– Привет, Захар! С добрым утром, хотя, похоже, сегодня будет жарко. Ты водой запасся? В Израиле надо много пить.
– Да, я в курсе. Как спалось?
– Отлично! Поедем по навигатору?
– Ну да.
– Тебе привет от моей мамы.
– От мамы? – удивился Захар.
– Да. Я говорила с ней и не могла не сказать, что познакомилась с сыном дяди Леши.
– Понятно. А скажи, это был серьезный роман?
– Да. Они любили друг друга. А ты ничего не знал?
– Нет, я знал, что у отца были женщины, но подробнее нет…
– Ясно. Ты не был близок с отцом?
– Не сказал бы. Но…
– Ну конечно. Женщины с дочками бывают куда откровеннее, чем мужчины с сыновьями… А если бы они поженились, мы бы с тобой были сводными братом и сестрой.
– В самом деле! А ты не знаешь, почему они не поженились все-таки?
– Нет, не знаю… Вроде даже собирались, но… нет, точно не скажу. Но ты сможешь спросить у мамы. Она приглашает тебя в гости.
– Уже?
– Да, мы с ней такие… быстрые, – засмеялась она.
– Я уже заметил, – улыбнулся он.
– И могу иногда задавать бестактные вопросы. Если получится уж слишком бестактно, ты меня осаживай, ладно?
– Ладно!
– А я так и не поняла, ты у кого здесь гостишь?
– Вопрос уже немного бестактный, – рассмеялся он, – но я отвечу. У женщины, которая произвела меня на свет.
– Блин! Это у матери? А ты не хочешь ее так называть? Да, я вспомнила, она же бросила тебя. Так зачем ты приехал? Она раскаялась?
– Кажется, да. Но у нее недавно умер муж, она просила приехать… И, знаешь, я не жалею… Иначе я бы тебя не встретил. Да и вообще… Все не так однозначно, как кажется в детстве и юности.
– А ты раньше ее видел?
– Да, она дважды приезжала в Москву встретиться со мной и ужасно тогда мне не понравилась, а сейчас… Это немолодая, очень красивая и очень грустная женщина. Похоже, она любила своего мужа и, кажется, готова любить сына…
– А сын не готов?
– Сказать по правде, нет. Не готов. Мы чужие. У нее очень красивый дом, но в этом доме нет ни одной книги… Для меня это абсурд.
– Да, понимаю. Но тебе ее жалко?
– Жалко.
– А почему ты не остановился в гостинице?
– Я остановился в гостинице, но она умолила меня перебраться к ней.
– А ты кто по профессии?
– Биофизик.
– О! И занимаешься нанотехнологиями?
– Откуда ты знаешь? – поразился он.
– Тверитиновы всегда на передовых рубежах науки!
– Ох ты господи, – фыркнул он.
– Знаешь, я очень болтливая, если тебе надоест, просто скажи «ша, Ритуля», и я заткнусь. Хотя ты для этого слишком хорошо воспитан и, кстати, бритый ты куда лучше!
– Ша, Ритуля! А теперь я хочу кое-что о тебе узнать!
– Спрашивайте – отвечаем!
– Ты была замужем?
– Даже два раза. Но уже два года свободна как птица и замуж не хочу! Детей у меня нет, живу с мамой, у мамы есть хахаль, я у нее единственная дочка…
– А у тебя же вроде есть брат?
– Двоюродный. Кузен Эдик! Кстати, прекрасный хирург. Если возникнут проблемы с простатой, только к нему!
– Ну, ты даешь!
– Это было бестактно?
– Да нет, поскольку пока таких проблем не возникало, бестактность не так уж велика.
– Что еще тебя интересует?
– Знаешь, у меня море вопросов, но я предпочитаю сам приходить к каким-то выводам.
– А если они будут неверны, твои выводы?
– Ничего, я привык, если вывод был неверным, ставим новый опыт…
– Ах да, ты же ученый муж… А можно мне задать еще вопрос, я же адвокат, мне надо докопаться до всего при помощи вопросов.
– Валяй!
– Ты живешь один?
– Нет, я живу с дедом.
– Академиком?
– Да. Он старый, но еще бодр духом и телом. И к нам приходит женщина убирать и готовить.
– И у вас такая огромная запущенная квартира с несметным множеством книг…
– Да, квартира и в самом деле большая. Но она вовсе не запущена, мы после смерти бабушки продали дачу и привели квартиру в порядок. Но книг и в самом деле много.
Они замолчали.
Вдруг Рита крикнула:
– Захар, остановись, давай посмотрим!
Он затормозил.
– На что ты собралась смотреть?
– А вон, видишь, трамплин! Глянь, прыгун с трамплина в одних трусах! Смех да и только!
Захару это вовсе не показалось смешным. Ну прыгают люди с трамплина… Большое дело!
– Ладно, поехали, ты, я вижу, кайфа не словил.
– Извини.
– Да ладно… Ты первый раз в Израиле?
– Да. А ты?
– А я каждый год сюда мотаюсь. Мне тут жутко нравится. Скажи, а ты животных любишь?
– Очень. Особенно кошек.
– И я.
– Знаешь, ты мне очень напоминаешь нашу кошку Стешку. Она прожила у нас двадцать лет.
– Рыжая?
– Нет, трехцветная. И очень красивая.
– Польщена, – засмеялась Рита.
Они довольно долго молчали, каждый думал о своем.
Кенгуру были прекрасны. Небольшие, серенькие, очень общительные. При входе на территорию заповедника посетителей предупреждают – не подходить к животным сзади и не трогать сумку, а гладить и кормить сколько угодно, но кормить только специальным кормом. Для этого в автомат надо сунуть один шекель, и в ладонь высыпается порция приятно пахнущего травой сухого корма. Кенгуру с удовольствием слижут его с ладони.
– Ой, Захар, какие они милые, просто прелесть! Смотри, смотри, у нее в сумке кенгуренок, господи, с ума сойти! Какой кайф! Захар, сними меня!
Она протянула ему свой айфон, обняла кенгуру. На лице ее было написано такое удовольствие… Она вся светилась. Вторая светящаяся Рита, отметил Захар и снял ее еще и на свой телефон.
– Давай теперь я тебя сниму!
И вдруг откуда-то явился совсем другой, рыжий и очень большой кенгуру. Он был стар. И важен.
– Ой, какой! – с уважением взглянул на него Захар. – Я бы назвал его Кен Гурион!
– Это как Бен Гурион? – расхохоталась Рита. – Здорово! Люблю остроумных мужиков.
Эта похвала доставила ему огромное удовольствие.
