Коди устроил суматоху в спальне переключая Телевидение и зажигая сигареты и бегая в туалет совершать свой утренний туалет между программами и сценами —
– Ох ну не дорогуша ли? – говорит он про тетку которая выходит рекламировать мыло, а из кухни Эвелин слышит его и говорит что-то вроде:
– Старая кляча должно быть.
– Кляча-подляча, – откликается Коди, – да только в постель завсегда пожалста —
– О фу, – отзывается она и этим все и кончается.
Весь день Рафаэль никому не нравится, он проголодался и просит у меня еды, я спрашиваю у Эвелин бутербродов с джемом, сам же их и делаю – Мы с детишками уходим на волшебную прогулку по маленькому Королевству Кошек – Там одни сливовые деревья, прямо с которых я ем, мы идем через дороги и поля к волшебному дереву с волшебным домиком под ним который выстроил мальчик —
– Что он в нем делает? – спрашиваю я.
– О, – отвечает Эмили, 9-и лет, – просто сидит и поет.
– Что он поет?
– Все что захочет.
– А еще, – говорит Габи, 7-и лет, – он очень хороший мальчик. Тебе надо с ним познакомиться. Он очень смешной.
– Да, хи-хи, он очень смешной, – подтверждает Эмили.
– Он очень смешной! – говорит Тимми, 5-и лет, и так низенько от земли совсем снизу держась за мою руку что я совсем про него забыл – Ни с того ни с сего я брожу в опустошении с маленькими ангелами —
– Мы пойдем по секретной тропке.
– По короткой.
– Расскажи нам сказку.
– Не-а.
– Куда эта дорожка ведет?
– Она ведет к Королям, – отвечаю я.
– К Королям? Хм.
– К люкам и улюлюкам, – говорю я.
– О Эмили, – объявляет Габи, – правда Джек смешной?
– Еще какой, – чуть ли не вздыхает Эмили, насмерть серьезная. Тимми говорит:
– Мне с руками весело, – и показывает нам мистических птичек мудры́ —
– А вон птичка на дереве поет, – показываю им я.
– О я слышу его, – говорит Эмили, – Пойду дальше на разведку.
– Только не заблудись.
– Я великан на дереве, – говорит Тимми карабкаясь по стволу.
– Держись крепче, – советую я.
Я сажусь и медитирую и расслабляюсь – Все хорошо – солнышко теплое сквозь ветви —
– Я совсем улетел, – говорит Тимми, уже выше.
– Еще бы.
Мы возвращаемся и на дороге к нам подходит собака и трется о ногу Эмили и та говорит
– О, она совсем как человек.
– Она и есть человек, – отвечаю я («более или менее»).
Мы идем обратно к дому, жуя сливы, все довольные.
– Эвелин, – говорю я, – чудесно когда у тебя трое детей я не могу отличить одного от другого – они все одинаково милы.
Коди с Рафаэлем орут друг другу ставки в спальне на какую-то игру по телевизору – Эвелин и я сидим в гостиной и как у нас часто бывает долго и спокойно разговариваем о религии —
– Это всего лишь разные слова и фразы для выражения одного и того же, – говорит Эвелин взвешивая в руках сутры и толкования – Мы всегда говорим с нею о Боге. Она покорилась необузданности Коди поскольку это так как должно быть – Однажды она даже возрадовалась в возможности поблагодарить Господа когда гадкие дети швырялись яйцами ей в окно: «Я благодарила Его за то что дал мне возможность прощать». Она очень хорошенькая женщина и первоклассная мать – Однако, так или иначе, ее ничего не волнует вообще в принципе – Она в самом деле достигла той истины холодной пустоты о которой мы все треплемся, и на практике излучает тепло – чего еще вам надо? На стенке висит странный золото-парчовый Христос которого она вышила когда ей было 14, видно как струйка крови вытекает из Его пронзенного бока, очень средневековый – а над каминной доской два хороших портрета ее дочерей, написанные без затей – Днем она выходит в купальнике, светловолосая и типа везет же вам если живете в Калифорнии, и загорает, пока я показываю ей и детишкам прыжки ласточкой и бомбочкой – Рафаэль смотрит матч, купаться не хочет – Коди уезжает на работу – Возвращается – Спокойный воскресный день в деревне. Чего дергаться?
– Очень очень тихо, дети, – говорит Коди снимая свою кондукторскую форму и переодеваясь в халат. – Ужин, Мамочка… Нам что поесть здесь вообще не дадут? – добавляет он.
– Ага, – говорит Рафаэль.
А Эвелин выдает превосходный вкусный ужин который мы все съедаем при свечах после того как Коди с детьми читают Маленькую Молитву Господню об ужине – «Благослови пищу которую мы сейчас съедим» – В ней больше никаких слов нет, но они должны произнести это все вместе, пока Эвелин наблюдает, я закрываю глаза, а Рафаэль недоумевает —
– Это сумасшествие, Поумрей, – наконец изрекает он, – И ты в самом в самом деле истинно веруешь во все эти дела? – Ну ладно можно и так —
Коди врубает «Целителей Возрождения Оклахомы» по Телевидению и Рафаэль говорит
– Дерьмо собачье!
Коди отказывается соглашаться – в конце концов Коди немного молится вместе с Телевизионной публикой где целитель просит уделить внимание молитве, Рафаэль с ума сходит – А вечером появляется женщина, которой задают Вопрос На 64 000 Долларов, и объявляет что она рубщица мяса в Бронксе и видно ее простое серьезное лицо, может жеманничает самую малость, может нет, и Эвелин с Коди соглашаются и держатся за руки (на своем конце постели, на подушках, а Рафаэль сидит Буддой у их ног и потом еще я у дверей с пивом).
– Разве ты не видишь что это простая искренняя христианка, – говорит Эвелин, – просто добрые старомодные люди – примерные христиане, – и Коди соглашается
– Именно так, дорогая, – а Рафаэль вопит:
– ДА ЧТО ВЫ ЕЕ СЛУШАЕТЕ, ОНА ЖЕ СВИНЕЙ УБИВАЕТ! – И Коди с Эвелин это шокирует так что они даже в лице меняются, смотрят оба на Рафаэля широко раскрыв глаза, к тому же он заорал так неожиданно, и то что именно он говорит, они не могут не видеть что это правда но это не может быть неправдой, она убивает свиней —
Вот Рафаэль начинает стебать Коди и чувствует себя гораздо лучше – Все переходит в ночь хохота, мы улетаем по движущимся программам которые смотрим, Розмари Клуни распевает так славненько, и Миллионно-Долларовые Киноленты которые мы не можем посмотреть потому что Коди вскакивает и перещелкивает на снятый кусок спортивного матча, затем перескакивает на голос, на вопрос, скачет дальше, ковбои палят из игрушечных пистолетов среди маленьких пыльных холмов, потом бац попадаем на большое озабоченное лицо в телевикторине или передаче «Вы задаете вопросы» —
– Как нам передачу посмотреть? – вопит Рафаэль и Эвелин в то же время —
