Книга Евгений Гришковец. Избранные записи, страница 83. Автор книги Евгений Гришковец

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Евгений Гришковец. Избранные записи»

Cтраница 83

Я говорю не об уровне юмора. И в КВН, и в его производных, и даже в каких-то очень дальних ответвлениях много смешных и остроумных шуток. Но у всего этого единая основа, и за всем этим стоят довольно внятные стандарты. Кавээновцы разных поколений очень похожи. Их ряды столь обширны и при этом плотны, что никакие новые люди, свежие, так сказать, «со стороны» – с другим видением, с некими другими идеями – просто не проскочат. КВН – это мощная кузница кадров, и там настолько внятна конъюнктура, что ничего свежего мы долгое время не получим.


Да, сейчас можно говорить, что «Камеди клаб» и КВН в лице «Камеди» и в других многочисленных лицах сместил с пьедестала Петросяна и прочую юмористическую шушеру, отправил на периферию «Аншлаг», Задорнова и прочих, сильно сократил их возможности и время в эфире. Это, наверное, неплохо. Но захватив эфирное время, прочно закрепившись на всех каналах и внедрив своих людей практически во все возможные места, а также нахраписто и безответственно начав производить «кино» и явно имея амбициозные планы в каких-то иных культурных сферах, КВН откровенно демонстрирует неспособность к качественному развитию, однако при этом показывает мощные мускулы и захватнические наклонности.


Ясно, что, потеснив прежний юмор и получив аудиторию, оставшуюся от тех, кто веселил людей до них, новые не будут ставить перед собой просветительских задач, они будут бороться за аудиторию самым простым способом, опускаясь вниз, а не наоборот. Что, собственно, повсеместно и происходит. Так что долгое, а может, очень долгое время нам предстоит наблюдать уже знакомые нам формы, способы и методы производства юмора. Мы увидим пародии на всё, что только можно пародировать и, возможно, дождёмся самопародий, когда уже некого будет пародировать. Но мы не увидим ни новых людей, ни новых и свежих идей. И кто придёт им на смену, а главное – откуда, совершенно непонятно.

1 октября

Встреча с осенью

Когда я полюбил осень? Я задал себе этот вопрос недавно. Когда? И как только я себе его задал, я тут же понял, что люблю это время года. Без любви к осени не возник бы сам вопрос. Когда же это со мной случилось?

Первый вариант ответа появился сразу. Я полюбил осень в тот год, когда родилась моя дочь, мой первый ребёнок, моя Наташа.

Наташа родилась 1 октября. В ночь с 30 сентября на 1 октября я отвёз мою жену в роддом. У меня её приняли, я и остался один у дверей кирпичного трехэтажного здания, где люди появляются на свет. Стояла холодная, прозрачная сибирская ночь, а в небе высыпало столько звёзд, что хотелось смотреть на них бесконечно, пытаясь разгадать скрытый смысл созвездий или увидеть рождение новой звезды. Я долго шёл под этими звёздами по городу, в котором родился сам, и понял, что не могу и не хочу возвращаться в пустую нашу квартирку, не могу и не хочу быть один. Я пошёл к друзьям, разбудил их и решил не спать, а ждать… Но конечно же уснул, и уснул крепко.


Проснулся я от яркого, очень яркого солнца, которое бывает таким жёлтым и чистым только осенью. Солнце било в незашторенное окно. Я сразу позвонил в роддом и узнал, что у меня теперь есть дочь. Через каких-то полчаса я стоял под окнами роддома, не знал, в какое именно окно смотреть и чего ждать. Я стоял в запыпанном яркими светло-жёлтыми сухими листьями дворе, надо мной было высоченное, совсем синее осеннее небо, без единого облачка или хотя бы белёсого пятнышка. Вокруг меня с уже почти прозрачных деревьев падали листья. А я стоял и пытался осознать и принять изменившуюся жизнь и обновлённый мир, в котором теперь есть мой ребёнок.

В тот день в окне я не увидел ни мою жену, ни мою дочь, зато я тогда увидел осень, вдохнул её и принял, как ранее невиданную красоту. А ещё я ощутил себя в новом взрослом качестве и возрасте, когда осень наконец-то можно принять и полюбить.

А до этого я не любил осени. Слова моих ровесников о том, что они осень любят, все заявления о том же юных университетских барышень, склонных к написанию стихов и романтике, я подвергал сомнениям и недоверию. За что же можно было любить осень? За что я её мог любить? За что любили её они? Я не понимал и не видел.

Во-первых, на большей части территории нашей страны, а особенно в родных мне сибирских краях, осень коротка и даже стремительна. Лето, лето, а потом раз – и холодно. Немного косых дождей, серости и хмари, а потом раз – и снег. На календаре вроде бы осень, а по факту и за окном – зима. Никаких тебе бархатных сезонов! Только короткое бабье лето, да и то не каждый год.

В детстве осень нависала над летом после двадцатого июля, как что-то неизбежное, неотвратимое, как чёрная туча, появившаяся на горизонте в яркий солнечный денёк. Первое сентября, конец каникул, и вся тоска, с этим связанная, вспоминались в разгар летних августовских игр и заставляли сердце сжаться, а ум – подсчитать, сколько же летних дней осталось.

Осенью и в детстве, и в юности, да и что там греха таить, до сих пор, когда неделями не прекращаются затяжные дожди, слякоть и грязь под ногами не дают возможности отвлечься и посмотреть в небо, в которое смотреть не хочется, потому что оно не намного светлее слякоти… Когда возникают сомнения в том, что существуют солнце, луна и звёзды… В такие осенние дни и недели часто звучала и звучит в голове фраза: «Скорей бы уж снег!» То есть для меня осень несла в себе много тоски, скуки, серости, да и ещё элементарных простуд и насморка.

В тот год, когда родилась моя дочь, осень тоже выдалась не очень. Только несколько первых октябрьских деньков простояли золотыми и ясными. Но на следующий год я понял, что жду осень. Я понял, что полюбил осень, а значит, увидел в ней её глубину и скрытую от меня до поры суть.

Я понял иначе даже суть летнего отдыха и стремления уехать подальше от родного города, куда-нибудь, если и не к морю, то обязательно в другие места, и даже лучше всего – в другую страну. Я осознал, что это связано не с желанием отдохнуть от знакомых до боли улиц, домов, квартиры, работы и лиц давних приятелей и коллег, не с необходимостью вырваться из утомительной повседневности… Стремление уехать подальше – это другое! Это возможность соскучиться по повседневности, которая и является, в сущности, моей жизнью. Соскучиться по повседневности, которая как раз и состоит из знакомых до боли улиц, домов, квартиры, работы, лиц. Соскучиться, ощутить любовь к этой повседневной жизни, такую любовь, чтобы хватило на год и чтобы радоваться осеннему возвращению обратно домой.

Я понял осень как то время года, когда после маечек, шорт и сандалий можно надеть самую элегантную и любимую одежду. Осень даёт возможность с удовольствием носить пиджаки, тонкие пальто, лёгкие шарфы и хорошие, блестящие туфли. Осень позволяет после легкомысленных летних панам и перед необходимостью нацепить тёплую шапку носить фетровую шляпу с красивой лентой вокруг тульи. Осенью можно натянуть на руки обтягивающие перчатки без подклада, а потом снять одну, правую, и нести её в левой руке, чувствуя себя лондонцем или парижанином.

Осень даёт возможность вкусить щедрость всего последнего… Последний пикник с шашлыками на природе, где-нибудь у озера. Последнюю в текущем году теплоту солнца, которая согревает почти как летом, только коротко, и от этого особенно нежно. Последнее шампанское или водку в пластиковом стаканчике у костра. Последнее перед долгими холодами пьяное купание в озере, в котором за всё лето так и не удалось искупаться, потому что ездили к далёкому морю или к другому, далёкому и чужому озеру. В такие последние, тёплые осенние дни вода в родных озёрах кажется особенно ласковой и подмывает на банальный выкрик: «А вода-то как парное молоко! Ребята, какого чёрта мы куда-то ездим?»

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация