— Тренироваться чаще надо. Давай я выйду на дорогу, а ты усиленно будешь проезжать мимо.
— Не хочу.
— Через не хочу, дорогой, как манную кашу.
— Боюсь, так мы далеко не уедем.
— Ой! — встрепенулась я. — А куда ты меня везешь? Нечего сказать, быстренько я опомнилась — не прошло и часа. Похищать меня, наверно, одно удовольствие. А прикалываться надо мной — другое, решила я, посмотрев на странно довольного спутника. Словно почувствовав мой взгляд, Максим обернулся ко мне.
— К тебе домой, естественно. Объяснить, откуда я знаю адрес?
Урожайный сегодня на шутников день. Вчерашний вечер я, хоть и смутно, но помню. И своего спасителя и благодетеля тоже. Мне еще не восемьдесят лет, чтобы забывать таких красивых и обходительных мужиков. Только зачем мне домой?
У меня полно дел, нераскрытая пропажа бомжа и неоднократные покушения на меня.
Я попыталась объяснить это Максу, но он лишь пожал плечами.
— Домой я тебя везу, чтобы ты переоделась к обеду. Как бы ты ни была занята, про еду забывать не стоит. Думаю, тебе жизненно необходимо подкрепить силы. Ты ведь все еще болеешь?
Я собиралась посопротивляться, но тут вспомнила про пустой холодильник и украденный кошелек и великодушно согласилась пожрать на халявку. Наемся впрок на три дня вперед, а там и денежная работенка авось подвернется или еще один бескорыстный кормилец. Эх, приятно быть молодой и симпатичной особой! Мне захотелось чуточку повыпендриваться. Я распрямила плечи, втянула живот и кокетливо покосилась на Максима.
— Ты мало мной интересуешься.
— Почему ты так решила?
— Не задаешь никаких вопросов. Разве тебе не любопытно, сколько у меня было мужей, любовников и морских свинок?
— Когда сочтешь нужным, сама расскажешь.
Я сникла. Вот и выпендривайся перед таким бесчувственным чурбаном.
Наверняка кагэбист. Ординарным мужчинам закрыть мне рот даже на пару минут еще ни разу не удавалось. Только кляпом. А Макс легко, не напрягаясь, и уже не в первый раз ставит меня в тупик своими сентенциями. Сидит, красавчик, молчит и улыбается. Наверняка прочитал с утречка мое досье и теперь в курсе моей трудовой и личной биографии. А потому не приврешь ради красного словца. Пара минут иссякла, и я опять открыла рот.
— Тогда я тебя поспрашиваю. Не против?
— Какой прогресс в наших отношениях! Хочешь узнать, есть ли у меня жена?
— Не только. — Я надула губы. Что за человек! Опять приходится выворачиваться. — В основном меня волнует размер твоих доходов и какая часть из них облагается налогами?
Любой уважающий себя владелец престижной машины, дорогого костюма и фирменных ботинок в этом месте нашего разговора должен был бы вздрогнуть, заозираться и заподозрить меня в сотрудничестве с налоговой полицией.
— Отвечаю по порядку: я не женат и никогда не был, детей не имею, образование высшее, по профессии — архитектор. Работаю в солидной строительной компании.
— Как называется?
— «Еврострой», лицензия номер 327002 от пятого сентября 1994 года.
. Я непроизвольно почесала затылок. Круто! А я вот номер своей лицензии ни за что не вспомню, хоть убей. Надо записать и проверить, вдруг он мне лапшу на ушки вешает. Так… К чему бы еще придраться?
— Кем работаешь-то, дворником?
— Главным архитектором. Занимаюсь любимым делом: проектирую воздушные и песочные дворцы, а затем слежу, как они возникают наяву.
— Красиво! — восхитилась я.
— Люблю все красивое. — Макс лукаво взглянул на меня. — Мы приехали.
Заходить в квартиру он отказался, сославшись на какое-то неотложное, но очень важное дело, и пообещал явиться за мной через полчаса. Я понаблюдала из окошка, как он плавно выворачивает со двора, и пошла переодеваться.
Для обеда я выбрала темно-синий (под цвет тачки) костюм-тройку из тонкой английской шерсти. Заколола волосы шпильками, наложила не вызывающий, подходящий случаю макияж. Покрутилась перед зеркалом. Если бы не красный распухший нос, постоянно слезящиеся глаза и приступы кашля, во время которых я становлюсь похожей на квакающую лягушку-голиафа — раздуваю щеки и покрываюсь пятнами, — меня можно было бы назвать хорошенькой. Я погрозила себе пальцем. Не о том, мать, думаешь. Надо браться за Макара, и чем скорее, тем лучше.
Покушается на меня он регулярно, хотя мотивы его поведения мне еще не ясны. Не бомж же в самом деле виноват!
Я побродила по квартире. Мысли непроизвольно перескакивали на предстоящий обед и Максима. Почему он так настойчиво ухаживает за мной и упорно делает вид, что втюрился. Неделей раньше я не усомнилась бы в его искренности.
Когда здорова, я просто неотразима для представителей противоположного пола. Но нынче на конкурсе красоты я занимаю почетное предпоследнее место, опережая лишь зеленую макаку, правда, с ней дети фотографируются охотнее.
Время ползло еле-еле. Включила телевизор, попрыгала по программам, остановилась на нашем городском канале. В новостях спорта сообщили — наша баскетбольная команда выиграла у хохлов с разгромным счетом, отомстили за наш футбольный позор. В новостях культуры поведали об открывающейся в воскресенье выставке драгоценных старинных икон. Погода прогнозировалась отвратительная: похолодание до плюс трех, ветер до двадцати метров в секунду, местами дождь с градом. Криминальные новости я, к сожалению или к счастью, пропустила. О ходе расследования гибели ваятеля Кубасова не узнала, но и не расстроилась, не услышав об очередных зверствах местной преступности.
Точно в назначенное время в дверь позвонили. Я бросилась открывать, потом передумала и предварительно вооружилась бронзовой фигуркой амура с торчащими во все стороны стрелами. От бабушки досталась. Если меня ждет очередное нападение, то бандитов ждет неприятная неожиданность. По голове или куда попаду. Я потаращилась в «глазок», но, кроме букета чайных роз, ничего не обнаружила. Известный прием. Я отперла дверь и притаилась сбоку с амуром наизготове. Пусть заходят, коли жизнь не дорога.
Никто не ворвался, дверь медленно открывалась сама. На лестничной площадке, покачиваясь с пяток на носки, стоял скучающий Максим.
— Рад, наконец, тебя увидеть. Мне показалось или ты вправду не собиралась открывать?
— Тебе показалось.
Я очаровательно улыбнулась, приняла букет и посторонилась. Макс осторожно переместился в прихожую, стараясь не напороться на острые стрелы.
— Убери, пожалуйста, этого монстра. Мое сердце и так принадлежит тебе.
Не надо его лишний раз накалывать.
— Эээ… На редкость ценная вещица, я с нее пыль вытирала.
Я сгрузила мальчика-дикобраза на тумбочку и отправилась за вазой.
