– С вами говорит Служба воздушного движения, номер четырнадцатый. Что случилось? Вы на слишком большой высоте.
– Не знаю. Такси со мной не разговаривает. Просто поднимается, и все.
– Хорошо. Успокойтесь. Позвольте мне поговорить с вашим искином.
– Я именно это и пытаюсь вам сказать. Искин молчит.
– Понятно. Видимо, вы совершили действие, из-за которого он отключился. Нужно включить его заново. Прежде всего вам следует перебраться на правое переднее сиденье. Вы одна в машине?
– Да.
– Хорошо. Сперва откройте главную функциональную панель слева от вас. Вы сейчас на переднем правом сиденье?
Оператор давал мне подробные инструкции. Каждый раз я отвечала, что следую всем его указаниям.
– Все равно не работает.
– Ладно. Сохраняйте спокойствие. Нет причин для волнения. Мы вас посадим. Вы умеете управлять машиной?
– Нет.
– Ясно. – Мужской голос звучал спокойно и ободряюще: мол, все будет в порядке. – Пожалуйста, возьмите управление на себя, действуя следующим образом…
Я могла выключить радио, но тогда, скорее всего, раскрыла бы свою игру. Поэтому я продолжала выслушивать указания, предупреждения об опасности подъема на большую высоту и заверения в том, что Служба воздушного движения знает о моей проблеме и делает все необходимое для моего возвращения на землю в целости и сохранности.
– Я вас не слышу, – сказала я. – Радио отключилось.
– Такси, вы меня слышите?
Я едва не ответила «нет», но тут же одумалась:
– Где вы? Ничего не слышу.
Меня окружили белые кучевые облака. Несколько минут спустя меня снова вызвали по радио:
– Пассажир такси, говорит Служба воздушного движения. Вам нужна помощь? Что случилось?
– Не знаю. Просто оно поднимается все выше. – На этот раз я изобразила страх без особых усилий.
– Понятно, – снова зазвучал мужской голос. – Не бойтесь. Мы вас посадим.
– Со мной никогда такого не случалось.
– Все в порядке. Такое случается сплошь и рядом. Такси вам отвечает? – Он имел в виду искина.
– Нет, – ответила я. – Оно просто замолчало. Не знаю, в чем дело.
– Ясно. Помощь уже в пути. А пока попробуем вот что…
Он начал объяснять, как нужно маневрировать, как взять управление на себя.
– Нет, – сказала я. – Я никогда ими не управляла. Боюсь, что я просто разобьюсь.
– Понятно. Расслабьтесь. Все будет хорошо.
В нескольких километрах позади я увидела множество мигающих огней. Оператор продолжал разговаривать со мной, пытаясь приободрить. Я уже поднялась над облаками, набирая скорость, – так всегда бывает, когда воздух становится более разреженным. Мне очень хотелось подбавить топлива в антигравы, чтобы убраться отсюда до прибытия помощи. Но я не осмеливалась так поступить: горючее следовало экономить.
В конце концов со мной поравнялась патрульная машина, где сидели двое. Один из них помахал мне: «Расслабьтесь и не переживайте». Затем по радио послышался голос – женский:
– С вами все в порядке?
– Пока да.
– Хорошо. Послушайте меня. Мы собираемся вытащить вас из машины, пока она не поднялась еще выше.
– Каким образом?
– Попробуем сперва управление. Вы откинули панель?
Она имела в виду панель, которая откидывалась при переходе на ручное управление.
– Что значит «откинула»?
– Не важно. Сделайте вот что…
Я получила те же указания, которые раньше давал мужчина. Шаг за шагом.
– Вытяните ручку.
– Не могу, – сказала я.
– Спокойнее.
Я подумала, что, если мне еще раз предложат расслабиться, я закричу.
– Ручка не вытягивается. Застряла.
Так продолжалось еще с минуту, затем женщина вздохнула:
– Ладно. Попробую вас отсюда вытащить.
– Хорошо. Я…
– Мы зависнем над вами, я спущусь и помогу. Но вы должны открыть дверцу. Крепко держитесь за что-нибудь, чтобы вас не вынесло давлением воздуха.
– Наружу?
– Да. Так что держитесь.
– Ну, знаете, я ничего не собираюсь открывать. Это безумие.
– Послушайте, мы скоро исчерпаем все возможности.
Хорошая новость.
– Я не открою. Найдите другой способ.
– Другого способа нет.
– Извините, не могу. – Я без особого труда притворилась, что у меня начинается истерика.
Но они все равно попытались. В храбрости этой женщине уж точно нельзя было отказать. Зависнув надо мной и сравняв скорость подъема, они сбросили трос. Женщина спустилась по тросу и постучала в дверцу. Изобразив крайний ужас, я продолжала сидеть неподвижно. Ее напарник с голосом, напоминавшим рев тракторного двигателя, велел мне одной рукой крепко схватиться за подлокотник, а другой нажать кнопку открытия дверцы. Об остальном позаботится Джара.
Ну да, конечно.
Я не ответила, лишь отчаянно затрясла головой – нет, ни за что в жизни. Порывы ветра швыряли женщину о борт такси. Она посмотрела на меня через окно. Надо отдать той женщине должное: в ее взгляде я увидела плохо скрытое презрение. Она продолжала колотить в дверцу. Никогда еще я не испытывала такого чувства вины. Но я сидела все так же, вжавшись в сиденье и застыв от ужаса. Наконец она сдалась:
– Она не хочет меня впускать, Кав.
– Попробуй еще раз.
– Прошу вас… Чем выше вы поднимаетесь, тем сложнее нам действовать. С вами ничего не случится.
Ее голубые глаза умоляюще смотрели на меня, словно говоря: «Ну же, подними свою жалкую задницу и впусти меня».
Я решила, что, если все закончится благополучно, я найду Джару, извинюсь перед ней и поставлю ей выпивку.
В конце концов они прекратили свои попытки – мы были уже слишком высоко. Кав заверил меня, что они вернутся за мной. Патрульная машина осталась позади. Вдали пролетел воздушный лайнер. Теперь надо было лишь подняться на тридцать одну тысячу километров и дожидаться спасения. Я надеялась, что Служба воздушного движения сообщит на станцию Сэмюелс о неуправляемой машине с истеричкой на борту, которая набирает высоту и нуждается в помощи.
Проверив дверцы, я прислушалась, не шипит ли где-нибудь выходящий воздух? Ничего не было слышно. Похоже, такси оказалось вполне надежным, как и обещал искин. Я посмотрела на альтиметр, но шкала заканчивалась на трех километрах. На этой высоте пользы от него было немного. Однако я могла оценить скорость подъема, и вычислить высоту было несложно.
