Я прикрыла глаза и навострила ушки, услышав, что Вадик перестал стонать и, кряхтя, поднялся с пола.
— Ты что наделала? Убила ее?
Андреева рявкнула на него:
— Скоро очухается! Быстро помоги мне собрать осколки!
Она кинулась прочь из комнаты и вернулась назад с веником и совком.
— Что она знает? — спросил мужчина.
— Понятия не имею…
— Кто-то сказал ей, что Пономарь давал нам деньги?
— Похоже на то.
— Что будем с ней делать?
— Оботри ей голову. Лучше мокрым полотенцем.
Вадик нехотя поплелся в ванную комнату.
Андреева принесла из коридора сумку и стала запихивать в нее принесенные свертки. За этим занятием ее застал Вадик.
— Что ты делаешь?
— Мы сейчас уйдем и запрем дверь. Затем вернемся, будто из магазина, и вызовем милицию. Пусть ее забирают как квартирного вора.
Лихо придумали ребята. Что значит частное предпринимательство — учит людей всяким ухищрениям.
Вадик набросил мне на голову полотенце, которое пахло кошками, и начал драить мою кожу, словно наждаком. Я чуть не задохнулась.
— Может, просто вытащим ее отсюда, пусть идет своей дорогой? — с надеждой спросил он. — Мне не хочется показания давать.
— Ничего. Пусть упрячут ее на нары. Одним конкурентом меньше — нам легче, не будет больше крутиться вокруг да около.
— А вдруг расскажет про шантаж?
— Что она об этом знает? Никто не поверит, и подтвердить некому. Собирайся быстрее, а то она может очнуться.
Вот так. Стоит притвориться невменяемой, как тебе тут же выложат все тайны. Теперь я знаю все о взаимоотношениях Пономаренко и Андреевой.
Любовники уже были готовы оказаться как можно дальше от этого места.
— Послушай, — сказала Андреева своему ненаглядному, — по идее у нее должны быть ключи от моей квартиры или отмычка. Милиция спросит, как она попала сюда.
— Ладно тебе, — отмахнулся Вадим, — главное, что преступницу обнаружат в чужом доме! Вернемся — поднимем шум, позовем соседей, а потом вызовем ментов.
— Нет, погоди… Я хочу посмотреть, что у нее в сумочке.
Черт! Такого коварства от женщины я не ожидала. Сейчас они обнаружат мои настоящие отмычки, которые я использую в качестве рабочего инструмента!
— Смотри, — голос Андреевой становился все более злорадным, — липовое удостоверение, а вот и воровской инструмент.
— Ни хрена себе! — Вадик аж забулькал от удивления. — Она что — в самом деле домушница?
— Милиция разберется.
— Ты отмычки-то не трогай! — посоветовал толстяк. — Пусть лежат от греха.
— Да? — Андреева уже вошла во вкус. — Хочешь, чтобы она открыла дверь и ушла? Заберем это с собой.
Это был неожиданный поворот событий. Я действительно оказалась в ловушке.
Дверь захлопнулась, и послышался звук поворачиваемого в замочной скважине ключа.
Я тут же открыла глаза и вскочила на ноги с резвостью чертика из табакерки.
Где-то здесь должен быть телефон.
Он оказался на кухне, очень подходящее место.
Я стала торопливо набирать номер, пытаясь дозвониться до Расторгуева.
Короткие гудки — занято.
Вот блин! Болтает с кем-то, как баба. Я начала набирать номер снова, в спешке спутала цифры, бросила трубку на аппарат и взялась за нее опять.
Короткие гудки.
Черт! Время идет!
Я подбежала к входной двери и прислушалась — не подходит ли кто. Иметь дело с милицией мне совсем не хотелось: не докажешь, что впустили в квартиру по собственной воле, а выпускать не хотят.
Я набрала номер еще раз.
Длинные гудки. Наконец-то!
Трубку снял Борис.
— Расторгуев слушает!
— Борис! — заорала я в трубку, рискуя лишить старшего уполномоченного по рогам и копытам последних барабанных перепонок.
— Черт! — завопил он в ответ. — Это ты, Иванова?! Без шуток никак не можешь?
— Борис! Мне не до шуток!
Я взяла себя в руки, стараясь говорить как можно спокойнее:
— Меня заперли в квартире и хотят сдать милиции как грабительницу квартир!
— Говори адрес, быстро…
Что ни говори, мне нравится его стиль работы.
* * *
Мошенники вернулись в дом и подошли к двери. Андреева достала из сумочки ключи, стала отпирать дверь.
Когда замок был открыт, Вадик, у которого морда стала вовсе похожа на полотнище красного советского флага, произнес:
— Погоди, не открывай…
Он толкнул ногой дверь и встал в боевую стойку, чтобы отразить внезапное нападение, если оно состоится.
Его опасения были напрасны. Никто не собирался бросаться на него из темноты.
Андреева отпихнула его в сторону.
— Пойду посмотрю…
Она включила свет в прихожей и, не раздеваясь, прошла на кухню, заглянула в туалет и ванную, вошла в спальню, гостиную и смежную с ней комнату, а затем вернулась назад.
— Слушай, ее нигде нет…
Андреева с недоуменным лицом вновь обошла всю квартиру с таким видом, словно опасалась увидеть там ядовитую кобру.
— Где же она?
Вадик растерянно вертел головой, будто хотел узнать, кто только что украл у него бумажник с последними деньгами.
— Вы кого-то ищете?
Мошенники обернулись. В дверном проеме стоял высокий широкоплечий мужчина в форме сотрудника милиции.
Хозяйка дома опустила нижнюю челюсть до самого пупка, подернутого целлюлитом.
— Как? Вы уже приехали?
Борис кивнул.
— Я вижу — дверь открыта. Дай, думаю, спрошу у людей, может, им помощь нужна…
Мошенники молчали.
— Мне нужна помощь!
Я соскочила с подоконника, на котором уже устала стоять, как оловянный солдатик за табакеркой.
— Привет, Иванова! — сделал ручкой Расторгуев. — Все в порядке?
— Почти, если не считать того, что они забрали мой рабочий инструмент.
Борис покачал головой, как недовольный студентами старичок профессор.
— Нехорошо, граждане, обижать казенного курьера. Верните девушке все, что вы у нее забрали, и я не буду заводить на вас уголовное дело.
И тут произошло неожиданное для нас обоих.
Андреева полезла в свою сумочку и вынула — что бы вы думали? — пистолет «ПМ»!
