— Я с тобой! — заявил решительно. — И не возражай! Там целая банда ублюдков! — махнул рукой в сторону кухни.
Эх, Костя, разве это банда!
Вид телевизора навел меня на мысль, и я взялась за телефон. Один из моих принципов предписывает стараться делать людям добро, особенно если это не требует больших затрат времени и энергии.
Есть у меня знакомая, Анохина Алла, журналистка местного телевидения, временами донимающая просьбами о необычных материалах или об участии в передачах на криминальные темы. Труп девушки на городской свалке, смотря по тому, как повернется дело, может в недалеком будущем принести ей дополнительный кусок хлеба. Разумеется, после окончания следствия.
Алла встретила известие с энтузиазмом и пообещала не лезть туда сломя голову, чтобы, прибыв раньше нас, не оказаться с тамошней братией один на один. Какие бы эти Кваскины и Фадеичи мирные ни были, а поступать вопреки технике безопасности она не станет.
Грузились мы торжественно, почти с пышностью. Перед Аяксом открыли дверь на почетное заднее сиденье, и он устроился там с комфортом, подвернув кверху полы грязного, колоколообразного пальтеца. Тронутый таким необычным для его звания вниманием, он приосанился и, вытянув тощую, заросшую седыми волосами шею, гордо озирался по сторонам. Константин уселся рядом со мной, когда я уже запускала двигатель, и так глянул через плечо назад, что голова Аякса в момент исчезла из зеркальца заднего вида.
Мы выехали со двора под пристальными взглядами домовых сударушек. А на ближайшем перекрестке я со всей отчетливостью поняла, что мне не хочется ехать на свалку. По крайней мере сегодня. И Константин поддерживал меня взглядом. Интуиция, верная моя советчица, предупреждала о неприятностях. Но смерть неизвестной девушки каким-то краем уже как бы касалась моей совести.
Черт бы побрал тебя, Вениамин, вместе с твоей теперешней компанией!
У съезда с автострады на дорогу, ведущую к городской свалке, нас поджидала машина Анохиной. Неугомонная Алла успела раньше нас, хоть мы и не мешкали.
Признаться, я слабо представляла себе обитателей свалки. Бомжи, бродяги, жалкие существа, бывшие люди, влачащие алкогольно-растительное существование, вот, пожалуй, все, что я о них думала. Действительность оказалась живописнее.
Мы не успели проехать и двух километров, как округа заволоклась серой дымкой. Зловоние горящих отбросов явственно ощутилось в салоне даже при наглухо закрытых окнах.
— Веня, здесь всегда так смердит?
Аякс, мирно дремавший сзади в тепле и уюте, мгновенно очнулся и ответил вполне бодрым голосом:
— Ветерок сегодня в эту сторону, вот и наносит. Это еще ничего!
— Ничего! — эхом отозвался Костя, так и не поборовший свою угрюмость.
Следуя указаниям Аякса, мы съехали с асфальта и по обледенелой грунтовке добрались до курящихся дымом темно-серых мусорных барханов. Свернули еще раз и краем этой адовой пустыни направились к лесопосадке, видневшейся невдалеке, за небольшим, но оказавшимся совершенно непроходимым для автомашин овражком. Какие-то люди копошились на той его стороне.
— Ваши? — спросил Константин.
— Нет! — радостно ответил Аякс. — Они, как и я, из города, поденщики, на промысел прибыли.
Он подался вперед, приблизив голову к отодвинувшемуся от него Константину, всмотрелся, прищурившись.
— Толку не знают. Новички! — заключил уверенно. — Дряни разной набрали и рады-радешеньки!
— Дряни? — повернул к нему лицо Константин.
— Ты, мил человек, на меня не обижайся, — в голосе Аякса ясно прозвучало ожесточение. — Извини уж, не знаю твоего роду-племени, но только возьми в толк вот что: людишки здешние, конечно, по-своему Богом обиженные каждый, но ведь не воруют и не грабят, а живут себе тихо с того, что под ногами найдут. И не вредят никому, кроме разве самим себе иногда. Не любят их, а им и не надо! Презирают, да, а им — по хрену, не трогали бы лишь!
Костя потешно хлопал глазами от нагловатой смелости, прорезавшейся у вернувшегося в привычную атмосферу бродяги.
— Не обижайся только, — не унимался Аякс, — ты на своих посмотри, на дела, на отношения их. Что, хороши людишки? Да не лучше этих! Рожи, правда, шире и одеты лучше. Тань, мне убегать? — закончил он вдруг неожиданным вопросом свою проповедь и взялся за ручку дверцы.
— Стой! — Я почти смеялась. — Нам без тебя здесь никак!
— Да? — удивился он. — Ах да! — опомнился. — Тогда пошли!
Анохина, глядя на нас, выбралась из машины, робея и поэтому демонстрируя всем строгий, деловой прищур.
— Куда нам? — осведомилась, оглядываясь по сторонам и стараясь не морщиться от вони.
— Туда, милая! — крикнул ей Аякс, махнув рукой в сторону оврага.
И мы пошли за ним, бросив машины на произвол судьбы.
Фанерный сарай стоял неподалеку от лесочка, слава богу, с наветренной стороны, и смрад поэтому здесь ощущался не так резко. Перед ним, возле очага, сооруженного на малом обломке бетонной плиты, хлопотала женщина в овчинном полушубке, резиновых сапогах и зеленой береточке, кокетливо сбитой на сторону.
— Здравствуй, Вика, ненаглядная моя, вот я и прибыл! — издалека еще радостно прокричал ей Аякс. — Ты мне рада? — спросил, когда подошли вплотную.
Только теперь она соизволила обратить к нам лицо, ощерилась радостно беззубым ртом и разразилась приветственной, изощренной матершиной.
— Во дает! — удивился Аякс, мотнул головой, хохотнул и нырнул в сарайчик.
К нам Виктория интереса не испытывала, занялась своими делами возле большой, черной от копоти кастрюли.
Анохина со словами: «И чего люди за экзотикой в Африку ездят?» — сняла ее на видео. Вика, повернувшись спиной, тихо послала ее подальше сквозь отсутствующие зубы.
— Татьяна, иди сюда! — появившийся в поле зрения Аякс махнул мне рукой.
Сарайчик оказался всего лишь навесом, защищавшим от непогоды вход в землянку, загороженный грубо сколоченной дверью.
— Пойдем! — пригласил Аякс, открывая дверь. — Там она. От собак убрали.
Поскольку в нору я лезть не торопилась, а стояла в сомнении, он счел необходимым пояснить:
— Собак здесь много!
В нору я не полезла, а мертвое тело, плотно завернутое в старую офицерскую шинель, вытащили Аякс с Костей вдвоем. Положили неподалеку от очага.
— Что, брезгуете? — Вениамин презрительно, снизу вверх посмотрел на нас и решительно взялся за пуговицы.
Алла тихо ахнула за моим плечом, когда он откинул полы шинели в стороны, и не сразу вспомнила про свою видеокамеру.
Милицию я вызвала по сотовому Константина, не обращая внимания на мнения и советы окружающих, количество которых возрастало, пока я беседовала с дежурным по горотделу. Похоже, все население землянки оказалось налицо. Для милиции обилие свидетелей кстати. Кстати, о милиции!
