Теперь по поверхности слоновой кости шла трещина, пересекавшая задумчивое лицо жениха Медлин.
«Портрет его души», - с презрением подумала Медлин. Самая вопиющая ложь из всего, что наговорил ей Фитцледж. Если у Анатоля Сентледжа и есть душа, то она должна быть столь же черна, сколь отвратителен его характер.
Медлин приподняла юбку, намереваясь перешагнуть через миниатюру, но что-то ее удержало. Как-никак она была практичной девушкой, а портрет обладал несомненной художественной ценностью.
А может быть… может быть, этот кусочек слоновой кости по-прежнему был ей чем-то дорог. Проклиная себя за глупость, Медлин все же нагнулась и подняла с земли то, что осталось от ее разбившихся надежд.
3
Анатоль придвинул к себе графин с бренди, и на пыльной поверхности орехового стола остался темный след. Единственное, чего ему хотелось, - напиться до бесчувствия… Но, открыв графин, он заколебался. Анатоль знал, что даже это небольшое удовольствие ему заказано. При его необычных способностях терять власть над рассудком было весьма рискованно. В пьяном виде он мог стать очень опасен.
А он уже и так чувствовал, что становится опасен. С приглушенным проклятием он закрыл графин пробкой и отставил его подальше.
В это мгновение за его спиной дверь кабинета со скрипом открылась. Анатоль почувствовал, как преподобный Фитцледж бесшумно скользнул в кабинет. Гончие, дремавшие у камина, радостно вскочили, чтобы поприветствовать старого друга.
– Лежать! - приказал Анатоль, даже не потрудившись взглянуть на вошедшего.
Пока собаки успокаивались, Анатоль старался побороть бушевавшую в нем ярость, напоминая себе, что человек, с которым он будет говорить, - представитель святой церкви и его бывший наставник, а не просто старый дурак, чья ошибка грозила разрушить все будущее Анатоля.
Наконец он повернулся к Фитцледжу и сдержанно произнес:
– Входите и располагайтесь.
– Благодарю вас, милорд. - Держа перед собой треуголку, как щит, Фитцледж прошел в комнату. В кабинете царила подчеркнуто мужская атмосфера; Стены были обшиты дубовыми панелями, потемневшими от времени, а мебель представляла собой смешение самых разных стилей, причем некоторые предметы принадлежали еще к эпохе Тюдоров. Кабинет был одним из немногих помещений замка, благополучно переживших как нашествие армии Кромвеля, так и реформы, осуществляемые матерью Анатоля.
Почти все остальные помещения Сесили Сентледж перепланировала, оклеила обоями и заполнила новой мебелью в стремлении придать замку Сентледж более цивилизованный вид и превратить его в обычный загородный дом. С таким же успехом, как язвительно говаривал Анатоль, можно было пытаться приделать черту ангельские крылышки.
Он дал священнику время устроиться в обитом гобеленовой тканью кресле, а потом с ледяным спокойствием проговорил:
– Что ты со мной сделал, старик?
– Сделал с вами, милорд? - Фитцледж отвел взгляд, но продолжал с достоинством: - Я всего лишь нашел вам идеальную невесту.
– Идеальная невеста? - Образ Медлин, представший перед мысленным взором Анатоля, подстегнул сдерживаемую ярость. - Эта фарфоровая кукла? Да ее бы сдуло первым же порывом ветра, если бы этот нелепейший парик не придавливал ее к земле!
– Медлин отвечает всем вашим требованиям к будущей жене.
– Черта с два она отвечает! - взревел Анатоль. Одни собаки настороженно подняли головы, но самый старый гончий пес продолжал спать как ни в чем не бывало. Либо он привык к буйному нраву хозяина, либо просто оглох на старости лет.
– Я же говорил вам, никаких расфранченных красоток, никаких плоских грудей и, главное, никаких рыжих волос. - Анатоль начал было загибать пальцы, но потом с отвращением махнул рукой. - Как вы думаете, зачем я дал вам с собой список? Вы ведь считаетесь образованным человеком, стало быть, должны хотя бы уметь читать. Может, к старости вам изменило зрение?
– Зрение мне не изменило, - с негодованием возразил Фитцледж. Опустив руку в карман редингота, он извлек оттуда сильно помятую бумагу. Потом водрузил на нос круглые очки в металлической оправе и начал читать вслух: - Девица с нежным и чувствительным сердцем. Обладающая тонким воспитанием, приличествующим леди. Умная и образованная…
– Что? Дайте-ка я посмотрю. - Анатоль выхватил листок у Фитцледжа. Он пробежал глазами написанные черными чернилами строки, и на лице его отразилось глубочайшее изумление. - Цвет лица - слоновая кость и розы, - бормотал он. - Точеная фигура с тонкой талией и изящными членами. Манера одеваться весьма женственная. Глаза, как изумруды, волосы, как золотое пламя…
Анатоль устремил на Фитцледжа обвиняющий взгляд.
– Что это за дьявольщина? Почерк мой, но я писал совсем другое. Вы подделали мой почерк?
– Разумеется, милорд, я этого не делал. Во-первых, я не сумел бы, а во-вторых, зачем?
– Не знаю, не знаю. Но кто ж еще это мог… Анатоль запнулся и задумался. Он припомнил, как в тот вечер, когда он вручал список священнику, порыв ветра вырвал бумагу у него из рук. Вспомнил он и призрачный издевательский смех, пронесшийся по залу.
– Просперо! - Анатоль, стиснув от ярости зубы, прошелся по комнате. Его предок в свое время славился умением подделывать любой почерк. - Да сгниет этот ублюдок в аду! Это все его колдовские штучки. Он хочет, чтобы я расплачивался за его грехи своими несчастьями.
Он скомкал бумагу и швырнул ее в холодный камин, отчего собаки снова проснулись. Даже Цезарь приоткрыл единственный здоровый глаз.
– Так вы полагаете, что этот старый дьявол Просперо подменил бумагу? И написал свой список? Ну-ну. - Фитцледж прикрыл рот ладонью, чтобы скрыть усмешку. - Что ж, для трехсотлетнего призрака он неплохо разбирается в женщинах.
Один полный ярости взгляд Анатоля - и священник мигом перестал хихикать.
– К черту Просперо и его таланты! Все равно мое несчастье - ваших рук дело, - бросил Анатоль. - Я ясно дал вам понять, чего хочу и без этого проклятого списка.
– Увы, милорд, я с самого начала предупреждал вас, что так дело не делается. К Медлин меня привлекло чувство более высокого порядка, нежели здравый смысл.
– На сей раз, мистер Искатель Невест, ваше хваленое чувство вас подвело. Теперь есть только одно средство - ее надо отослать назад.
– Что? - Фитцледж широко раскрыл глаза. - Милорд, ведь речь идет о вашей невесте! Вы не можете просто взять и вернуть ее как… как возвращают сапожнику пару плохо сшитых сапог.
– А почему бы и нет? Я ведь еще не ложился с ней в постель. Брак-то заключен по доверенности.
– И тем не менее клятвы, которые были принесены, священны.
– А я все равно не вижу причин, по которым этот брак нельзя расторгнуть.
– Причины! - Фитцледж в волнении вскочил на ноги. - А честь? А доброта и честность? Эта девушка приехала издалека, она надеялась и мечтала.
