Вернувшись со специальным приспособлением для откачки жидкости в главный испытательный зал лаборатории, профессор замирает на пару секунд перед «Объектом 7». У него мелькает мысль, не стоит ли отложить всё на завтра, но он не успевает ухватиться за неё и она бесследно исчезает. Усталость, которую он чувствовал, когда сидел у себя в кабинете, проходит. Её сменяет душевный подъем. Профессор нажимает несколько клавиш на небольшом пульте управления и тяжелая крышка резервуара, томно вздохнув, скрипнув, начинает медленно ползти вверх и вбок. Поднявшись по приставной лестнице, он пронзает плоть организма длинной тонкой иглой с микроскопическим датчиком на конце, и, сверяясь с изображением на небольшом дисплее сканера, погружает её до тех пор, пока она не проникнет в один из пузырей с густой слизью внутри. Включив откачку, профессор смотрит, как прибор, мерно хлюпая, извлекает из органа чёрноё вещество и заполняет им стеклянный сосуд, подсоединенный к нему прозрачной, гибкой трубкой.
Уже заканчивая, он замечает, что герметичность прибора нарушена, и жидкость просочилась наружу. Нахмурившись, он смотрит на запачкавшую его ладонь тёмную жижицу и ему кажется, что она прямо на глазах впитывается в его кожу. Предчувствуя неладное, он едва успевает спуститься с лестницы до того, как вспышка вырвавшегося на свободу света с такой силой и так мгновенно заполняет его, что он стонет и падает без сознания, ударяясь головой об основание резервуара.
08 Пир у мэра
1
В этот раз Виктор, решив вести своё высокотехнологичное авто вручную, сидит за рулем, барабаня пальцами по обтянутому кожей обручу. От недостатка сна и избытка наркотиков в крови он выглядит болезненно: бледное лицо с заострившимися чертами, ввалившиеся воспаленные глаза, пересохшие, но сохранившие цепкость. Артур садится на переднее пассажирское место, чувствуя всем телом его мягкость и податливость – оно быстро подстраивается под анатомические особенности его мышц и скелета. Они пожимают друг другу руки, Виктор улыбается, растягивая потрескавшиеся обветренные губы в своей фирменной манере – смесь скепсиса и тихого безумного веселья. Наверное, думает Артур, такая улыбка бывает у приговоренных к смертной казни.
– Нам многое нужно обсудить, Артур, – говорит он так, словно цитирует реплику какого-то персонажа из популярного кино, с иронией, но слегка заискивая, потом замолкает, отвлекшись на управление машиной. Артур пытается представить, что они могут обсуждать и зачем, ведь они едва друг друга знают.
– Давай метнемся в центр, там, на площади, сейчас такой бедлам, хочу посмотреть!
– Я не против, мне сейчас все равно некуда идти, – отвечает ему Артур, перед глазами которого стоит пустая, ставшая чужой квартира, наполненная трупным запахом, – А что там в центре?
– Ты же хотел пойти домой, успокоить свою мать… – Виктор сам не помнит, когда в последний раз видел своих родителей, с тех пор могла пройти неделя или год, но его мозг иногда пытается работать так, как будто ничего не изменилось, – И ты не смотришь новости? Мирная демонстрация перешла в ожесточенные сражения, неожиданно на улице появились бойцы из Фронта радикального сопротивления. Так они говорят, есть убитые с обеих сторон, куча перевернутых машин, некоторые очень красиво полыхают, я смотрел репортаж Global News Company.
– Я был дома, но с ней разминулся, – отвечает ему Артур, – Новости не видел, – он выдерживает паузу, потом добавляет, пересказывая мысли одного из своих друзей из клуба Катулл: – Я думал, телевидению нельзя доверять, они же подделывают реальность…
Виктор на пару мгновений отвлекается от дороги и пристально смотрит на Артура, но тот отводит взгляд.
– Да ради бога! Это же GNC! У них крутые 3D камеры со сверхразрешением, их репортажи лучше, чем любой блокбастер!
– Да я не спорю, просто так сказал…
– Ну окей, сейчас увидим все своими глазами! – говорит Виктор и разгоняется на полупустой улице, лихо объезжая редкие машины, нервозно перестраиваясь для этого то влево то вправо.
2
Они подъезжают к месту событий настолько близко, насколько это позволяет толпа, которая постепенно, по мере приближения к площади, становится все плотнее. Люди с битами, палками, булавами, некоторые с огнестрельным оружием, в том числе с автоматами, косятся на большой дорогой автомобиль Виктора, но проходят мимо, не трогая его – для них он словно призрак. Виктор тормозит у обочины, рядом с баррикадами из мешков с песком, нажимает пару клавиш панели управления и на лобовом стекле появляется четкое контрастное изображение, транслируемое глобальным новостным каналом GNC – это позволяет Виктору и Артуру дополнить общую картину происходящего, сверить то, что им видно с их позиции, с видеорядом.
– Видишь, это всё-таки происходит на самом деле! – по голосу Виктора и по его внешнему виду заметно, что он взбудоражен и испытывает прилив жизненной энергии. Артур тоже чувствует возбуждение, его пульс и дыхание ускоряют свой ритм, восприятие обостряется.
Здание правительства оцепил спецназ в черной форме и странных шлемах: их забрала из непроницаемо черного стекла наводят на мысль, что это не люди, а новое поколение роботов, хотя их движения довольно грациозны – то один, то другой из них делает выпад вперед, чтобы с размаху опустить стальную дубинку на череп зазевавшегося демонстранта, тогда как сослуживцы придерживают его сзади, не давая разъяренной толпе выдернуть его из цепочки и утащить в свое нутро – многие хотят растерзать их на части хотя бы для того, чтобы узнать, что польется из разорванных суставов – кровь или технические жидкости. Над домами барражируют вертолеты и беспилотники-дроны, рассекая ночное небо светом прожекторов. Иногда они снижаются, рискуя задеть паутину из проводов, видимо, им это нужно, чтобы сделать снайперский выстрел или чтобы удаленный оператор мог снять происходящее внизу с нового ракурса. Виктор пристальнее приглядывается к спецназовцам, к их обмундированию.
– Помнишь, лет десять назад стали появляться все эти уродливые шлемы виртуальной реальности, потом они становились все миниатюрнее, а потом вдруг резко пропали из продажи? Они ведь были довольно популярны, я себе покупал новую модель почти каждый раз, как они обновляли железо и заявляли о новом поколении…
Виктор достает из кармана пакетик с белым порошком, зачерпывает из него немного миниатюрным половником из белого золота, подносит порцию к носу, зажимает левую ноздрю, правой втягивая в себя воздух вместе с наркотической пылью, морщится, смеется, трет нос, затем опять наполняет половник, чтобы нюхнуть левой ноздрей – для симметрии. Закончив с этим ритуалом, Виктор благодушно предлагает Артуру присоединиться к нему и тоже отведать высококачественного кокса, но тот отказывается.
– Да, было что-то такое… – говорит Артур, пытаясь не обращать внимание на гримасы Виктора, – Но у меня всегда не хватало денег на эти девайсы. Я пару раз играл у друга, превращался в какого-то хитрожопого лиса, который носится по лесу и жрет огромные ягоды и грибы. Еще там была игра про эльфов…
