Рита замолчала и с надеждой посмотрела на собеседника. Она не нуждалась в его совете, понимая, что ее проблема высосана из пальца. Но порой так необходимо услышать из чужих уст подтверждение своих мыслей.
– Именно такого у меня не было, – помедлив, ответил Кирилл. Грустная усмешка тронула его губы. – У меня с прошлым особые отношения.
– Да? – Рита закинула одну ногу на другую, накрыв ладонью узкую лодыжку. – И в чем же их особенность?
– В их отсутствии. Я живу так, словно прошлого не существует.
– Оригинальная философия. – Рита взяла из рук подошедшей официантки заказанное им блюдо и поставила на стол. Попросила Дашу принести два капучино и снова обратилась к Кириллу:
– И какие ощущения?
– Сперва было необычно, теперь я привык. В целом даже доволен, – по-военному отчитался Кирилл и перевел тему: – Вас-то какой призрак потревожил? Бывший парень объявился?
Рита удивленно расширила глаза, а затем, догадавшись, в чем дело, хитро улыбнулась:
– Неужели все женщины так предсказуемы?
– Не сказал бы. В последнее время женщины меня чертовски удивляют. Иногда очаровываешься прелестным созданием с русой косой и кротким взглядом и вдруг замечаешь, как зажатое ее пальчиками лезвие перерезает тебе вены. И кто бы мог такое предсказать?
Пару секунд Рита соображала – серьезно ли говорит Кирилл или шутит. Решила, что второе.
– Шутки у вас, однако…
Кирилл откусил приличный кусок бутерброда, не очень элегантно уйдя от комментария. Рассказывать свою историю не хотелось. Ни к чему ворошить прошлое. Тем более что девчонка впечатлительная, все принимает близко к сердцу. Незачем ее напрягать.
– Так что там с бывшим? – напомнил он, проглотив кусок.
– Позвонил.
– Грубо разговаривал?
Рита пожала плечиком:
– Нет. Нормально разговаривал.
– Чего хотел? – допытывался Кирилл.
– Предлагал увидеться.
– А вы?
– А я отказалась.
– Боитесь, что нагрянет без предупреждения? – Кирилл пристально смотрел на девушку. Похоже, она сильно беспокоилась.
– Не знаю, – честно призналась Рита. – Скорее всего, я себя накрутила.
– Это как раз не скорее всего, а несомненно. Но в любом случае запишите мой телефон. Если ваш хлопец будет назойлив, позвоните мне. Я с ним как-нибудь разберусь. Договорились?
Голос его звучал мягко и убедительно, и Рита мгновенно расслабилась. В самом деле, чего она раскисла на пустом месте? Какая удача, что Кирилл заскочил в кафе и встряхнул ей мозги. Обычно это она всегда выслушивала чужие проблемы и помогала их решать, находила слова, от которых становилось легче. Рита никому не отказывала в помощи. Она излучала позитив, и люди тянулись к ней. Только самые близкие подруги знали, что иногда заряд позитива кончался и Рита впадала в долгое и глубокое уныние. И никому ни разу не удалось вытащить ее из депрессивного состояния. Может, потому, что утешители не отличались талантом, или потому, что ее организм периодически нуждался в определенной дозе страданий и до поры отвергал лекарства… Как бы то ни было, единственным человеком, который мог спасти Риту, являлась она сама. Проходила неделя или месяц – и она потихоньку выползала из тоскливой печали. И вскоре снова искренне улыбалась.
Тем удивительнее было то, с какой легкостью Рита поверила Кириллу. Он не сказал ничего мудреного, просто предложил ей мужскую помощь. Этого оказалось достаточно, чтобы девушка осознала беспочвенность своих страхов. Никогда ни с одним человеком она не ощущала себя столь защищенной.
Оставшуюся часть вечера Рита весело болтала и думать забыла о неприятных предчувствиях. Теперь она была твердо убеждена, что больше Тимур никогда не объявится, а следовательно, бояться нечего. Но номер Кирилла на всякий случай сохранила.
Кафе уже закрылось, а они все не могли попрощаться. Наконец, в который раз посмотрев на часы, он решительно поднялся.
– Пора расходиться. У вас уже глаза слипаются, да и я, признаться, устал сегодня.
Рита послушно встал из-за стола.
– Я так счастлива, что снова увидела вас. Не пропадайте.
Кирилл притянул девушку к себе, крепко сжал в объятиях и прошептал на ушко:
– Если пропаду – позвони. И не переживай понапрасну. Все у тебя будет нормально. Это ясно?
Рита кивнула.
– Пошли, провожу тебя, – Кирилл надел куртку и указал на дверь, мол, надо поторопиться.
– Не надо. Я на машине, вон она, в двух метрах стоит. Мне тут еще кое-что доделать нужно, – она не заметила, как тоже перешла на «ты». – Так что, счастливо добраться.
– Удачи, – Кирилл по-отечески поцеловал ее и ушел.
Рита постояла, пребывая в блаженном оцепенении, и двинулась к выходу, чтобы закрыть замок. Посетителей на сегодня достаточно.
Она не успела повернуть ключ. Дверь распахнулась, и высокий, устрашающий силуэт застыл в проеме. А затем шагнул внутрь.
– Ну, здравствуй, ласточка.
Рита остолбенела от неожиданности и несколько секунд ошарашенно взирала на Тимура. Она не сразу узнала его: он сильно похудел и отрастил длинную неопрятную бороду. Его пронзительные глаза, с залегшими под ними тенями, и резкие загорелые скулы, и черная борода, закрывавшая большую часть лица, придавали его облику вид совершенно зловещий. Он походил на ваххабита, намеревающегося допрашивать врага.
– Чего молчишь, Марго? Дар речи потеряла? – Тимур криво усмехнулся и кивнул на ближайший столик. – Садись. Разговаривать будем.
– Разговаривать нам не о чем, – Рита сунула руки в карманы брюк, нащупала мобильный. Если гость не уберется в течение минуты, она позвонит Кириллу. Он, наверное, не успел далеко уйти.
– Что там у тебя? – Тимур подскочил к Рите, схватил ее руку, больно вывернул за спину и отобрал телефон. – Я верну его, когда мы все обсудим.
Рита ощутила, как подкашиваются ноги, – словно под колени ударила резкая, тяжелая волна.
– Я смотрю, ресторанчик уже свой заимела, – Тимур обвел глазами помещение. – Батя проспонсировал или хахаля развела?
– Если ты сейчас же не уйдешь, я вызову полицию, – сохраняя внешнее спокойствие, заявила Рита.
– Да ну? Телепатически, что ли? – Тимур прищелкнул языком и нахально уставился на нее, буквально раздевая глазами. – Не паникуй. Я пришел с миром. Очень хотелось тебя увидеть.
– Зачем? – первый страх улетучился, и Рита взяла себя в руки.
Эта перемена не осталась незамеченной гостем. Несколько секунд внутри его шла невидимая борьба, вскоре наглое выражение лица сменилось на едва ли не скорбное. Заговорил он уже не с развязными интонациями, а с вежливо-доверительными.
