Я снова вооружилась «ПМ» и отправилась им навстречу. Один из них появился в поле моего зрения между пятым и четвертым этажами. Не к чести мне будет сказано, он выстрелил первым. Я пригнулась и тут же сделала ответный выстрел. Стопроцентное попадание в грудь. Уже мертвое тело неприятеля покатилось вниз по лестнице. Второй противник затаился где-то на этажах. Сверху прогрохотало сразу три одиночных выстрела. Я попала в окружение. Делаю для острастки ничего не значащий выстрел в сторону верхних этажей и бросаюсь вниз. Вот тут-то и подворачиваю лодыжку. Больно, конечно, но не смертельно. Пока я размышляю на тему своего невезения, «нижний» вновь открыл огонь, заставив меня прижаться к мусоропроводу. А где еще мне следовало прятаться?
Сейчас, следуя к машинам в плотном кольце вооруженных качков, я впервые с начала схватки задумалась, кто же, черт возьми, эти ребята? Ведь не ради же меня они сюда заявились. Вернулись те, кто убил Костю? Зачем? И почему в таком количестве? На двух машинах.
Меня грубо втолкнули в «Опель» и зажали с двух сторон на заднем сиденье. Слева расположился тот парень, который хотел уложить меня из «магнума», но обеспокоился за жизнь друга. Справа сел тот, который приказал мне разоружиться, махая стволом. Он, наверное, у них за главного. Это я предположила исключительно по манере его поведения. И со мной и со своими собратьями он держался подчеркнуто пренебрежительно и всем своим видом выказывал усталость от такой неблагодарной работы. Мои догадки подтвердил водитель «Опеля», когда он обернулся и спросил у моего правого соседа:
— Куда едем, Стакан?
— К Карату, — ответил тот, не глядя на водителя.
«Серьезные у них клички, — с насмешкой решила я. — Стакан, Карат. Как у дворовых хулиганов. У шпаны».
Тем временем машина тронулась, и Стакан решил немного побеседовать со мной.
— Где «бабки»? — спросил он.
— Вас обе интересуют? — Я повернулась к нему, полная желаний общения.
— Чего обе? — озадачился он.
— Обе мои бабки? И по папиной линии, и по маминой?
— Чего? — опять не понял он, но тут же, догадавшись, что я над ним издеваюсь, озверел и ткнул мне кулаком под ребра.
— Дошутишься ты у меня, сука! — пригрозил он.
Я на его замечание не обратила внимания и посмотрела назад. «Копейка» следовала за нами на незначительном расстоянии. Брошенного взгляда было достаточно, чтобы встретиться глазами с недавним обиженным противником. Я имею в виду парня с перебитым носом и простреленной рукой. Он развалился на переднем сиденье «копейки» рядом с водителем и ненавидящим взглядом буравил мой затылок.
— Ничего, — снова подал голос Стакан, отвлекая меня от размышлений о мстительном крикуне. — Сейчас приедем к шефу, и ты все расскажешь. Как на исповеди.
Он неприятно рассмеялся.
Ага, значит, Стакан не самый главный во всей этой шайке. Есть еще какой-то мифический шеф. Некто Карат скорее всего, к которому мы и направляемся сейчас.
— Молчишь, сволочь? — Стакан оказался на редкость разговорчивым человеком. Не сиделось ему спокойно. — Ну молчи, молчи. Час исповеди не за горами.
Я не слушала его дурацких словоизлияний. Куда больше волновал вопрос: во что же я, дура, вляпалась? Труп, перестрелка и в завершение всего похищение. Есть о чем подумать.
«Опель» нес нас за город навстречу новым приключениям. Я не сопротивлялась. Во-первых, это бесполезно, а во-вторых, мое любопытство брало верх над опасностью.
Глава 2
Особняк, в который меня привезли, ничем не отличался от других современных особняков, выросших за последнее время как грибы после дождя. Трехэтажное строение с мансардой и двумя широкими лоджиями с обеих сторон. Сейчас уже этим никого не удивишь.
— Давай, выметайся, — грубо приказал мне Стакан и сам покинул салон.
Выйдя из машины, он стал разминать затекшие конечности посредством приседаний и потягиваний. Казалось, я его в этот момент интересовала мало. Но так только казалось. На самом деле, совершая свои гимнастические манипуляции, он искоса наблюдал за мной.
Провоцирует к побегу, что ли? Так это глупо. Надо было тогда дать такую команду своим дружкам-архаровцам. Те же, вовсе ничего не подозревая о намерениях своего «бригадира», стерегли меня на совесть.
Сосед слева вновь извлек на свет божий свой «магнум» и, сунув его мне под ребра, вывел меня из машины. Его товарищ, сидевший рядом с водителем, тоже вынырнул наружу и взял меня на прицел. Я узнала его. Это был как раз тот парень, которого я, возможно, лишила будущего потомства. Не знаю, затаил ли он на меня зло, но рвение к моей охране проявлял завидное.
Только водитель «Опеля» остался безучастным к моей персоне. Ни на кого не глядя, он, как только все пассажиры освободили салон, закурил сигарету и направил «Опель» в сторону гаража. «Копейка» последовала за ним. Крикун из нее не вылез, а только мазнул очередным, полным ненависти взглядом по моей персоне. Машины скрылись за стеной особняка.
К чести хозяина, я невольно залюбовалась ухоженной территорией вокруг особняка. Травка аккуратно подстрижена, цветочки благоухают, все везде намыто, надраено и сияет чистотой и блеском. Вот это я понимаю, хозяин так хозяин. Не придерешься.
— Чего встала? — услышала я грозный рык над самым ухом.
Это наш друг Стакан, закончив свои упражнения, присоединился к нам.
— Любуюсь, — честно призналась я.
— Не хрена тут любоваться. Это тебе не выставка Пикассо.
Не может быть. Я была искренне поражена. Стакан слышал о таком великом художнике, как Пикассо. Хотя, может, того художника Стакан вовсе не знал, просто где-то услышал слово, оно ему понравилось, вот и употребляет при случаях. Однако метко употребляет, по делу, можно сказать.
Беседовать с ним на тему искусства я не стала и покорно двинулась к крыльцу. Мои провожатые шли следом. Сам Стакан немного сзади. Хочет показать, что он нам не ровня.
На лестнице, ведущей на второй этаж, Стакан нас все-таки обогнал и, пройдя через широкую залу, скрылся в одной из комнат. Спустя несколько секунд мои провожатые ввели в эту комнату и меня.
Обстановка комнаты впечатляла. Вся мебель со вкусом подобрана. Кресло и диван обтянуты дорогостоящей кожей, на полу ковры, в которых буквально утопают ноги, на окнах тяжелые гардины под цвет мебели.
Разглядывая интерьер, я не сразу обратила внимание на атлетически сложенного мужчину, стриженного под ежика и с испанской бородкой конкистадора. Он сидел в кресле у окна и с изумлением рассматривал мою персону, возникшую на пороге.
— Кто это? — вполголоса спросил он.
Вопрос адресовывался не мне, а стоявшему сбоку от кресла Стакану, поэтому я вежливо промолчала. Стакан же, напротив, наклонился к уху хозяина и что-то активно зашептал. Его шептания длились довольно долго, и я заскучала. Обернувшись назад, я заметила, что один из моих сопровожатых ретировался, а владелец «магнума», положив верную пушку себе на колени, уселся на стул у двери.
