– Я вежливо их спрашиваю – вы куда, господа хорошие? А они мне грубо эдак, с нахрапистостью, не твое, мол, дело, мужик! Я им отвечаю, я не мужик, я казак. Ну и слово за слово… сами виноваты, правда ведь?
Спорить с ним было бесполезно, не дай бог, они там у себя, на Кубани, все такие. Если да, то европейская цивилизация в опасности, и Британия в первую очередь.
Во всем остальном до первого пункта нашего ночлега мы добрались к вечеру, усталые, но полные надежд…
По плану Павла Павловича наш маршрут пролегал через Москву, Коломну, далее мимо Нижнего Новгорода в татарские земли, а уже там мимо Увы до Белебея. При зрелом размышлении я решил несколько скорректировать путь и двигаться в обход больших городов.
Пусть мы затратим на неделю больше времени, но зато нашим неизвестным врагам придется еще не раз за нами побегать! Ради чего мы должны заботиться об их удобстве? Нет уж, господа хорошие, если вам так нравится, гоняйтесь за нами по бездорожью, глотайте пыль, как говорят на скачках в британском Сент-Легере!
…Наш дальнейший путь вряд ли стоил ежедневной подробной описательности. Поэтому постараюсь быть максимально краток, придирчив и описывать лишь те моменты нашего путешествия, каковые могли бы иметь хоть некоторый интерес для пытливого читательского взгляда со стороны. А истории порой были не только веселые, но и жуткие…
Итак, например, по направлению к Тихвину, в каком-то безымянном придорожном трактире, нас пытались отравить. Да, да! И не гнилыми овощами, а всерьез! Мы привязали лошадей и сели перекусить, чем, как здесь выражаются, «Бог послал». На этот раз Бог расщедрился на мясные щи.
Хозяин подал на стол три столь горячих глиняных котелка, что снимающий пробу Матвей одним паром обжег губы и, дуя на ложку, случайно сплеснул на пол. Лежащая под столом старая хозяйская псина мигом все слизала и стала к нам ластиться, выпрашивая добавки.
Пока щи остывали, мы отвлеклись на обсуждение дороги с мрачноватым хозяином, который все время норовил отойти по делам. И делал он это не напрасно, ибо пяти минут не прошло, как несчастная собака захрипела, повалилась на пол, суча лапами, а из пасти у нее пошла розовая пена. Хорошо еще, съела она немного.
Но старый казак, ловко перехватив поперек пояса хозяина, удирающего через окно, под угрозой скормить ему весь горшок щей, вызнал страшную правду. Оказывается, по всем окрестным трактирам еще два дня назад ходили люди в черном и бесплатно раздавали белый порошок. Они обещали хорошо заплатить за трупы трех проезжих – старика, девицы и молодого человека. Боюсь даже предполагать, сколько невинных душ успели сгубить алчные держатели питейных заведений…
Как вы понимаете, после получения такой информации бывший конвоец попросту переломал хозяину ноги и обещал по возвращении свернуть шею, если тот не поумнеет. Лично я бы добавил еще и от себя, а мисс Челлендер не один раз вознесла молитвы Всевышнему за то, что так и не приучилась к русским щам. Далее мы продолжали путь, старательно обходя все придорожные гостиницы и постоялые.
Деловитый Матвей умудрялся добывать продукты в селах и деревнях, и должен признать, самую простую еду готовил он превосходно. Мы не знали нужды ни в еде, ни в питье, но когда в конце недели мисс Энни умоляюще возопила к небесам с просьбой о ванне, стало ясно, что полностью избежать благ цивилизации для нас пока невозможно.
– Скоро до города дойдем, там и заночуем в гостинице или странноприимном доме. Небось и в баньку сходить незазорно будет.
– Она англичанка, – тихо поправил я нашего бородатого охранника. – Там не принято мыться в общих банях. Ей нужна отдельная ванная комната.
– Ну, тады пару ведер водицы горячей на кухне завсегда выпросить можно, – задумчиво сощурился старый казак. – Таз али котел большой тоже сыщем. Однако сомневаюсь, что какую личную прислугу на это дело наймем. Нехай сама себе спинку мочалкой чешет.
– Как вам не стыдно?!
– А с чего вдруг? – искренне удивился он. – Я-то сам, в отличие от вас, господ образованных, человек простой. Я, вона, уж в трех речках купался. В любом ручейке перед сном ноги мою. А от твоих носков, хлопчик, ромашки вянут, да и лошади скоро шарахаться начнут без извинений…
Я, разумеется, обиделся, вспыхнул и пустил коня вскачь, догоняя отъехавшую вперед мисс Челлендер. Что он вообще себе позволяет?! Говорить так громко о носках одного джентльмена не позволит себе ни один другой джентльмен! К тому же я их менял! Грязные складывал в саквояж, а наутро надевал те из трех пар, что были без дырок и не ломались…
– Матвей сказал, что вечером мы будем в городе.
– Да? – даже не улыбнулась она.
– Рискнем остановиться в гостинице, не могли же наши противники подкупить или запугать всю Россию.
– Он у вас очень мил, – зачем-то перевела тему мисс Челлендер.
– Кто, Матвей?! Вы плохо его знаете.
– А вы хорошо?
– Да уж, был вынужден…
– Какое у него отчество, какая фамилия, сколько ему лет, откуда он родом, где его семья? Вы платите ему жалованье, он одинок, когда вы в последний раз говорили с ним по душам, он вам друг или слуга? Почему он стал другом вашего отца, ради чего помогает вам, куда он пойдет, когда все закончится? Мне продолжить…
Удивляюсь, как я еще с лошади не упал под таким градом вопросов. Но самое ужасное, что почти на все я не мог ответить ничего, кроме – «не знаю». На какое-то время мне действительно стало стыдно…
– Не скучали без меня, голубок и горлица? – добродушно хмыкнул в усы старый казак, догнав нас.
Рыжая англичанка тут же обернулась к нему, что-то защебетала, разулыбалась и вообще вела себя так, словно они сто лет знакомы. Абсолютно недопустимое поведение для юной девицы благородного происхождения! Со мной, значит, она холодна, чопорна и неприступна, как настоящее дитя Туманного Альбиона. А с ним так мила, весела, откровенна и непосредственна, словно бы выросла в какой-нибудь Екатеринодарской губернии.
– Ты лучше скажи, почему тебя это так бесит? – сам себя неожиданно спросил я. – Неужели ты ревнуешь, Майкл Строгофф? Дьявол раздери твою душу-мать, вот только не хватало еще влюбиться в эту пустоголовую красотку!
Последнее было чистой воды враньем. Я имею в виду выдуманную пустоголовость дочери английского посла. Мысленно признав очевидное, мне оставалось призвать на помощь все свое оксфордское воспитание, надеть непроницаемую маску игрока в вист и продолжать наше непростое путешествие.
К небольшому уездному городку N… мы добрались уже почти к трем часам пополудни. Сонный солдат, лет за сорок, со сто лет не чищенным ружьем, встретил нас на заставе. Документами и проездными бумагами даже не поинтересовался, зато сразу спросил, нет ли у нас понюшки табаку. Узнав, что нет, не особенно огорчился, приподнял шлагбаум, и мы въехали по глинобитной дороге на главную городскую улицу. Ну, что же я могу сказать…
Невысокие домишки, беленые заборы, раскидистые яблони, лужи, свиньи, зевающие собаки, случайные прохожие и вездесущие дети, бегущие без штанов за нашими усталыми лошадьми. Брусчатка, старая и разбитая в хлам, кое-где еще оставалась на единственной площади, перед маленьким пятикупольным храмом.
