Я так и застыла на месте.
– Что ты сейчас сказал?
– Я сказал: «Но твой балахон не промокнет», – сухо повторил Люкс.
Я схватила унисмарт и вгляделась в дисплей. Откуда Люкс узнал про балахон?
– Пора выходить, – напомнило приложение.
Все еще ошарашенная его словами о непромокаемом балахоне, я взяла бархатный мешок с одеянием и вышла.
Едва я успела войти в лес и надеть балахон, как мне позвонили. Звонок шел с номера Кейт. Наверняка это Норт. По расчетам Люкса, путь до кладбищенских ворот займет у меня полторы минуты. Надо поторапливаться. Под кроссовками хрустели сухие листья.
– Ты сейчас где? – спросил Норт. – Похоже, ты куда-то идешь. Я слышу хруст листьев.
– Не спится что-то, – соврала я. – Вышла прогуляться.
– Но у вас же есть комендантский час… или как он там называется?
– Мы всего лишь обязаны находиться на территории кампуса.
Второе вранье. Правила внутреннего распорядка запрещали нам после десяти часов вечера покидать жилой корпус. Выйдя наружу и покинув территорию кампуса, я была нарушительницей вдвойне. Чтобы не врать дальше, я быстро переменила тему разговора:
– Так ты сумел взломать мамин пароль?
– Да. Слушай, Рори, там такое…
У меня гулко застучало сердце.
– Рассказывай, – попросила я.
– Там было три файла, – начал Норт. Чувствовалось, что он и сам волнуется. – Первый – служебная записка на фирменном бланке «Гнозиса». Датирована апрелем две тысячи тринадцатого года. Там говорится о совместном проекте «Гнозиса» и «Соза лабс» под названием «Гиперион». Сейчас я тебе процитирую цель проекта: «…создание громадного числа наноботов, чье воздействие на человеческий мозг будет замаскировано под воздействие окситоцина». Документ подписан разными шишками из «Гнозиса» и «Созы», а вверху – штамп: «ПОСЛЕ ПРОЧТЕНИЯ УНИЧТОЖИТЬ»… Рори, ты была права. По поводу всего.
Слова Норта отдавались у меня в мозгу, молотом стучали в груди. Я была права. Мне стало легче, но я почему-то чувствовала слабость в руках и ногах.
Норт торопливо продолжал:
– В записке подробно рассказывается о том, как наноботы будут управляться новым приложением, которое тогда разрабатывал «Гнозис». Оно еще не называлось Люксом. В записке фигурирует рабочее название – «приложение для принятия решений». Целью было заставить пользователей безоговорочно верить советам приложения. Это полностью устраняло когнитивный диссонанс. Похоже, наноботы, которые применяла Хильдебранд, не слишком-то ладили с син-оксом. Эксперименты не принесли ожидаемых результатов, и тогда было решено потратить еще пять лет на дальнейшие исследования и эксперименты.
– Пять лет, – повторила я. – Но с тех пор прошло целых семнадцать.
– Пять лет они занимались исследованиями и ставили эксперименты. Остальные двенадцать они, говоря их же языком, «готовили путь». Свихнуться можно, как подробно все у них расписано. Целая стратегия. Они понимали, что вначале должны захватить рынок унисмартов, после чего медленно и почти незаметно приучить людей пользоваться этим чертовым «приложением для принятия решений». Они даже распланировали, сколько времени понадобится, чтобы вытеснить обычные прививки и заменить их спреем для носа. Тут все расписано, шаг за шагом.
До ворот кладбища оставалось каких-то десять ярдов. Лиама почему-то не было.
– А что в оставшихся файлах?
– Во втором – длинный список имен. Там все шишки из «Гнозиса» и «Созы», подписавшие служебную записку, и еще несколько сот. Некоторые мне знакомы. Например, имена основателей «Гнозиса». Данные по остальным я начал проверять. Тоже, скажу тебе, не серенькие мышки. Руководители корпораций, управляющие крупных трестов, венчурные капиталисты.
– Только список имен?
– Да, но после каждого еще стоит некая странная комбинация из греческой буквы и цифры… Послушай: Миа Ричсон, генеральный директор «Соза лабс», – «гамма восемьдесят один». Алан Вилхоен, тогдашний руководитель администрации «Гнозиса», – «альфа девяносто девять». Я пошлю тебе скриншот.
Время вдруг замедлилось. Я посмотрела на отворот балахона. «Дзета 30». Я и без скриншота поняла значение этих странных комбинаций.
Мне сильно сдавило грудь. Люди из списка входили в состав Немногих. И эти же люди подписывали соглашение о проекте «Гиперион».
Боже мой! И за всеми преступными намерениями и действиями стояло общество.
– Нет… – забормотала я. – Нет!
– Рори, ты о чем?
– Что в третьем файле? – спросила я.
– Фотография. Это…
Как всегда, возле кладбища сигнал пропал. Наверное, это тоже не было случайностью. Мне захотелось бежать со всех ног. Цитата, мое детское одеяло, мамин кулон-флешка. Все это вдруг обрело совершенно иной смысл. Мама пыталась меня предостеречь.
– Готова?
Услышав голос Лиама, я вздрогнула. Он появился словно из ниоткуда.
– Прости, опоздал. Давай поторопимся. – Он протянул руку к моему рту.
– Я… – Больше я ничего не успела сказать, почувствовав на языке знакомый вкус вишни.
Я ожидала снова оказаться в сумраке амфитеатра, однако попала в другое место. Очнувшись, я увидела, что вместе с остальными кандидатами стою в незнакомом квадратном помещении, значительно уступавшем по площади амфитеатру. Низкий потолок, каменные стены, чуть поблескивающие в желтом пламени свечей. Их света вполне хватало, чтобы осмотреться. Возле одной стены был каменный алтарь, высеченный из цельного куска гранита. Позади него висела шпалера с изображением Эдемского сада. Помещение имело две двери. Они находились на противоположных стенах, по диагонали друг от друга. Если конфигурация подземелья подчиняется закону чисел Фибоначчи, тогда каждое последующее помещение в нем обязательно будет больше предыдущего. Каким по счету было это помещение? Далеко ли отсюда до центра? Лиам говорил, что здесь есть выход. Я представила себя бегущей к выходу. Нет, слишком поздно. Я в западне.
Мое тело наполнилось пульсирующим страхом. «Во что я так бездумно вляпалась?»
Рядом со мной взволнованно перешептывались двое парней. Наверное, им тоже было страшно, но по иной причине. Один из них торопливо запихнул себе в рот несколько орешков арахиса. Почуяв знакомый запах, я попятилась назад, сглатывая подступающую к горлу желчь.
Ожидание затягивалось. Минуты ползли еле-еле. Я пыталась разглядеть лица других кандидатов, но все добросовестно выполняли наставление, скрываясь за складками капюшонов. Любитель арахиса продолжал поглощать орешки. Похоже, он основательно запасся ими.
«Прошу тебя, выведи меня отсюда», – беззвучно молилась я.
Наконец одна из каменных дверей открылась. Оттуда вышел человек в маске змея. У него в руках была книга в коричневом переплете. Трудно сказать, этот ли человек надевал маску два предыдущих раза. Скорее всего, да. Маска была символом его положения. Я боялась, что меня вывернет. Наш главный – Змей! Почему я раньше не обратила на это внимания?
