Книга Дед. Роман нашего времени, страница 51. Автор книги Эдуард Лимонов

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Дед. Роман нашего времени»

Cтраница 51

Кирилл Унчук, татарский юноша, незадолго до ареста дал Деду почитать последнюю на то время книгу рассказов писателя Владимира Сорокина, рекомендовал рассказ «Тридцать первое». Кирилл везде читал, и улыбался улыбочкой татарского Делона Алена, красавчика.

3

Теперь все трое сидели в клетке с железными прутьями в зале № 14. Клетку они делили ещё с двумя ничем особо не примечательными личностями. Обычными молодыми мужиками. На их беду, видеокамеры запечатлели их чаще, чем других, и подробнее. Нет, никаких преступлений (так же как и нацболы) двое случайных на видео не совершали. Это их гоняла и избивала на площади милиция. Но они бросались в глаза, оказались запечатлены чаще других. Дед потом, под конец процесса, ознакомился с видео. Все присутствовавшие в зале изнемогали от усталости, но председательствующая женщина-судья решила удовлетворить ходатайство адвокатов о просмотре видеоматериалов. Но в такое жуткое время – начали после семи где-то вечера – и пришлось сидеть до половины одиннадцатого вечера.

Адвокаты было запротестовали. Аграновский, Орлов: «Давайте, ваша честь, перенесём просмотр видео на следующее заседание, завтра». Но судья, как пыточных дел мастер, недобро усмехаясь, настояла на просмотре здесь и сейчас. Такая пытка судебной корректностью. Сродни пытки клубом, когда Дед сидел в колонии № 13 в заволжских степях, заключённых там пытали тем, что раз по пять в воскресенье, в день, когда можно было чуть отдохнуть, по пять раз гоняли в клуб. А судья Тверского, ещё не старая дама, сидя между двумя судьями-мужчинами, видимо наслаждалась. Все устали, после целого дня процесса, у всех языки наружу, а просмотр идёт.

То, что Дед увидел, та картина, которую он увидел, Унчук склонился над избитым парнем, лежащим под ногами у милиционеров (лучше бы назвать их жандармами раз и навсегда, милиция-то – она трудится на улицах, а эти избивают). Хвалёные фанаты, если они там и были, вели себя как испугавшиеся дети. Дед всё понял, посмотрев 3,5 часа видеозаписей.

Общество устраивала дикая, расистски настроенная «Манежка»-безобразие, и общество адаптировало такой лживый вариант, создало миф «погромщиков» с Манежной. Власть устроил такой вариант, либералов устроил, и хитрожопых нациков устроил.

Между тем Дед злобно ощерился, подумав о вождях нациков, ни один из них не присутствовал на Манежной на «своей» акции протеста, ни один не был задержан и судим за Манежную. Как так может быть, если это была ваша акция?

Да ничего она ваша не была! Стихийная акция возмущения. Кто закипел, тот и пришёл. А чего делать, не знали. В этом беда спонтанных, не подготовленных событий.

4

Нацболы вели себя в суде непринуждённо. Дед в зале. Тамерланыч Хубаев входит в зал бодрый, крепкий, с широко расставленными плечами, улыбается уверенно и спокойно знакомым, приветствует Деда поднятием руки, начинает обсуждать с адвокатом детали дела. Кирилл Унчук и Игорь Березюк уселись вместе, улыбаются, машут руками, увидев его, Деда, встали и приветствовали. Бледные, правда, без солнечного света, но никакой покорности и следов уныния. Нацбол должен быть дерзок, весел. «Весёлые и злые» – как сформулировал им Дед, так и живут.

«Повезло мне. Я дал этим парням смысл жизни», – думает Дед. Вон как они отличаются от двух других подсудимых, разительно. Александр Козевин – обычный по виду парень из спального района, сел на скамью в клетке рядом с Унчуком и Березюком, сел сжавшись, нога на ногу, и подпёр подбородок рукой. Сидит, не поднимая глаз. На лбу сошлись вместе морщины. Переживает. «Гонит», как говорят в тюрьме. Леонид Панин застыл в углу, смотрит в пол, лишь иногда осмеливается поглядеть в зал.

Судьи слева направо. Игорь Алисов – вообще-то председатель Тверского районного суда он, но он не председательствует на этом процессе. Полуседые волосы уложены в аккуратную причёску. За ним председательствующая – Александра Ковалевская. Волевая самостийная женщина лет сорока, черноволоса и по поведению ей сам чёрт не брат. Третий судья – Алексей Криворучко. Очки в тонкой оправе, пухлое лицо. Все трое в мантиях.

В этом зале не раз судили нацболов. Дед сидел в этом зале в 2004 году. Тогда за решёткой было семь нацболов. Макс Громов, Гришка Тишин среди них. Судьёй была Сташина, ещё одна чёрная звезда Тверского суда. Тогда ребятам дали по пять лет. За то, что «захватили» несколько кабинетов в Министерстве здравоохранения, протестуя против монетизации льгот. В том числе и кабинет ненавистного всей стране министра Зурабова. Максим Громов тогда выбросил из окна портрет Путина. Его, летящий портрет, сумел запечатлеть фотограф Агентства Франс Пресс, и портрет обошёл страницы всех СМИ мира. За это Громова во всех тюрьмах и лагерях, где он сидел, менты держали в штрафном изоляторе. Если не ошибаюсь, 265 дней он провёл тогда в изоляторах, вспомнил Дед.

Дед наблюдал за своими ребятами в клетке. Хубаев ведет себя чётко, бодро и умно, он назубок выучил уголовное дело, он выучил законы, которые касаются его дела, он задаёт сильные вопросы, обдумывает и записывает всё, что говорится. Унчук и Березюк ведут себя иначе, они всем своим видом, улыбающиеся и как бы развязные, всем своим видом показывают, что считают суд над ними зловещим фарсом. Показывают, что презирают судей и прокурора.

Прокурор между тем собирает видимые только ему соринки и волоски с рукавов мундира. Криворучко и Алисов смотрят в стол.

Дед поднимает руку и машет кистью руки своим хлопцам. Те улыбаются и машут в ответ. Несгибаемые нацболы.

Даёт показания мать Козевина. «Мой Сашенька очень добрый. Я растила его одна, учился он средне, но закончил профессиональное училище и выучился на строителя. В загульные копании не ходил, – стенает мать. – Пил редко, подрабатывал на стройке, пока учился. Когда его друг детства потерял ногу, от него отвернулись все его прежние друзья, и только мой Саша продолжал с ним дружить. Они вместе и на площадь пришли», – сокрушается мать.

«Прошу вас, – закончила свои показания мать, обращаясь к судьям, – не наказывайте тюрьмой, назначьте общественно-полезные работы, вот».

«Какие работы, mother», – сказал себе Дед скептически, он уже сидит за решёткой, плюс у него, прокурор обнаружил, уже была какая-то незначительная судимость… Строгого дадут режима.

Козевин, заметил Дед, сидит в камере всё в той же позе, в которую погрузился в самом начале дня. Погрузился? Да нет, которую принял, когда его привели конвоиры. Как кататоник, застыл в позе.

28 октября в том же зале № 14 судья Ковалевская стала читать приговор. Дед встал, как и все встали. Когда Ковалевская устала читать, чтение приговора продолжил судья Алисов, затем судья Криворучко.

Нацбол Игорь Березюк получил 5 лет и 6 месяцев общего режима.

Нацбол Кирилл Унчук получил 3 года общего режима.

Случайный Леонид Панин – 2 года общего режима.

Нацбол Руслан Хубаев получил 4 года строгого режима, поскольку вторая судимость.

Кроткий Саша Козевин – 2 года 6 месяцев строгого. Дед оказался прав.

Нацболы дерзко улыбались фотовспышкам. На оглашение приговора ведь в зал запустили телекамеры и фотографов. Поближе к клетке с заключёнными сидела новейшая подруга Руслана Хубаева, он успел обзавестись этой подругой во время недолгого перерыва между судимостями, большая рослая девушка с чёрными, остриженными в скобку, волосами. Теперь, привстав, она нежно посылала Хубаеву воздушные поцелуи. Тамерланыч отвечал ей пылкими взглядами.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация