У Уилла были свои соображения, почему мисс Скарлетт пригласила сестру капитана Батлера с сыном.
Сьюлин сказала мужу:
— Грязная игра — использовать сестру Ретта в качестве приманки.
Уилл поцелуем заставил ее замолчать. Никто, кроме него, не мог заткнуть ей рот.
Сьюлин О'Хара была не первой, на кого положил глаз Уилл. Поначалу он ухаживал за Кэрин, младшей дочерью в семье О'Хара, однако та приняла решение уйти в чарльстонский монастырь.
К тому времени Уилл уже поселился в Таре, но, несмотря на более свободные нравы после войны, он не мог делить дом с незамужней Сьюлин. А у гордой Сьюлин других кавалеров не нашлось, и идти было некуда.
Несмотря на такое несентиментальное начало, их брак оказался счастливым. Шестилетняя Сьюзи росла своевольной, а родители любили ее за это еще больше. Как говаривала Сьюлин (она помнила, как Скарлетт увела у нее кавалера, Фрэнка Кеннеди), «никто нашу Сьюзи не проведет!»,
Зато сын Бентинов, Роберт Ли, был настолько робким и миловидным, что отец порой смотреть на него не мог.
Уилл вернулся в Тару калекой. И так же, как плантация исцелила его, теперь он возвращал ее к жизни. На средства Скарлетт Уилл восстановил хлопковый пресс, купил новомодную косилку Сайреса Маккормика и заменил множество мелких инструментов: четырех- и шестизубчатые поперечные пилы, седельные скобы, сверла и шила, которые разворовали или сломали солдаты Шермана. Организованные Уиллом бригады выкорчевали подрост кедров и заросли ежевики, восстановили ограды из слег, перекрыли крышу на леднике и в холодной, где хранили мясо. А также вычистили сад и подрезали там деревья, вдвое расширили огород, выстроили конюшню на двенадцать лошадей, огородили загон для свиней и возвели беленый амбар для хлопка из теса с нащельниками на фундаменте прежнего.
Чтобы подготовить комнату для Скарлетт, Бентины освободили переднюю спальню Джеральда и Эллен.
— На плантации может быть только одна хозяйка, — сказал Уилл своей раздраженной супруге, — По-моему, ею будет мисс Скарлетт.
Но Скарлетт не хотела занимать спальню родителей, с балконом и балдахином над кроватью, где были зачаты, появились на свет и умирали все О'Хара. Вместо этого она заняла свою старую комнату наверху, рядом с детской.
После войны все полевые работники плантации уехали в город, о котором они так много слышали. Проведя там несколько голодных лет, большинство вернулись в округ Клейтон и поселились в разрушенном квартале Джонсборо, который все называли «Темный город».
— Почему они не живут здесь, как Большой Сэм и другие слуги? — спросила Скарлетт Уилла.
— Они скорее будут жить в убогих полуразрушенных хибарах, чем вернутся в хижины, где были рабами на плантации. Да и что нам делать с ними зимой?
— Здесь всегда найдется работа.
— Мисс Скарлетт, — объяснил Уилл, — они больше не принадлежат Таре. Мне нужны полевые работники с марта по сентябрь, и я плачу им достойную зарплату. Работающий в полную силу получает пятьдесят центов в день.
— А в остальные месяцы на что они живут?
— Они стали наемными работниками, мисс Скарлетт, вздохнул Уилл, — Не мы их освободили.
Мисс Скарлетт немедленно поместила все деньги, вырученные от урожая хлопка, в банк Атланты — собственноручно отвезла выручку в город. Когда Уилл сообщил ей, что требуется новый рабочий инвентарь для весенней посадки, она ответила:
— Нужно починить старый.
Неурядицы в личной жизни или денежные затруднения — Уилл не знал, какие из них серьезнее.
Капитан Батлер находился в Европе с мистером Уотлисом.
Вечерами в гостиной Розмари читала вслух письма брата. Ретт писал о парижских ипподромах, соборах и художниках, смеялся над шапочками кардиналов, высоко подвешенных в соборе Парижской Богоматери. «Французы верят, что когда какая-то из шапочек падает, ее обладатель попадает в рай. Некоторые шляпы висят там веками!»
Уилл восхищался вместе с детьми и жалел Скарлетт: она казалась… заброшенной.
Мисс Розмари, скромная и всегда готовая помочь, вошла в жизнь Тары вместе с Луи Валентином совершенно естественно.
Она стала сельской учительницей, а детскую в доме превратили в классную комнату.
Все слуги подчинялись Сьюлин, кроме Мамушки, которая справлялась сама.
По воскресеньям Большой Сэм на двуколке ездил в Джонсборо, где Розмари с детьми ходили на службу в методистскую церковь. Негры посещали Первую африканскую баттистскую церковь преподобного Максвелла, стоявшую зa железнодорожными путями.
Как бы ни было туго с деньгами, никто на плантации не голодал. Собранные дары лета хранились в погребе; ряды блестящих банок для консервирования, изготовленные по патенту мистера Мейсона
[76]
, были заполнены персиками, ягодами, томатами и бобами.
Зарезали трехлетнего бычка, мясо засолили в рассоле, забили пятнадцать свиней и, просолив, подвесили в мясохранилище вялить. Окорока Уилла Бентина славились на всю округу, и на Рождество он сам развозил их по одному к столу дорогих соседей — «маленький подарок от Тары».
Хоть Уилл был полевым фермером, животных он любил больше. Как и миссис Тарлтон, он с ума сходил по лошадям. Любил коров и мулов, по-дружески относился к своим свиньям: Кабанчику, Коротышке, Девочке. Он прямо восхищался их полным свинством. Как-то Девочка приболела, так Бентин полночи просидел возле нее, истратив уйму скипидара.
Забой свиней в первый холодный день ноября был горькой радостью. Да, Уилл набил мясохранилище до отказа, но нa следующее утро не мог подойти к свиному загончику. Девочка уже не встретит его радостным хрюканьем и не ткнется пятачком в ноги.
По субботам, с утра, из Атланты приезжал Эшли. Он был благодарен Скарлетт за заботу о Бо и часто привозил ей небольшие подарки: вышитый батистовый платочек или баночку английских ирисок.
По словам Эшли, строительство замерло. Пилы лежат без работы, бревна посерели. «Кимболл-хаус» закрылся.
— Депрессия, — равнодушно пожимал он плечами.
— Боже мой, Эшли, — хмурилась Скарлетт, — и тебя это не волнует?
— Меня волнует, кого в понедельник утром я уволю следующим и как он будет кормить свою семью.
Эшли выпивал чашку кофе с Бо, Скарлетт и Розмари и проверял, чему сын научился за это время по книжке «Макгаффи-ридерз», но никогда не оставался выпить вторую спешил в Двенадцать Дубов, где поднимался на кладбище поговорить с Мелани.
Кроткая Мелани не разделяла горе Эшли. Она уверяла скорбящего мужа, что когда-нибудь они воссоединятся. Беседуя с ней, Эшли прибирал кладбище, выбрасывал сухие ветки за стену. В третий свой приезд он привез топорик, чтобы проредить заросли. Мелани всегда любила открывающийся отсюда вид.
