Мария и Андрей оказались в затруднительном положении. В любой момент Алиев мог выдать их и завладеть документами. Они скрылись в квартире Андрея, которую он снял, вернувшись в Тарасов и ожидая только продажи документов, перед тем как уехать в США с Кудрявцевым и оплатить операцию, которая может спасти ему жизнь. Впрочем, Мария продолжала работать у Каминского — это было необходимо для того, чтобы предотвратить подозрения, которые могли появиться у Каминского. Так Мария и узнала, что частный детектив, которого наняла Эмма Эдуардовна, продолжает работать, но теперь уже на Каминского.
Слушая рассказ Андрея и Марии, мне нетрудно было войти в их положение. На них висело уже даже не одно преступление! И даже если бы дело не дошло до органов правопорядка, что вполне вероятно, то все равно молодым людям угрожали Каминский и Алиев с их связями в криминальных структурах. Понятное дело — перед Андреем и Марией остро встал вопрос: как помешать частному детективу вести расследование. Брат с сестрой были уже в панике, и поэтому, наверное, ничего лучше, чем угрозы мне по телефону, им в голову не пришло.
Мой телефон они знали — еще у Эммы Эдуардовны была моя визитная карточка. Андрей, даже не потрудившись как следует запутать следы, каждый день названивал мне с Предмостовой площади, надеясь, что, позвонив с телефона-автомата, он без труда проведет детектива и его не смогут найти. Но запугать меня у него не получилось.
И вот теперь порядком перепуганные Андрей и Мария сидели за столом напротив меня и ожидали моего решения. Положительно, гадальные кости никогда меня не обманывают — вот я и получила те самые властные полномочия, которые они мне давеча предсказали.
Я тщательно взвесила все «за» и «против». Итак, передо мной два человека, которых, несмотря на их испуганный вид, следовало бы считать преступниками, поскольку они признались в том, что украли деньги и документы. Однако деньги требовались им, чтобы оплатить дорогостоящую операцию для человека, который для них ближе, чем кто-либо другой, и который сейчас находится на грани между жизнью и смертью. Мой же клиент оказался, мягко говоря, порядочной сволочью. Если же говорить более жестко, то сволочью непорядочной. Он не только зажилил мой гонорар, но и моими собственными руками как следует столкнул лбами своих конкурентов. Да столкнул так, что искры посыпались. Не хотел, гад такой, своими беленькими ручками, которые ничего тяжелее «Паркера» не держали, делать грязную работенку — вложил частичку своего компромата в мои уста. Я не я буду, если не стребую с него премиальные!
Подумайте сами, что мне оставалось делать в такой ситуации, а? И я сказала:
— Ну вот что, дорогие мои. Я думаю, что действовать нам с вами нужно так…
Глава 11
И вот я вновь оказалась в кабинете Каминского. Мне предложили сесть в то же самое кресло, что и в предыдущий раз. Все в кабинете было по-прежнему, ничего не изменилось, только вместо дня был вечер, а замаскированная остатками жиденьких волосиков лысина Каминского блестела уже не под солнечными лучами, а под светом изящной хрустальной люстры.
Совиные глаза Каминского уставились на меня. Не будь я сегодня в ударе, этот цепкий немигающий взгляд над крючковатым носом, конечно, произвел бы на меня неприятное впечатление. Но только не сегодня! Будь я каким-нибудь средневековым рыцарем, возвратившимся со сражения овеянным славой, и то, наверное, я не была бы очень довольной предстоящим разговором. И не только потому, что я раскрыла-таки дело, которое доставило мне столько хлопот, но и потому, что сейчас мне предстояло всласть насладиться своим торжеством над человеком, который посмел использовать меня в своей грязной игре.
Впрочем, у меня есть золотое правило. Если хочешь сказать что-то неприятное, хотя и, бесспорно, заслуженное, своему клиенту, сперва стребуй с него гонорар. С этого-то я и решила начать и на сей раз.
— Н-н-ну, — протянул Каминский. — Чем порадуете?
По его голосу чувствовалось, что он бы очень порадовался, если бы оказалось, что я напала на ложный след и дошла до тупика. А что? У него были все основания радоваться моему провалу, ведь он и так уже убрал моими руками почти всех конкурентов.
«Это тебе обойдется в лишнюю сотню баксов», — подумала я.
— Что ж, — заговорила я, — кое-какими успехами я действительно могу вас порадовать. Не могу сказать, что они так уж велики, но все-таки… Впрочем, полюбуйтесь сами.
И я выложила на стол увесистую зеленую папку с компроматом на всех тарасовских воротил автомобильного бизнеса. Каминский, который в это время курил сигарету, закашлялся — дым попал не в то горло. Так ему и надо!
Прокашлявшись, мой хитрый клиент бросился к папке и вдруг уставился на меня:
— Вы, конечно, уже ознакомились с содержимым папки, — скорее утвердительно, чем вопросительно проговорил он.
— Никак нет, — лениво отозвалась я. — Я только что вырвала ее из когтей злодея, и мне было не до чтения. Кроме того, изучение документов из этой папки не входило в круг моих обязанностей в порученном вами деле, не так ли?
Похоже было, что мой ответ понравился Каминскому.
— Давайте рассчитаемся, — сказал он. — За дело об ограблении сейфа, которое затеяла моя супруга, я с вами уже расплатился. Кстати, — он конфиденциально понизил голос, — а не наткнулись ли вы в этом расследовании и на пропавшую сумму? Я тогда положил в сейф, кажется, двести тысяч долларов. Их вы попутно не нашли?
Ясный перец, я не только их нашла, но еще и знала, на что они пошли, но удовлетворять любопытство Каминского не собиралась.
— Прошу прощения, — сказала я, — но я должна была заниматься поиском пропавших документов, а не денег. Если вы хотите, чтобы я нашла еще и деньги, давайте начнем новое дело.
Похоже было, что Каминского перспектива распрощаться с еще одной солидной денежной суммой — признаю, что немало беру за свои услуги, — привела в трепет. Услышав мое провокационное предложение, он поторопился заговорить о другом:
— Итак, с расследованием вы справились ровно за три дня. Поздравляю, — попытался Каминский польстить моему самолюбию, — превосходный результат. Да, вы быстро справились. Впрочем, думаю, что и я сыграл здесь не последнюю роль. Вчера я поставил вас в довольно-таки жесткие временные рамки, если мне не изменяет память.
«Нет, — думала я, — на этот счет твоя память тебе не изменила. И сейчас ты мне заплатишь за все сполна, в том числе и за поставленные вчера жесткие временные рамки».
Думаете, эти чувства можно было прочесть на моем лице? Плохо же вы меня знаете! Ничего подобного! Я сидела и безмятежно улыбалась, всем своим видом показывая, что считаю своего нынешнего клиента лучшим клиентом на свете. Так было нужно. Пока.
— Что ж… Три помножить на двести, — Каминский подсчитал на калькуляторе, — будет, — он пересчитал еще раз, — шестьсот долларов. Сумма, конечно, немалая, но вы заслужили ее.
Каминский протянул мне деньги. Я изобразила непомерное удивление. Взглянув на деньги так, будто передо мной лежала кучка резаной бумаги, я проговорила:
