– Так значит по крайней мере ты знаешь что бестелесные призрачные сущности пытаются заставить тебя проиграть – потому что знаешь что система второго выбора не может подвести.
– Не может
– На что они похожи? – спрашивает Лазарь из другой комнаты где уже причесывается, на краешке постели, играя по ящику музычку.
– По-всякому, ауры, ауры скажем того предателя пугали всех на улице, ауры показывающие огров воображения вероятно – все равно оперов. – Вот где Коди пришпоривает по-кельтски.
– Здоровенные истасканные призраки валом по всей линии – в это бесконечное небо, ни хрена себе Коди, что за дела?
Ох вы фру-фру и фифи-лапушки он вам продемонстрирует глаз, чтоб показать как, подпрыгивая со стула чтобы только помахать руками и поговорить – Проповедник – Мэл был прав – Заходит Лаз врубиться в Коди эдак танцующего, Коди сгибается до самого низу и впечатывает кулаком по полу, и разгибается и подпрыгивает до точки Нижинского над полом, и разворачивается и подносит мускулистые ручищи 15-с-половиной-летнего брата Малютки Эбнера
[65]
всплеснуть и взмахнуть у тебя перед самым носом, он хочет чтобы ты ощутил ветер и жар Господни —
– Все это один сущностный свет за которым не может быть дальнейшего разделения, – подпускаю я, чтоб и здесь прибавить: – Слова.
– Иисус Христос нисходит и Его Карма знать что Он Сын Божий назначенный умереть ради вечной невредимости человечества —
– Изо всех ощущающих существ.
– Нет – не муравьев. Зная это, Он это делает, умирает на Кресте. Такова была Его Карма как Иисуса. – Врубитесь что это значит.
Les onges qui mange
dans la terre…
[66]
86
А всего-то надо было Коди чтоб выкарабкаться из этого – просто сказать «Но Бог превыше слов» однако какое ему дело до слов он на бега ехать хочет.
– Вот что мы сейчас сделаем залезем в эту машинку и поедем посмотрим одну славненькую пизденку-малютку на которую я хочу чтобы вы посмотрели а потом еще заедем за вашим мальчонкой Рафаэлем Шмафаэлем, и впеРЁД! – Как комментатор на скачках. Он перевязывает все свои бумаги и перекладывает ключи с сигаретами в карманах, мы снимаемся, Пенни которая причесывалась перед выходом на улицу и не спешила теперь вынуждена выскочить вместе с нами и прямиком в машину. Коди ждать не станет, мы бросаем Лазаря на мели в дверях свободного придуряться весь день в квартире в одиночестве – мчимся по-деловому вниз с крутого холма, и сворачиваем направо, снова сворачиваем, и сворачиваем налево и прямо на Третью улицу и ждем у светофора потом дальше не успевает тот пропустить нас в город. Коди не желает терять времени ни на волосок —
– Это всё ВРЕМЯ, мальчик мой! – вопит он – пускается в свою теорию времени и в то как мы все должны действовать быстро. – Нет конца тому что надо сделать! – вопит он (мотор громок) – Если б только у нас было ВРЕМЯ! – вскрикивает он чуть ли не со стоном.
– Что к чертям собачьим ты хочешь сказать про время? – вопит девушка. – За ради бога, я только и слышу что этот треп про Время и Бога и прочую мутотень!
– Ах заткнись, – говорим мы оба (в своих презрительно-усмешливых мыслях) отчего Коди свирепеет и вымахивает машину как из преисподней на Третью улицу алкаши шатаются от бутылок что виднеются пустые в переулках, и поток машин вокруг, он матерится и виляет —
– Эй полегче! – вопит Пенни когда его безумные локти лупят ее. На вид он безумен до того что ограбит банк или пришьет фараона. Глядя на него можно было бы подумать что на него в Оклахомском Отростке в 1892-м был объявлен розыск. От его вида сам Дик Трейси
[67]
задрожал бы прежде чем Коди продырявил бы ему башку.
Но затем на Маркете начинают наличествовать хорошенькие девчонки и вот катит Кодино описание.
– Во какая. Недурна. Видишь вон втюхивает в магазинчик. Миленькая жопка.
– Ох ты!
– Не такая миленькая как вон та – хмм – славный перед, славные бока – не хиппи – флиппи-диппи.
Флиппи-диппи, тут он забывается и когда вокруг дети то все они с ума сходят от хохота и врубаются. Однако со взрослыми никогда он валить дурака не станет. У падающей звезды милосердия должно быть постное лицо.
– Вон еще одна. Ну не уматнейшая ли милашка, а?
– Где где?
– Ох мужчины.
– Давайте пожрем! – мы едем есть в Чайнатаун, завтрак, возьму себе кисло-сладких ребрышек и утку в миндале запью апельсиновым соком, уф.
– А теперь детки я хочу чтоб вы поняли что сегодня день всех дней, – объявляет Коди в кабинке ресторана, перетасовывая свои беговые формуляры из одного кармана в другой, – и ей-богу, – грохнув по столу, – Я точно возмещу свои поте-ри, – как У. К. Филдз, и тупо смотрит на официанта который проходит но не останавливается (кошак-китаец с подносами), – Нас здесь остракируют, – вопит Коди – Затем когда приносят заказы он получает свою обычную яичницу с ветчиной на завтрак или обед, как в тот раз когда мы привели Г. Дж. в «Устричный Дом Старого Союза» в Бостоне и он заказал свиные отбивные. Мне приносят целую утку в миндале и я еле могу ее доесть.
В машине нет места, выпирают какие-то откоряки, высадить Пенни на углу и махнуть дальше повидать эту новую Кодину фаворитку которая там живет и мы яростно паркуем машину и выбегаем и в комнату, вот она в облегающем платьице делает прическу перед зеркалом и мажет губы, говорит
– Я еду к фотографу-филиппинцу сниматься голой.
– Ох ну не мило ли, – говорит Коди с чрезвычайной елейностью. И пока та наводит у зеркала марафет даже я не в силах оторвать глаз от ее форм, которые совершенны насмерть, а Коди просто вылитый маньяк с какой-нибудь никогда не опубликованной особо порнографической фотки стоит сразу у нее за спиной весь подтягиваясь к ней, близко, не прикасаясь, пока она либо замечает либо не замечает, либо ни то ни другое, а он глядит на меня с мольбой на губах, и показывает на нее, и формует и лепит ее своей свободной рукой, не прикасаясь, я стою наблюдая за его неимоверным спектаклем потом сажусь он продолжает по-прежнему она продолжает накладывать свою помаду. Чокнутая ирландская девчоночка по имени О’Тул.
– Чувак, – наконец произносит она и подходит и берет косячок и раскумаривается. Я глазам своим не верю а под конец в комнату заходит трехлетний пацанчик который говорит что-то в высшей степени разумное своей матери типа «Мама, можно мне принять ванну детскими глазками чувак?» что-то вроде этого, или же: «Где моя детская игрушка с которой я смогу быть мальчиком», на самом деле – Затем входит ее муж, кошак из «Погребка», я видел как он там тусуется и бегает. Я высочайше проверяюсь этой ситуацией и пытаюсь выкарабкаться из нее если возьму книжку (Дзен-Буддизм) и начну читать. Коди до лампочки, но мы готовы идти, довезем ее до самого ее фотографа. Они опрометью выскакивают я следом за ними но книжка у меня в руках, и приходится сбе́гать обратно и снова позвонить в дверь (пока Коди руковокружит хорошенькую Миззис О’Тул) а ее муж глядит на меня с верха лестницы и я говорю
