Женя зашла на свою страничку и увидела послание от Валентина.
«Есть время пообщаться?»
«Чуть попозже с удовольствием, – откликнулась Женя, – скоро у меня обеденный перерыв».
А радиоигра продолжалась.
– Вопрос на пятьдесят одну тысячу двести рублей, – произнес Нильский. Думаю, это мое последнее задание для вас. Может, все-таки возьмете выигрыш?
– Жду вопроса, – ответил окрыленный удачей участник.
– Хорошо, – согласился Слава. – Но учтите, я не принуждал вас. Итак… Какой чай самый дорогой в мире? Четыре варианта ответов: дадзыбао, жеминьжибао, бао бабо бао…
– Дахунпао, – не дал ему договорить участник. – Название переводится как «красная мантия» или «большой красный халат». Цена этого чая на аукционах достигает тысячи двухсот долларов за грамм. Его собирают с шести сохранившихся кустов в окрестностях монастыря Тяньсинь. Каждому кусту более пятисот лет. Дахунпао является разновидностью известного улунского чая «Черный дракон», но значительно превосходит его по вкусовым качествам. Кусты пытались вегетативно размножить, но значительное падение качества…
– Ответ принят, – устало произнес Нильский. И добавил: – А теперь вопрос для всех слушателей. И какая это, мягко говоря, умная голова, подсказывает Сан Санычу?
– Надо же, ответил, – прошептала Ирина. И восхитилась: – Ну и мужик!
– Иногда полезно книжки читать, – посоветовала ей Лена.
Но по ее лицу было видно, что и она удивлена эрудированности участника викторины.
А ведущий не знал, что ему делать, и теперь просто разговаривал с мужчиной, не задавая никаких вопросов. Хотя нет, вопросы задавал, конечно, но не те, за которые начисляют призовые.
– Сколько вам лет, Сан Саныч?
– Чем вы занимаетесь в свободное от поглощения умных книжек время?
– Как у вас дела на личном фронте?
Ирина чуть не прильнула к динамику приемника и внимательно слушала, объяснив, что хочет узнать, где такие умные мужики водятся. Словно узнав о ее желании, Нильский поинтересовался у Сан Саныча, откуда тот родом.
– Местный я, – ответил удачливый игрок.
Тут же начался музыкальный блок, который длился очень долго. А после него Нильский объявил, что дневная передача заканчивается из-за срочных новостей.
Ирина выключила приемник и громко объявила:
– Все, девушки. У меня обед!
Обеденный перерыв, конечно же, был придуман не только для нее. И должен был начаться лишь через пятнадцать минут, но Ирина уже не могла сидеть на месте: ей не терпелось обсудить перипетии игры с кем-нибудь, кто так же, как и она, следит в последнее время за новой радиовикториной, как за самым главным событием современной истории.
Коллеги ушли, Женя осталась одна и застучала по клавиатуре.
«Валентин, возможно ли по номеру мобильного телефона определить, где находился абонент в определенное время две недели назад?»
«Назовите дату и точное время. И номер того абонента», – тут же ответил Валентин.
Женя отправила ему номер телефона Михал Михалыча и указала приблизительно время, когда произошло покушение на Шашкина. Если кто-то – или, по убеждению Аллы Пасюк, почти все – считает, что она занимается расследованием убийства ректора, то надо хоть что-то попытаться узнать наверняка. Сама-то Женя до сих пор уверена, что Шашкина убил ее бывший начальник, но это ничего не значит. Надо знать наверняка. И не просто знать, но и суметь доказать свое предположение.
Несколько дней назад в одном из сообщений, отправленных ею новому другу, Женя написала, что хочет приобрести новый мобильник, только не знает, какой брать. Валентин ответил, что следует брать тот, который просто телефон, так как дополнительные опции – камера, диктофон и все прочее – только мешают телефону быть тем, для чего он, собственно, и предназначен. К тому же встроенные камеры и диктофоны такого невысокого качества, что снимки получаются далекими от совершенства, а при прослушивании аудиозаписи, сделанной на мобильный телефон, слов зачастую не разобрать, и уж тем более голос того, кто произносит эти слова. Валентин употребил несколько терминов, из чего Женя поняла, что новый друг неплохо разбирается в компьютерных технологиях.
Не прошло и получаса, как Валентин прислал ответ. Теперь Женя знала точно, что бывший ее начальник был в тот вечер и возле факультета, и около станции метро, возле которой ее высадил Шашкин, и во дворе комплекса зданий на Морской набережной, где в одном из домов жил Максим Анатольевич и где он был застрелен.
Лукошкина размышляла об этом с волнением и тревогой, не понимая, как человек, пусть даже с таким прошлым, как у Михал Михалыча, мог убить другого, совершенно незнакомого, причем ни за что. Из-за того лишь, что приревновал свою бывшую подчиненную. Но если так, то значит, в гибели Шашкина есть и частичка ее вины. Это было несправедливо и обидно. А более всего Женю терзал страх.
Вскоре пришло еще одно сообщение от Валентина.
«Евгения, я просмотрел полицейские сводки за названный вами день и догадываюсь, что вас интересует. Но человек, чей телефонный номер вы указали, вряд ли причастен к данному событию. Непосредственно в момент происшествия он находился в ста метрах от того места. Конечно, он мог оставить телефон в машине и дойти туда пешком, однако вряд ли. Потому что просто не успел бы. Скорее всего, дознаватели правы: кто-то сделал это из проезжающего мимо автомобиля, в котором не было ни упомянутого вами человека, ни его телефона. Но все равно – будьте осторожнее. Постарайтесь в кругу знакомых с Ш. людей не проявлять интереса к этому делу».
Последний совет был как нельзя кстати. С обеда вернулись Ирина и Лена. И почти сразу у них зашел разговор об убийстве ректора. Вернее, они продолжали беседу, которая состоялась у них в курилке с другими сотрудницами. Конечно же, собравшиеся там говорили больше о радиовикторине, которую вел Нильский, и почти все согласились, что удачливый игрок, так лихо отвечавший на сложные вопросы, подсадной. Его специально запустили в эфир, дабы слушатели думали, что можно по телефону выиграть крупную сумму. Потом кто-то из курильщиков сказал, что у ментов уже есть версия о причине убийства Шашкина. Оказывается, ректор был в числе учредителей информационного агентства и одного телеканала, а информация, как известно, приносит огромные деньги. Сейчас следователи проверяют, не получал ли Максим Анатольевич предложений о продаже своих долей в этих предприятиях.
Женя слушала разговоры коллег вполуха, размышляя: если не Михал Михалыч убил ректора, то кто тогда? Скорее всего, предположение Валентина ошибочно. У Михал Михалыча криминальное прошлое, в подобных делах он человек опытный и наверняка сделал все так, чтобы на него не могла упасть даже самая малая тень подозрения… Тут как раз Ирина спросила, что думает о смерти ректора Женя. И Лукошкина, все еще погруженная в свои мысли, ответила: к убийству причастен совсем другой человек, не имеющий к коммерческой деятельности Шашкина никакого отношения. Она сразу пожалела о своих словах, потому что коллеги немедленно стали расспрашивать, что ей известно и откуда. Пришлось выкручиваться, мол, это просто ее предположение. Только, кажется, девушки не поверили.
