Холидей ненадолго задумался.
– Мне не доводилось убивать шерифа, хотя я бы с радостью пристрелил Джонни Биэна еще там, в Тумстоуне. Местного представителя закона я тоже убивать не намерен, потому что приехал по другим делам, так что пойду-ка я к нему в контору, пока он сам за мной не явился.
Он покинул бар, вышел в вестибюль и уже оттуда – в изнуряющую жару Нью-Мексико. По пути коснулся полей шляпы, приветствуя двух дам, кивнул знакомому владельцу салуна и наконец дошел до конторы Гаррета.
– Вот, держите, – сказал Гаррет, указав на лист бумаги у себя на столе. – Читать и писать, я думаю, умеете?
Холидей ответил красноречивым молчанием.
– Ах да, – сообразил Гаррет, – вы же дантист, значит, умеете. Опишите все, что произошло в таверне, и оставьте подпись, вот здесь внизу. Тогда мне будет, что предъявить в суде, если кто-то перережет вам тощее горло или похитит вас из города.
Холидей подошел к столу и взглянул на лист бумаги.
– Мне нужны перо, чернила и стул.
– Вот вам перо и чернила, – ответил Гаррет, подвинув ему через стол письменные принадлежности. – Стул себе сами возьмите.
Холидей принес стул и, присев, меньше чем за три минуты записал показания. Поставил роспись и вернул листок Гаррету.
– Я вам не больно-то нравлюсь, а? – сказал шериф.
– Не больно-то, – ответил Холидей.
– Надеюсь, вам хватит ума не закорешиться с Кидом?
– Он мне нравится больше вашего, однако я на его сторону не встану.
– Вот и отлично, – обрадовался Гаррет. – С вами обоими мне бы пришлось туговато.
Холидей одарил шерифа холодным взглядом.
– Вы бы не справились с нами и поодиночке, даже в самый свой счастливый день, сами знаете. Так что продолжайте строить из себя бесстрашного шерифа, и рано или поздно кто-нибудь убьет Кида за вас.
– Вы меня в деле не видели!..
– Если вам повезет, то и не увижу, – ответил Холидей, поднимаясь из-за стола. – Показания мои у вас есть, и я возвращаюсь в бар. Буду пить дальше, если вы, конечно, не хотите показать себя в деле прямо сейчас. Тогда предупреждаю: человек я беспощадный, стреляю сразу на поражение.
Они с шерифом некоторое время мерялись силой взгляда, потом Холидей развернулся и вышел из конторы на улицу.
25
Эдисон забарабанил в дверь Холидея. Он принес новости: бригады рабочих не покладая рук трудились день и ночь и вот расчистили долину, убрали мусор и отвели пути.
– Надеюсь, этот черт Джеронимо уже все знает, – пробормотал в ответ Холидей.
– Знает, – долетел с улицы чужой голос. Холидей подошел к окну и увидел, как с карниза снялась и улетела птичка.
– Спасибо, Том, – поблагодарил изобретателя Холидей. Он стал одеваться, и Эдисон покинул номер. Ночью у Холидея случился страшный приступ. Настолько сильный, что платок безнадежно пропитался кровью – никакая стирка не спасла бы его теперь, и потому Холидей при выходе из отеля просто выкинул ставшую бесполезной тряпку. Заменил ее новой, кипенно-белой.
По непонятной причине из-за кашля аппетит не пропал, как это обычно случалось, и Холидей заглянул в ресторан к Мейбл Гримзли, где его проводили за обычный столик. Холидей заказал три яйца, тост и кофе, а пока он ел, в ресторан заглянула Шарлотта Брэнсон. Она тут же направилась к столику Холидея.
– Не возражаете, если присяду?
– Буду только рад, – ответил Холидей. – Простите, что не приветствую стоя, у меня выдалась тяжелая ночка.
– Чахотка?
– Да.
– Должен быть способ вас вылечить! – убежденно сказала Шарлотта.
– Том Эдисон уверяет, что вскоре такой способ появится, – ответил Холидей и кисло улыбнулся. – Правда, прежде надо мной насыплют холмик земли, и он порастет маргаритками.
– Не говорите так! – строго упрекнула его Шарлотта.
– Ну хорошо, – пожал плечами дантист, – пусть будут бархатцы.
– Док, умоляю…
– Новая профессия заставляет вас желать людям смерти, – заметил Холидей. – Мысли о ней не должны вас расстраивать.
– Меня расстраивает мысль о вашей смерти, – ответила Шарлотта. Подавшись вперед, она тихонько произнесла: – Я узнала, где скрывается Билли Кид. После завтрака отправлюсь даровать смерть ему.
– Забудьте о нем, – сказал Холидей. – Я знаю, на что способны вы оба. У вас, Шарлотта, ни шанса.
– Я же не собираюсь вызывать его на дуэль, Док, – улыбнулась Шарлотта.
– Как же вы тогда намерены поступить?
– Представлюсь налоговым чиновником, – ответила она. – Денег просить не буду, скажу, что приехала для оценки. Владелец собственности меня не прогонит.
– А что потом?
– Когда хозяин ранчо успокоится, подберусь к Киду поближе, на расстояние, с которого точно не промажу, и продырявлю ему затылок.
– Вы уверены, что он один, без подельников? – спросил Холидей.
– Я почти уверена, что не один, – ответила Шарлотта. – Он ведь на ранчо укрылся.
Холидей моментально умолк, когда Мейбл лично подала ему завтрак, а Шарлотта воспользовалась возможностью и сделала заказ. Затем, уверенный, что ни Мейбл, ни официанты его не услышат, Холидей продолжил:
– Я отправлюсь с вами.
– Я думала, мы друзья, – негодующе сказала Шарлотта. – Кид – мой.
– Я просто буду вас прикрывать, – успокоил ее Холидей. – И так понятно: на ранчо еще с полдюжины ковбоев, которые и близко вас к Киду не подпустят.
– Док, если вы отправитесь со мной, стрельбы будет много, – ответила Шарлотта. – Если же я поеду одна, выстрел будет всего один – и после все закончится.
– Ваша отвага не делает вам чести, – покачав головой, произнес Холидей. – Она происходит от невежества.
– Проклятье, Док! – зло воскликнула Шарлотта. – Я избавила общество от семерых бандитов, и опасность не грозила мне ни секунды.
– Кид – не простой бандит, – возразил Холидей. – Я знал всего двух человек, которые сравнились бы с ним в скорости и меткости.
– Билл Хиккок и?..
– Нет, не Хиккок. Джонни Ринго, который мертв, и Джон Уэсли Хардин, который гниет в техасской тюрьме. Я – третий.
– От ложной скромности вы точно не умрете.
– Не берусь говорить, кто из нас троих победил бы Кида – и победил бы вообще, – однако точно знаю одно: ни у какого другого известного мне стрелка – включая мою нынешнюю компанию – не было бы и шанса.
– Говорю же, Док: честного поединка не будет. Я дождусь, пока Кид успокоится и ослабит бдительность, а там уже отправлю мистера Бонни в небытие.
