У Мири сжалось в груди, и она постаралась отогнать свои страхи подальше. В этот момент она ничего не могла сделать ни для Кэрол, ни для Симона. Надо было срочно позаботиться о ребенке, которого она прижимала к груди. Насколько она поняла, малыш совсем не пострадал от того, что с ним случилось, но ему нужна была та, которой она дать ему не могла.
Надо было поскорее отыскать для него кормилицу. Желательно найти родственников Кэрол Моро, ее тетю и дядю. Для этого ей нужна была помощь Мари Клэр.
Но к разочарованию Мири, старушки не было дома.
Мири знала, что Мари Клэр часто пробиралась в церковь исповедаться и помолиться. Приказав пони Вилоу ждать, девушка оставила его щипать траву у ворот ее дома и побежала вдоль по улице.
Подойдя к небольшому крестообразному строению, которое было церковью Святой Анны, она взмолилась, чтобы Мари Клэр оказалась там. Обождав у тяжелой дубовой двери, она поудобнее взяла ребенка. Узел от перевязи больно впивался ей в шею.
К счастью, ребенок заснул. Мири лишь надеялась, что это естественный сон. Ей доводилось спасать брошенных детенышей разных зверей в лесу, но ребенок казался гораздо более хрупким, лишенным всякого инстинкта пропитания. Крепче прижав его, Мири плечом открыла двери, церкви.
Внутри было темно и прохладно после знойного солнечного света летнего дня. Девушка сощурилась, разглядывая пустой неф, главный алтарь казался торжественным и безжизненным.
Но в нише, где была статуя святой Анны с распростертыми руками, горела свеча, и перед матерью благословенной Богородицы кто-то стоял на коленях. Когда Мири подошла ближе, у нее дрогнуло сердце. Это была не Мари Клэр, а более худая женщина с седеющими темными волосами.
Она умоляюще вытянула перед собой тонкие руки.
Девушка без труда узнала Жозефину Алан, даже, несмотря на то, что лица ее склоненной головы не было видно, и начала тихонько пятиться к выходу, но шум насторожил мадам Алан.
Она резко подняла голову, встала, и Мири напряглась, еще крепче обхватив ребенка, не зная, чего ждать от женщины, которая настолько ненавидела ее, что выдала охотнику на ведьм. Увидев Мири, мадам Алан побледнела.
– Боже милостивый! – задохнулась она. – Я думала, что вы… что вас…
– Схватил этот охотник на ведьм, которого вы натравили на меня? – сердито произнесла Мири. – Нет, должна вас огорчить, мадам, Симону Аристиду было вовсе не интересно арестовывать меня. Его давно нет, а я все еще здесь.
– О! – Мадам Алан закрыла рот рукой и, снова опустившись на колени, воскликнула: – О, благодарю тебя, Боже. Благодарю!
Мири растерянно заморгала. Такой реакции от злой и мстительной женщины она не ожидала и подошла ближе.
Заломив руки, Жозефина залилась слезами. Под глазами у нее залегли темные круги, словно она не спала много дней. Когда Мири подошла к ней, она отвернулась, словно не могла выдержать ее взгляда.
– Я думала, что вас забрал этот страшный человек или даже убил вас, – рыдала Жозефина. – И до этого утра мне не хватило смелости сказать кому-то, что я натворила. – Она почти шептала: – Мне так стыдно. Продала женщину охотнику на ведьм. Боже милосердный, в какое чудовище я превратилась! Я молила Бога, чтобы он позволил мне не гореть за это в аду. – Она содрогалась от рыданий. – Ни одна женщина на этом острове никогда не простит меня и не заговорит со мной снова.
Несмотря на то что Жозефина сделала, Мири пожалела ее и осторожно положила руку ей на плечо.
– Ну, что вы, вас обязательно простят. Я вас прощаю.
Жозефина взглянула на нее с удивлением и недоверием.
– Вы… вы прощаете? Мне нет оправдания.
– Мне не нужны оправдания, только ваша дружба.
Мири присела рядом с женщиной и откинула край покрывала, закрывавшего личико младенца. Жозефина воскликнула, утерев слезы:
– Ой, это же ребенок!
– Боюсь, очень голодный, – сказала Мири. Даже сейчас малыш жадно сосал кулачок, и у Мири сжалось сердце.
– Я пыталась накормить его козьим молоком.
– Козье молоко! – с ужасом воскликнула Жозефина. – Для такого младенца оно слишком тяжелое. Ему же не больше… не больше….
– Всего день от роду, полагаю.
– Где же его мать?
– Не знаю. Нашла его брошенным в лесу, – не сразу ответила Мири. – Он… это, похоже, ребенок Кэрол Моро. Я ужасно беспокоюсь за нее, мадам. Думаю, она попала под злое влияние. И Мари Клэр куда-то подевалась.
– А вы не слышали? – прервала ее Жозефина.
Мрачное выражение лица женщины напугало Мири.
– Не слышала что? Неужели с Мари Клэр что-то случилось, – резко спросила она.
– Нет. Кэрол пропала, ее тетя в бешенстве. Аббатиса и другие женщины теперь ищут ее повсюду. Возможно, у вас ищут, потому что… Потому что я наконец-то призналась в том, что сделала. – Жозефина виновато покраснела. – По дороге в город вы никого не встретили?
– Я пришла другой дорогой. Через лес, но более безопасной тропинкой из-за ребенка. – Мири вздрогнула вообразив, каким ударом было для Мари Клэр узнать о приходе Симона в ее лесной дом, как испугались за нее женщина.
– Надо отыскать Мари немедленно, – сказала она. – Но что Кэрол? Неужели никому не известно, где она.
– Один только Себастьян, рыбак, который живет и лачуге возле бухты Луны, видел ее. Но старик не вылезает из бутылки, и верить ему нельзя.
– Что он сказал? – нетерпеливо спросила Мири.
– Говорит что-то несуразное. Что видел Кэрол с двумя женщинами, чужими на острове. Одна маленькая, словно эльф, другая просто гигант. – Жозефина замолчала и закатила глаза. – Кэрол выглядела испуганной и плакала, по крайней мере, Себастьян так сказал.
Жозефина прикоснулась к щеке ребенка удивительно нежно для ее натруженной руки.
– Вы полагаете, это сын Кэрол? Никто не знал, что она родила. Ее тетя с дядей хотели усыновить ребенка, если это мальчик, и дать ему крышу над головой. Этот малыш стал бы ее спасением, Почему Кэрол его бросила?
Мири пока не знала, стоит ли рассказывать о существовании Серебряной розы. Ей не хотелось поднимать панику среди женщин острова Фэр хотя бы до тех пор, пока не посоветуется с Мари Клэр.
– Не знаю, как Кэрол решилась бросить ребенка и уйти с этими незнакомками, – призналась она. – Возможно, она была в отчаянии, искала сочувствия и доброты, которых не нашла на острове Фэр.
– Упрек в мою сторону, полагаю.
– Это относится и ко мне тоже. Я, конечно, старалась кое-что сделать для Кэрол, но теперь мы должны решить, что делать с ее ребенком.
Когда Мири перекладывала малыша с руки на руку, он зашевелился и заплакал. Жозефина решительно протянула руки:
