Взвесив «за» и «против», Гранин кивнул:
— Допустим.
— Отлично. Что вас интересует? Конкретно?
— Сплетни. Самые грязные.
— Хорошо. Отпустите со мной Карину.
— Не могу. На вас покушались, значит, вы подвергнете опасности и ее жизнь, а здесь…
— Здесь очень плохо и не место для людей типа Карины. Не верите, посидите сами пару часиков, вам хватит. Ну, приставьте к нам своих орлов, раз боитесь. — Видя, что он не склонен выполнить ее просьбу, Ника нашла более убедительные аргументы. — Послушайте, я не хожу на тусовки, только если у меня запланированы съемки. А просто так прийти — никто не поверит, что я без задней мысли заявилась, народ будет настороже, следовательно, рассчитывать на успех нельзя. Но если я приду снимать Карину, на меня особого внимания не обратят и воспримут мое появление как само собой разумеющееся.
— Ладно, — сдался он. — Но сначала вы рассказываете все.
Победив его, Ника плюхнулась на стул, подарив этому противному человеку многообещающую улыбку и:
— Согласна.
* * *
— Ай, мерзавцы! Ай, негодяи!
Ах, слова… Порой они несут совсем иной смысл, как в данную минуту из уст Гранина, выражавшего таким образом восторг. Он и Фисенко изучали бесценные снимки, предоставленные Никой. Снимки из парка.
— Интересно, что чувствует женщина, глядя на такого парня, как Вараксин? — проговорил Игорь, увеличивая тень на заднем плане.
— Не знаю, я не был женщиной, — ответил Гранин.
— Не получится, Иван Николаевич. — Игорь развернулся в кресле лицом к Гранину, который стоял за его спиной. — Снимок темный, подозреваемый далеко. Ребята, конечно, попробуют собрать невидимку, но не гарантирую. Главное — зачем? Лица ведь не увидим, Ника вывела голову максимально, надета балаклава, так что… не имеет смысла напрягать ребят, честное слово.
Гранин не расстроился, на другой результат он и не рассчитывал, но пользу намеревался получить:
— В таком случае скажи, чтобы постарались установить рост, если возможно, и… и… все особенности этого человека. Поговори с ФСБ, может, у них есть программы.
— Вряд ли. Слишком далеко и темно.
— Ты повторяешься. Но каковы негодяи, а? Вычислили, что убийца из окружения Ники! Во дают. И они правы, черт побери. Я беру эту версию за основу. Но! Из этой версии тоже выпадает Дина, она как кобыле рукав!
Получив от Ники действительно ценную информацию, он только уверился, что идет правильным путем. На данный момент недостающие звенья подсобрались, хотя этого мало. Однако на хвост Эдику Гранин сразу же посадил оперативника и… и пока все. Пока он любовался отпечатанными снимками со злополучного вечера в кафе.
21
В первый день девочки никуда не пошли, обе принимали душ несколько раз, пытаясь отмыться от тюремного запаха. На следующий день поехали в студию, собрали «гардероб» из склада Ники — всяческие накидки, туники, перья страуса. Дождавшись вечера, девочки подхватили баулы, вызвали стилиста Женю, такси и помчались к Лелику, потому что у него рай для съемок и, конечно, там тусуются ленивые и богатые сливки города.
— Всем привет! — небрежно взмахнув рукой, сказала Ника, идя вдоль лазурного бассейна, где прожигатели жизни любили и выпить (да, прямо в воде), и поплавать, и поснимать друг друга или натурщиков. А еще поговорить обо всех и про все, бла-бла-бла — любимое занятие.
— О!.. Ника!.. Хай, дорогая!
Она терпеть не могла фальшивые приветствия и такие же фальшивые отношения. Здешний народец знал ее основную черту — отсутствие интеллигентности, Ника в лоб как выдаст, иной раз просто неудобно становится. Зато сливки твердо усвоили: язык у Ники раздвоенный, как у гадюки, ее желательно не трогать. Поэтому никого не удивило, что она не подошла ради приличия ни к одной группе, а сразу солдафонской походкой притопала к зимнему саду, водрузила свои чувалы на свободный столик и давай их разбирать. К ней подкатил Лелик:
— Кого я вижу? Голуба моя, осчастливить нас решила?
— Лелик, я тебе девочку дала? — начала деловой диалог Ника.
— Божественная девочка, ее тут фоткали все, я специально этот зал освободил.
— Я рада, — отчеканила Ника. — Ты мой должник, верно? А беру я квадратными метрами, хочу поснимать эту Шахерезаду в твоей большой бане, не заплатив за аренду. О’кей? — И не дождавшись ответа, кинула стилисту: — Женя, готовь модель.
— Кто ж против! — заулыбался Лелик. — А мне можно пощелкать твою Шахерезаду?
Ника подошла к нему ближе и доверительным шепотом сообщила:
— Лелик, тебе все можно, но исключительно в рамках приличия. У девушки папа директор трех рынков, если что, он тебе…
— Понял, понял! Будем, как в консерватории.
Начала Ника с ленцой, как бы примериваясь, сама же по сторонам стреляла глазами — кто сюда притащился поскучать, по каким закоулкам прячется и чем может быть полезен. Так сложилось, что именно сюда приходит модельная братия, устраивающая конкурсы, приходит оттянуться, поэтому эта часть комплекса названа загадочным словом «вип». Оказалось, Карина обладает ценным качеством — органичностью, справляясь с задачами как профессиональная актриса. И Ника увлеклась, потеряла контроль, начала выжимать из модели все соки, так что Карине пришлось привести ее в чувство:
— Ты не забыла, зачем мы пришли?
— Прости, нечаянно вылетело из головы, — очнулась Ника.
— Ты с ума сошла? Ребята в тюрьме, а у тебя голова дырявая?! А ну быстро ищи, с кем пообщаться насчет Джагупова! И отстань от меня со своими съемками.
Нехотя Ника положила на стол фотокамеру и огляделась. Лелик, как и она, плюет на спонсоров «неземных красот», ему бы свой бизнес продвинуть. Кто же способен нагрузить информацией под завязку? Нужен не просто знаток, а жуткая зараза, которую хлебом не корми — дай только позлословить. Не может быть, чтобы здесь не было подобного рода сплетниц, здешняя среда кишит ими…
В части зимнего сада под банановыми листьями сидели три стареющие обезьяны, которых пластические хирурги по двадцать раз перекроили и перешили. Сидели они вокруг столика в купальниках и парео, потягивали бурду через соломинки и, конечно, скучали. С их бабками только скучать осталось, ибо все они видели, все пробовали. Ника выхватила из баула простенькую фотокамеру и поспешила к обезьянам. Она подкралась к ним незаметно и сделала несколько кадров, дамы услышали щелчки, перевели сонные глаза на Нику под пальмой и оживились, заерзали тощими задницами:
— Ника!.. Щелкни меня!.. Нет, меня… Но с условием: чтобы я на фото выглядела моложе лет на пятнадцать… Вы не доверяете нашей Нике?..
Когда это она стала их Никой? Впрочем, всем известно, что у всех фотокамеры разных марок и стоимости, а у Ники — волшебный объектив, и неважно, сколько он стоит. Ника сунула камеру под нос самой противной из этой тройки, самой нефотогеничной, самой страшненькой по имени Лариса Борисовна и угадала.
