То, что думала судьба, мне вовсе не понравилось. С помощью комбинации 16 + 26 + 11 она подтвердила, что мои мысли заняты одновременно и денежными делами (то бишь работой), и предстоящим любовным свиданием, и предупредила, что смешивать деловую и личную сторону жизни мне вовсе ни к чему. Вот те раз, а я собиралась совместить приятное с полезным…
В надежде на какую-нибудь лазейку я попробовала еще разок, а потом еще — чтобы выбрать, так сказать, «среднее арифметическое». Ах, лучше бы я и не пыталась! Судьба явно не собиралась давать мне поблажку. Сначала вышло, что у меня есть соперница, с которой надо держать ухо востро, а потом и того хуже: оказывается, я слишком откровенно рассказываю о своих любовных похождениях! Это кому же, интересно знать?! Разве что своему «второму я»? Ну все, теперь буду молчать как рыба об лед! И очень скоро «альтер эго» у меня издохнет от скуки: не станет поводов меня пилить, ха-ха…
«Ха-ха» — то «ха-ха», а что мне теперь делать с этим ужином? И, главное, что надеть — монашеское платье? Ну так его нет в моем гардеробчике…
В сердцах я смела все свои тряпки долой с кровати, собираясь завалиться на нее. И тут зазвонил телефон. Андрей?..
— Привет, дорогая! Ты на меня еще дуешься?
О господи, только его мне сейчас не хватало!
— Ладно, старушка, извини старого друга Гарика! Я, наверно, слегка нахамил тебе вчера… Эй, ты слушаешь?
— Век бы тебя не слыхать, мент поганый! Если это называется «слегка», то я — королева Виктория! Чего тебе? Только покороче, мне некогда.
— М-м… Гостя ждешь, Таня-джан? — Папазян перешел на свой «фирменный» интимный тон, который всегда меня бесил, а сейчас — особенно.
— Тебе что за забота? Жду, да не тебя.
— Знаю, дорогая, знаю. Увы мне, бедному Гарику! А знаешь, я тут «экстрасексом» заделался. Этим, как его… медиумом! Читаю мысли на расстоянии. Хочешь, попробую прочитать, кого ты ждешь?
Я не медиум, но недоброе почуяла сразу же!
— Такой высокий блондин в черном ботинке, да? Миль пардон — с голубыми глазами. С кошельком баксов — чтобы нанимать частных детективов, и с полным «джентльменским набором», перед которым даже детективы не устоят. Я угадал?
— Папазян, ты скотина! — закричала я. — Что ты с ним сделал, сатрап?! Опять приволок в свои застенки?
— Ага. Только, видит бог, Таня-джан, сегодня это была не моя идея! Ты же знаешь нашего подполковника. Его сегодня вызвали на ковер в «большой дом», вот ему и понадобился срочно козел отпущения…
— Ты мне зубы не заговаривай! Говори прямо, не виляй: за что взяли Рубиньша?
— Смеешься, старушка? Прямо я не могу: это тайна следствия. Но если б ты согласилась сегодня попозже сварить Гарику чашечку кофе у себя на кухне, то, может быть…
— Пошел ты… Откуда узнал, что Андрей мой клиент? Он сам вам сказал?
— Конечно, дорогая. Ты вспомни, куда он вчера отправился прямо от нас… Скажи еще спасибо — мне, мне, между прочим! — что и тебя не приволокли в наши «застенки» на свидание с ним. Тут уж мне пришлось встать горой за нашу дружбу! Сказал, что я тебя полностью контролирую…
— Что-о? Ну нахал!
— Ладно, ладно! Хотелось бы, конечно, контролировать тебя еще полнее, но подполковнику об этом знать не обязательно… Так что отныне, коллега, попрошу согласовывать все свои действия по делу Рубиньша со мной, — протокольным тоном закончил капитан.
— Вот спасибочко тебе, родной! — Мой голос был пропитан ядом, как пушкинский анчар. — За то, что не арестовал меня ни за будь здоров. За то, что от дела не отстранил. За то, что без клиента меня оставил. За все хорошее — низко тебе кланяюсь! А ты соображаешь, что мне Андрей нужен на свободе?
— Ну да, я догадываюсь — зачем, — ввернул собеседник.
— У меня к нему куча вопросов! Мне необходима его помощь! Он мне дал задаток, понимаешь ты это?!
— Вай-вай-вай, сколько проблем, Таня-джан! Отрабатывай свой задаток, кто ж тебе не велит? Гарик тебе только спасибо скажет.
— Проку мне с твоего «спасиба»… Как же мне отрабатывать, если я даже не знаю, за что вы его задержали?!
— Тьфу, достала! Да ничего серьезного, так… В офисе у Рубиньша нашли кое-какие документы, подтверждающие, что у него были дела с одним из фигурантов по «делу десяти стариков». Да он и сам этого не отрицает. Вот и все, собственно. Если хочешь знать мое мнение, я думаю, что парень чист. Не производит он впечатление гада, понимаешь?
— Слава богу, что ты это понимаешь!
— И в то же время чувствую, что он как-то связан со всем этим, — продолжал Папазян, не обратив никакого внимания на мою «шпильку». — Пока не могу объяснить конкретно, но слишком уж тут много совпадений, старушка! «Компьютерный след» в деле Ухаря, связь Рубиньша с одним из членов банды, а тут еще странная смерть его бабушки со всеми этими «потусторонними» явлениями…
— Ну, что касается «явлений» Варвары Петровны Прониной, то этот вопрос можно снять, кэп.
И я, не вдаваясь в подробности, рассказала коллеге о своей сегодняшней операции в пятидесятой квартире и ее результатах. Гарик так искренне развеселился, что даже я, несмотря на скверное настроение, немного похихикала, вспомнив свою расправу над «сладкой парочкой».
— Мои поздравления, Таня-джан! Как говорится, пустячок, а приятно… — Папазян сразу стал серьезным. — Что же ты молчала? Это классная новость для твоего красавчика Андрюши: теперь практически нет оснований пристегивать убийство старушки Прониной — если это вообще убийство! — к «делу десяти стариков». Сейчас доложу подполковнику: это будет ему ха-арошая пилюля!
— Давай, капитан, докладывай. Я не собираюсь лишаться клиента из-за вашего Колесниченко.
— Ничего, денька два потерпишь без своего драгоценного клиента. Займись пока этой неизвестной бабой в шубе. Кстати, присмотрись к так называемой невесте Рубиньша. Вроде девчонка неплохая, и на службе отзывы прекрасные. Но проверить ее надо. Это дельце как раз по твоей части.
— Гарик, ты знаешь, как ее найти?!
— А ты — нет? Удивляюсь я тебе, коллега. Старина Гарик знает о твоем клиенте больше, чем ты сама, вай-вай-вай!
— Так ты ж его все время при себе держишь, хотя он не тебя, а меня нанял! Говори, кто она?
— Вероника Дубровина, референт шефа в том же «Файле», двадцать три года. Так что, как видишь, ее и искать не надо. Ничего девочка, но — без шарма. Не в моем вкусе.
— Значит, и взаправду хорошая девчонка. А почему ты сказал — «так называемая невеста»?
— Потому что на самом деле никакая она ему не невеста. Это был всего лишь спектакль для бабушки Вари. Очень уж она допекла внучка женитьбой, ну, вот он и подговорил Веронику сыграть роль невесты, чтобы потешить старушку. По-моему, девчонка и в самом деле не прочь бы — влюблена в твоего Рубиньша по уши. Но не признается. Говорят оба, что только друзья. Может, так и есть. Бывает же и такое: вот, к примеру, как мы с тобой…
