Индейка, – не задумываясь ответила я, усаживаясь на единственный стул. Это был сэндвич на манер итальянского панини. Из-под хлебных половинок соблазнительно вытекал еще теплый сыр. А хрустящие корочки!
Я откусила кусок и тут же, не успев прожевать и проглотить его, откусила второй. Норт потянулся ко мне и задрал рукав моей футболки.
– По-моему, здесь очень неплохо смотрелись бы слова: «Плод вожделенный торопилась поглотить, и было некому ее остановить», – поддразнил меня Норт.
Я покраснела, но жевать не перестала.
– Между прочим, я сегодня пропустила ланч.
– А я, между прочим, процитировал строчку из «Потерянного рая», – засмеялся он. – Из того места, где рассказывается, как Ева сорвала и съела плод с древа познания добра и зла.
– Ты настолько хорошо знаешь поэму?
– Нет, конечно. А строчку я запомнил, потому что моя тетка поместила ее на первые футболки с эмблемой кафе «Парадизо». Кстати, и само название – «Парадизо» – тоже было выбрано не без влияния Мильтона. Правда, слово итальянское. Но это уже теткина дань уважения итальянскому «Кофейному университету», где она училась готовить кофе.
