«Наверное, просто у всех сотрудников спецслужб одинаковая манера говорить и держаться», — сказала она себе.
— Здесь, — продолжал Поляков, и указка мазнула по крышам зданий, — с наступлением темноты занимают позиции снайперы. Наверняка где-то поблизости, в одном из помещений крепости держат довольно сильное подкрепление на случай непредвиденного развития ситуации. Кроме того, в связи с ремонтными работами в церкви внутрь помещения под видом рабочих могли провести и наверняка провели группу бойцов для непосредственной охраны тайника.
Саша видела, что Александр Сергеевич устал и, кажется, не выспался. Вокруг глаз залегли темные круги.
— Может, все же не пойдете? — Он оперся кулаками на стол и оглядел всю группу. — Конечно, ваша задача спровоцировать Евгения Михайловича, и, если ситуация станет критической, вы имеете право сдаться, но всякое бывает: у кого-то сдадут нервы, кто-то не так поймет приказ. Пуля не разбирает, хороший перед ней человек или плохой, собирались его убивать или нет. А мертвых уже не вернуть.
— Мы пойдем, — Глеб смотрел Александру Сергеевичу в глаза.
— Я пойму, если вы откажетесь, — настойчиво произнес Поляков.
— Мы пойдем, — парень упрямо наклонил голову. — Мы это начали, мы и закончим.
Александра невольно залюбовалась им. Важно, когда человек, приняв решение, идет до конца, не отступает перед трудностями. Именно такие поступки и делают его настоящим. Глеб и Ян совсем не похожи, но это у них общее.
Тут в голову прокралась предательская мысль: «И оба они сейчас не со мной. Глеб выбрал другую, Ян… непонятно, где он, что с ним происходит… А я вовсе не чувствую себя несгибаемым героем! Может, из-за этого я и осталась одна: я слишком слаба или просто проклята», — усилием воли Александра отогнала подступающее отчаяние и посмотрела на Полякова.
Сейчас они с Глебом и Ангелиной бурно обсуждали пути проникновения в крепость. Северин держался чуть поодаль и, когда ему казалось, что на него не обращают внимания, любовался Динкой.
«Пусть хоть у них все будет хорошо, — взмолилась про себя Саша. — Пусть Глеб и Ян останутся живы. И у нас получится уничтожить артефакты».
Громкий голос Ангелины вернул девушку в реальность:
— План Глеба, может, и хорош для штурма соседских садов, а в данной ситуации не годится. Лезть через стену — весьма сомнительная идея. Да стоит кому-то заметить, вся окрестная полиция сбежится. А там все стены наверняка под наблюдением! Ваш Евгений Михайлович, готова спорить, не дурак!
— Как же вы собирайтесь проникнуть внутрь? — спросил Александр Сергеевич.
— Очень просто, — фыркнула вампирша, — мы пройдем туда как обычные туристы, они там каждый день толпами ходят. Всех отследить просто нереально. Задержимся где-нибудь после закрытия. Уверена, сотрудники и охрана пойдут нам навстречу и не станут возражать. А как стемнеет, проникнем в церковь.
Поляков удивленно поднял брови.
— Вампиры способны влиять на сознание, что-то вроде гипноза, — пояснил Глеб.
— Они высасывают людям мозги, превращая их в тупых биороботов, — прокомментировала Дина в своей обычной манере, многозначительно покосившись в сторону Северина.
— Дина так шутит, но в общем да, — кивнул Глеб, — уборщица или смотрительница просто забудут, что мы остались в зале или что они сами же отвели нас в какое-нибудь служебное помещение. Кстати, — добавил он, — в крепости помимо людей Евгения Михайловича будет и обычная полиция, например, охрана музеев, и вряд ли они станут сидеть спокойно, услышав стрельбу, — парень вопросительно посмотрел на Полякова.
— Здесь наши враги перехитрили себя сами, — заметил отец Ольги. — Насколько я знаю, предвидя ваш приход, ваш директор получил санкцию на проведение операции по захвату опасных террористов. Вы же до сих пор в федеральном розыске. Охрана музеев знает об этом, и, когда все начнется, не будет ничего предпринимать. Куда им вмешиваться в государственную силовую операцию!.. Кстати, я вам привез кое-какое оборудование…
Динка, должно быть, давно ожидавшая этого момента, активно включилась в разговор и села сразу на двух своих любимых коней: «Приборов много не бывает» и «Все норовят маленьких обидеть, недодав им хитрых технических устройств».
Александра попробовала слушать внимательно, даже подавала какие-то реплики, но скоро почувствовала, что говорит и действует как будто на автомате. Вдобавок в голове поселилась тупая, ноющая боль. После всех тех отваров и таблеток, что впихнул в нее Северин, Саше полегчало, но какие-то остаточные явления подступавшей болезни еще остались.
— Прошу прощения, но я, пожалуй, пойду спать, день был тяжелый, — сказала девушка.
* * *
Следующий день выдался хмурым. Дождь то начинался, то давал уставшим людям короткую передышку. Ближе к вечеру их группа выскользнула из дома.
Город, окутанный серым сумраком, сам серый и безлюдный, казался призраком. Шпиль Петропавловской крепости, куда они и направлялись, тонул в темно-серых тучах, словно одинокий корабль на горизонте. Динка смотрела на него и с тоской думала, может, и она сама — такой же одинокий корабль?.. Погода самым непосредственным образом влияет на настроение, а в такой вечер, как сегодня, в голову лезут исключительно грустные мысли.
Северин, вдруг оказавшийся рядом, сжал Динкину руку. Его ладонь была сухой и горячей. Согревающей. Дина не стала вырываться. Так они и шли по серой улице, взявшись за руки.
«Мне нужно будет уехать, но, может, он захочет поехать со мной?.. — подумалось вдруг девушке. — Да, я не умею нормально краситься и носить каблуки, но если для него это важно, я научусь, я постараюсь…» Эта мысль показалась ей самой настолько странной, что Дина удивилась себе. Смутившись, она оглянулась на друзей и споткнулась, наткнувшись на взгляд Ангелины. Вампирша тут же отвернулась, но Динке уже стало стыдно. Они с Линой далеко не подруги, но та все же была добра и вообще не такая уж стерва. Вампирша полюбила Северина, и в этом нет ничего удивительного, ведь он красивый и сильный, а теперь ей больно. Выходит, она, Дина, виновата перед Линой. Нельзя быть такой эгоистичной.
— Разве не видишь, на нас смотрят, — прошептала она и вырвала руку из его руки.
* * *
Эта девчонка, эта предательница, умрет.
Ангелина поспешно отвернулась, чтобы ненароком раньше времени не выдать своих чувств. Ее отношение к Динке было странным. Иногда вдруг начинало казаться, что в них есть нечто похожее, что они и вправду могли бы подружиться. Вот вчера, например, она выболтала гораздо больше, чем собиралась. Спрашивается, зачем? Ей нужно было только завоевать доверие глупой девчонки, чтобы подобраться поближе, а вовсе не изливать перед ней душу. Как-то само собой получилось. «Ничего, — успокоила себя Лина, — она все равно умрет, так что не имеет значения, я могу рассказывать ей все, даже правду».
Ангелина подразумевала совершенно конкретную правду — то, о чем она старалась обычно не думать, но от чего не могла избавиться до конца, то что жгло ее изнутри сильнее ультрафиолета.
