Я замолчал. Получается, что нас преследует украинец, внук бывшего российскоподданного, уехавшего за лучшей долей в чужие края. Янычар, наемник, человек, предавший Родину и веру, без чести и совести, профессионал, зарабатывающий на жизнь чужой кровью. И при этом, черт побери, пусть дальний, но родственник нашего Матвея! Как же причудливо и страшно крутится колесо жизни, а нити судеб наматываются на веретено…
Тем не менее я почувствовал легкое удовлетворение: по крайней мере, теперь мне хотя бы ясно, кто нас преследует. Непонятно зачем? Но ответ на этот вопрос стоит спросить у него лично. Значит, дождемся встречи. Но только на этот раз пусть она будет там, где нам это удобно! Я очень этого хотел.
И видимо, насмешил Бога своими планами…
Мы как раз въехали в невысокие лесистые горы и двигались друг за дружкой по неширокой тропе. Справа – каменистая гряда в кустарниках, слева – невысокий обрыв, так же заросший мелкими деревцами. Не страшно, не опасно, беда лишь в том, что ни свернуть, ни уйти с этой дороги было невозможно.
Не знаю уж, каким чудом преследователи вновь вышли на наш след, но оторваться от них надолго не получилось. Нас гнали, словно диких оленей на королевской охоте, разве что без труб и собак. Хорошо, что первым погоню услышал замыкающий наш отряд старый казак.
– Не оглядывайся, твое благородие, – тихо бросил Матвей, придерживая и так неторопливого жеребца. – Догнали нас, ироды окаянные. На тропе далеко не уйдем, а через лес ломиться, так еще быстрее в клещи возьмут.
– Устроим засаду?
– Ох, стратег, тактик, мать твою, благородную женщину… Их шестеро, нас двое. У них ружья, у нас дамский пистолетик да кинжал с шашкой. Даже ежели четверых-пятерых положим, все одно Аннушку не спасем.
– В смысле, Энни?
– Кому Энни, а кому и просто, по-русски, Аня, Анна, Аннушка, – ворчливо буркнул старый казак, спрыгивая с седла. – Догоняй ее, хлопчик. Глядишь, вдвоем и утечете…
– А вы? – я продолжал задавать глупые вопросы, словно у меня шестеренки в голове заклинило.
– А я туточки отдохну, полежу, воздухом подышу, вона, может, какую ромашку занюхаю, – без малейшей иронии в голосе пояснил он, глядя на меня с легким сочувствием. – Ты за меня не волнуйся и англичанку свою зазря не волнуй, я вас через часок-другой догоню.
– Что-то случилось, джентльмены? – обернулась к нам мисс Челлендер, придержав свою лошадку. Мы дружно улыбнулись ей, ответно махая руками:
– Нет, все в порядке, просто в кустики отошли.
– О, – покраснела она.
– У меня другое предложение, – тихо начал я, убедившись, что Энни деликатно отвернулась. – Посмотрите, а что если вон тот камень вдруг упадет?
Бывший конвоец внимательно вгляделся в здоровенный мшистый валун, шагах в десяти и нависающий над тропой. Здоровенный кусок скалы, весом, наверное, не меньше тонны, казалось, держался на одном честном слове, каким-то чудом балансируя в воздухе.
– Ну да. Ежели упадет, то грохоту буде-ет… И про дорожку забудь, завал дня два разгребать.
– Я на это и намекаю. У нас есть взрывчатка? Ну там порох, динамит или что-то еще?
– Хлопчик, я ж простой казак, а не Тульская оружейная фабрика! Откуль я тебе посреди леса бочку пороха раздобуду? Ништо, небось и так столкну.
Он вновь сел на коня, и мы припустили вслед за юной англичанкой.
– Дядя Матвей, мне кажется или я слышала где-то неподалеку лошадиное ржание?
– Послышалось, дочка, – безмятежно отмахнулся старый врун. – Ты вон, прояви сочувствие, отъехай подалее и лошадок наших забери. У графского сынка неслабо живот прихватило, а сказать стесняется…
– О да! Конечно! Простите меня, – окончательно покраснела Энни. – Майкл, вы в порядке? Может быть, нужно лекарство? У меня есть хорошие таблетки… То есть были. Остались в моем багаже, когда мы прыгали с поезда.
– Благодарю вас, я справлюсь, – старательно имитируя боли внизу живота, простонал я.
– Может, с вами посидеть?
– В каком смысле?!
– И впрямь, что ж ты, милая, хлопца такими предложениями смущаешь? – вступился за меня Матвей. – Езжай уже, сделай милость, ежели что, я и сам с ним посижу. Поддержу, так сказать, товарища.
– Ну, сидите, сидите, – пожала плечами бодрая мисс Челлендер. – Мое дело предложить…
Как только заботливая болтунья скрылась за поворотом дороги, мы мигом поплевали на ладошки и наперегонки полезли вверх по склону.
Чуткий слух не подвел мисс Энни, она не ошиблась насчет лошадиного ржания, и топот погони уже начинал различаться среди прочих лесных звуков. Испуганно стрекотали сороки, раздраженно жужжали шмели, казалось, что даже скромное лесное эхо предупреждало нас об опасности.
Проклятый валун только казался держащимся на ниточке. На самом деле он довольно надежно врос в землю и никуда падать не собирался. Матвей уперся в него широкой спиной, но не сдвинул даже на миллиметр. Мы нажали вместе, еще и еще раз, кажется, камень начал подаваться…
– Вот что, – решительно отстранил меня папин казак. – Дуй вниз! Пистолетик при тебе?
– Да, – я достал из кармана маленький револьвер.
– Попридержи их там, да сам зазря под пулю не лезь. Я тут и один управлюсь.
Он подпихнул меня вниз, к тропе, и, выхватив кинжал, начал вскапывать землю вокруг камня. Конечно, лопата в этом случае была бы надежней и функциональней, но что поделаешь, садовым инвентарем нас не обеспечили.
– Я их задержу.
Мне удалось в три-четыре длинных прыжка слететь к тропе, вот только укрыться здесь было негде. Я просто встал посередине, так чтоб ни объехать, ни пройти, и проверил полноту барабана в револьвере в предвкушении встречи противника. Благо они не заставили себя долго ждать.
Преследователи вылетели из-за поворота буквально через минуту. Первые всадники, заметив меня, вздыбили лошадей, создав пробку и неразбериху, что еще давало нам какое-то время форы. Китайцы в черном дружно нацелили на меня ружья, я, в свою очередь, поднял руку с револьвером.
Никто не рисковал стрелять первым. Возможно, им хотелось захватить нас живыми? Когда пауза затянулась, на шаг вперед выехал высокий мужчина в феске. Тот самый, что преследовал меня, как злой гений, от самого Лондона. Теперь я мог рассмотреть его лицо.
Ренегат совершенно не был похож на Матвея, даже если действительно приходился ему дальним родственником. У него были холодные голубые глаза, мясистый, крючковатый нос, черные свисающие усы и неаккуратно выбритый подбородок. Мне его черты почему-то напомнили хищную птицу – стервятника.
Он слегка потянулся в седле, разминая затекшую поясницу, и широко улыбнулся, демонстрируя крупные желтые зубы:
– Погуторим трохи?
Я сделал вид, что не слышу, и взвел курок.
