Четвертый Ли узнал своего учителя и пал перед ним на колени в великом смущении.
– Пощади меня, мудрый! – воскликнул он в страхе. – Пощади меня и моих учениц, ведь мы много лет служили людям, помогали им в их горестях, лечили их от тяжелых болезней. Скольких людей исцелил я от болотной лихорадки, и от змеиных укусов, и от бледной немочи!
– Что ж, это правда, – смягчился мудрец. – Ты действительно сделал немало хорошего, помог многим людям. И хорошо то, что в такой час ты подумал не только о самом себе, ты вспомнил также о своих ученицах, о тех, кто разделил с тобой годы смирения и бедности, о тех, кто пошел вместе с тобой против несправедливого правителя. За это я дарую вам не такую тяжкую участь. Я превращу вас не в жуков или червей, не в измученных крестьянских волов. Я превращу вас в красивых кукол с фарфоровыми лицами, и вы пробудете в этом облике долго, очень долго – до тех пор, пока великие боги не переменят ваши судьбы. Может быть, это случится через пятьсот лет, может быть – через тысячу. Никто не знает волю великих богов…
С этими словами мудрый старец написал на листе рисовой бумаги могущественное древнее заклинание и сжег этот лист на бронзовой курильнице, и дым от курильницы поднялся к небесам, и великие боги почувствовали этот дым и прочли заклинание, и в тот же миг Четвертый Ли и шесть девушек, шесть его учениц, превратились в красивых кукол с фарфоровыми лицами.
Пирог совершенно остыл и Надежда уже клевала носом, когда услышала, как в замке поворачивается ключ.
– Ох, – сказал Сан Саныч, – наконец-то я дома.
Оказалось, что ресторан москвичи выбрали индийский. Сан Саныч в противоположность Надежде любил острую восточную пищу, но тут и его проняло.
– А чай они подают с молоком, представляешь? Я как посмотрел в чашку, так и упал на месте. После всего острого еще и молоко! В общем, пить хочу – умираю!
– А у меня все готово и чай заварен! – похвасталась Надежда. – И пирог твой любимый, с абрикосами…
– Ну что за жена! – Сан Саныч побежал мыть руки и обернулся на пороге. – А где Бейсик? Почему он меня не встречает?
– И правда, где же он? – Надежду кольнуло неприятное чувство. – Бейсик, иди немедленно сюда!
– Так он никогда не придет. – Сан Саныч забеспокоился. – Котик мой дорогой, папа пришел… – заворковал он.
Следующие двадцать минут семейство Лебедевых рыскало по квартире, выкрикивая на все лады: Бейсик, Бейсик! Ответа они не получили, кот не появлялся. Кота не было нигде – ни в кухне на пенале, ни в гостиной на диване, ни в спальне под кроватью (хотя что ему там делать), ни в прихожей на шкафу (однажды он пытался попасть в верхнее отделение, чтобы подрать Надеждину меховую шапку). Сейчас, однако, стояло лето, и шапка была надежно спрятана в коробку и присыпана сухими апельсиновыми корочками от моли.
Не было кота и в ванной, он иногда залезал в душевую кабинку из спортивного интереса. Напоследок Сан Саныч обыскал свой кабинет и вышел оттуда с абсолютно несчастным лицом.
– Так я и знал! – сказал он. – Ты опять упустила кота!
– Что значит – опять? – возмутилась Надежда. – Когда это я его упускала? В дверь он не мог убежать, я слежу.
Это была чистая правда. С тех пор, как наглый котяра удрал как-то в соседскую квартиру и втравил Надежду в очередную опасную авантюру, она тщательно следила за входной дверью
[2]
.
– Боже мой! – вскричал Сан Саныч и схватился за сердце. – Он выпрыгнул в окно!
– Да с чего ему прыгать-то… – Надежда махнула рукой. – С какого перепуга? Если за птичкой, то он ими давно не интересуется. То есть смотреть-то любит, а ловить и не пытается.
– Куда же он делся? Где он?! – вопросил муж таким трагическим голосом, что у Надежды в душе шевельнулось раздражение. Ну честное слово, если бы пропала она, муж и вполовину бы так не волновался!
– Да ничего с ним не случилось…
– Какая ты равнодушная женщина! – Как всегда, в минуту беспокойства муж обвинял во всем ее. – Ты не любишь животное!
– Ой, да отстань ты! – буркнула Надежда и отвернулась.
Куда же подевался этот рыжий негодяй? Неужели… неужели он на лоджии?..
Надежда одним прыжком оказалась в гостиной. Дверь на лоджию была плотно закрыта, ну да, она сама закрыла ее, когда прятала там куклу. Неужели?..
Так и есть, наглый котяра умудрился спрятаться, и она заперла его на лоджии. Пустила, что называется, козла в огород!
Кот потрудился на славу. Он оборвал три кисти герани – самые красивые, разумеется, уронил горшок с кактусом, которому, к счастью ничего не сделалось, и подбирался уже к тому ящику, где была спрятана китайская кукла. Сверху ее было не достать, так хулиган пытался спихнуть на пол всю конструкцию – ящик вместе с горшками и куклой внутри.
– Бейсик, не смей! – отчаянно взвыла Надежда.
От ее ультразвукового голоса кот поскользнулся, заскреб когтями по ящику, Надежда подхватила ящик и пихнула кота локтем. Он не удержался на узкой полочке и шлепнулся на теплую плитку. Мягко так шлепнулся, как хорошо подошедшее тесто.
– Вот я тебя, паразита! – Надежда установила ящик на место и шлепнула кота подвернувшейся под руку мухобойкой.
– Надежда, немедленно прекрати! – Сан Саныч взял на руки кота, тот состроил самую жалостливую морду, задрожал и тихо и горько мяукнул.
– Артист! – восхитилась Надежда.
– Бить несчастное животное бесчеловечно! – закричал Сан Саныч. – Он же не может тебе ответить тем же!
– Он не может?! – закричала Надежда. – Да он меня скоро вообще в гроб вгонит! Вон, все герани объел!
– Тебе цветы дороже кота! – опрометчиво высказался муж.
– В таком случае тебе кот дороже вообще всех, даже жены! – заметила Надежда, потихоньку вытесняя домочадцев с лоджии.
Сан Саныч замешкался с ответом, и Надежда с грустью убедилась, что так оно и есть.
– Надя, все же это серьезно, – заговорил муж, оказавшись на кухне с котом на коленях и с чашкой чая в руках. – Дай слово, что ты не тронешь его и пальцем, иначе я просто боюсь его оставлять дома.
– Ты бы лучше с него взял слово, что он не будет рвать герань! – буркнула Надежда.
– Ну, он же все-таки кот… – слабо запротестовал муж.
– В таком случае я за себя не ручаюсь, – припечатала Надежда. – Тебе придется носить его с собой на работу. Будешь выпускать его в кабинете, чтобы не было у котика гиподинамии.
– Да ты что, он же у меня все бумаги раздерет!
– Ага! – закричала Надежда. – Бумаги, значит, нельзя, а мои цветы – можно?
Бейсик возмущенно спрыгнул с колен хозяина и ушел, оглянувшись напоследок.
