– И то верно, – согласился Эдисон, – однако те, что сработали, пойдут в дело. Этот же, – он поднял фонарь повыше, – миниатюрная версия оригинального изобретения. Если она сработает, и если мои расчеты верны, Нед изготовит модель в восемь – если не десять – раз крупнее.
– Что же она делает? – допытывался Холидей.
– Посылает в цель волну звука такой высокой частоты, что человек его просто не слышит.
– Хочешь сказать, – не сдержав улыбки, произнес Холидей, – этот фонарик кричит на врагов?
– По сути, да, – ответил Эдисон.
– Да ты меня разыгрываешь!
– Ни в коем разе, – успокоил Холидея Эдисон. – Послушай, мы уже знаем, что ни пули, ни ядра вреда станции не причинят. Можно попробовать нитроглицериновые патроны – это самая мощная и необычная взрывчатка, какую я только мог выбрать. И то не уверен, сумеет ли она хоть сколько-нибудь повредить вокзал и пути, поэтому сосредоточился на других типах воздействия, вроде жара, давления и… вот теперь звука. Ты же в курсе, как им можно расколоть стекло. Будь уверен: если в достаточной степени сосредоточить звук на цели, он сможет и дом обрушить. Нам еще предстоит выяснить, сумеет ли это устройство обрушить заговоренную станцию, однако ничего подобного прежде мы не испытывали.
– Ладно, – сдался Холидей. – Ты убедил меня, показывай.
– Нед?
– Батарею мы вроде еще не разрядили, – отозвался Бантлайн. – Хотя для пущей надежности стоит, наверное, подключиться к резервной.
– Да, согласен, – ответил Эдисон. – Неудобно получится, если мы решим, будто прототип не сработал, а на деле окажется, что ему просто не хватило заряда.
Пока Бантлайн подсоединял провод к новой батарее, Эдисон отнес фонарь ко входу в шахту.
– Что должно произойти? – спросил Холидей. – Ты и так уже обратил завал в пыль.
– Я нацелил устройство на боковую стену тоннеля, – ответил Эдисон. – Если получится проделать в ней не дырочку, а дыру, то создадим полноразмерную модель.
– Готово, – объявил Бантлайн.
– Отлично. Вряд ли устройство сильно нагреется, но я все же оберну руки тряпками.
– И то верно, – заметил Бантлайн и полез в вагон за ветошью, которую потом бросил Эдисону.
– Ну вот, – произнес тот, – посмотрим, на что способна эта машинка.
Он щелкнул выключателем на стенке фонаря…
Очнулся Холидей уже на земле. Нед Бантлайн бил его по щекам.
– Какого черта? – пробормотал дантист, пытаясь собрать глаза в кучу.
– Устройство сработало, – сказал Эдисон. Он, весь в пыли, сидел чуть поодаль, скрестив ноги. – К несчастью, однако, его нельзя использовать.
Холидей быстро-быстро поморгал и попытался вспомнить, что произошло.
– А почему мы на земле валяемся?
– Звуковая волна была направлена на шахту. Там она причинила наибольший ущерб… правда, при этом еще и разошлась во все стороны. Мы, впрочем, – глянул на фургон Эдисон, – не единственные жертвы удара. Лошадей тоже оглушило, они минут пять как очнулись. – Изобретатель показал на часы. – Мы потеряли сознание на двадцать минут.
– А я ведь даже ничего не услышал, – признался Холидей.
– Я и говорил, что мы ничего не услышим.
– То есть твой фонарь применить не получится? Никак?
– Он слишком опасен. Не забывай: это только миниатюрная версия прибора. Черт возьми, полноразмерная вырубит всех людей и животных в радиусе полумили.
– То есть в нашем распоряжении три вида оружия.
– Три прототипа, – напомнил Эдисон. – Мощнее их в целом мире пока ничего нет, и принципы, согласно которым они действуют, Римскому Носу неизвестны. Впрочем, пока не испробуем их на станции, непонятно – сработают они против магии или нет.
– Может, мы вообще не с той стороны подошли к вопросу? – вслух подумал Холидей.
– То есть?
– Может, стоит опробовать прототипы на самом Римском Носе?
Эдисон покачал головой.
– Не сработает.
– Почему же?
– Во-первых, мы не знаем, где его искать. Он ведь мог наложить заклятье на станцию с расстояния в сотни миль. Во-вторых, будь Нос легкой добычей, Джеронимо не попросил бы об услуге. В-третьих, надо думать, что шаман шайенов защищен не хуже той станции, раз он сам – источник ее защиты.
– Ну да, верно, – согласился Холидей. – Считай, что я ничего не предлагал…
– Завтра утром поездом возвращаемся в Линкольн, – сказал Эдисон. – Будет лучше, если Кид о наших планах ничего не узнает. Даже если он не займет противную сторону, со станцией и так будет непросто разобраться.
«Да уж, если Кид объявится, стрелять в него будет бесполезно, – подумал Холидей. Достал из кармана фляжку и сделал из нее большой глоток. – Впрочем, не так уж все и плохо: сумеем разрушить станцию – сумеем и малыша Билли одолеть».
Он вдруг непонятно как почувствовал, что Римский Нос читает его мысли…
…и злорадно смеется.
19
Обратная дорога в Нью-Мексико выдалась скучной. Холидей напился и заснул, а Эдисон и Бантлайн просматривали заметки, решали, какие устройства и в каком порядке опробовать в действии, планировали атаку на станцию. Договорились не выгружаться сразу на вокзале, а вместо этого отправиться в Линкольн, там заселиться в отель, собрать оружие и наутро поехать в долину.
Когда поезд, скрежеща колесами, остановился на станции в Линкольне, Холидей проснулся, схватил чемодан и, договорившись с компаньонами о встрече, сошел на перрон. Там он сел в наемный экипаж, поехал в «Гранд Отель», где сразу же проследовал в свой номер, разложил вещи и – убедившись, что на подоконнике не сидит птица, которая вовсе не птица, – спустился в вестибюль.
– С возвращением, Док, – сказал портье. – Чем могу служить?
– Дама, с которой я прибыл, – ответил Холидей, – Шарлотта… забыл фамилию… Она еще у вас?
– Миссис Брэнсон?
– Да-да, Брэнсон, она самая.
– Да, сэр, она еще не освободила номер.
– Не знаете, она у себя?
– Думаю, что у себя.
– Отлично. Мне нужна компания, чтобы пообедать. Не напомните, в каком номере живет миссис Брэнсон?
– Правила запрещают выдавать такого рода сведения, – сказал портье. – Хотя… черт с ними, вы же с миссис Брэнсон друзья.
Вскоре Холидей уже стучался в дверь к Шарлотте.
– Боже мой, Док! – обрадовалась его приятельница. – Я уж думала, вы уехали. Кто-то даже сказал, что вы в Тумстоуне.
– Я там был и вот вернулся. Если нет планов, почту за честь угостить вас обедом.
– Я с радостью, – ответила Шарлотта. – Когда идем?
