– Приехали, с вас сто двадцать рублей, – сказал водитель.
– Пожалуйста, подождите меня. – Дайнека протянула ему деньги и вылезла из машины.
Одновременно с этим открылась калитка и вышла Екатерина Владимировна Свиридова.
– Я вас сразу узнала! – улыбнулась она и деловито осведомилась: – Есть новости от Алены?
– Пока нет. Вот… – Дайнека опустила глаза, – решила вас навестить.
Свиридова отступила.
– Проходите.
Она усадила Дайнеку за стол на кухне, загремела кастрюлями.
– Пожалуйста, не волнуйтесь, я уже завтракала.
Екатерина Владимировна обернулась:
– Тогда чаю?
– От чая не откажусь.
Поставив на стол кружки, старуха посетовала:
– К чаю у меня только баранки.
– И хорошо, – поддержала ее Дайнека. – Я люблю баранки.
– Сахару?
– Да, я люблю сладкое.
Они сидели друг против друга, пили чай и ели баранки.
– Екатерина Владимировна, можно вас кое о чем спросить?
– О чем?
– Все о том же. О тех днях, когда пропала ваша Алена.
– Она уехала, – спокойно сказала старуха.
– Конечно-конечно… – Дайнека в растерянности откусила кусочек баранки и на пару минут замолчала. А потом спросила: – Вас не вызывали в школу, перед тем как она… уехала?
– Алена очень хорошо училась. За третью четверть у нее была только одна четверка по физкультуре. Если хотите, я покажу дневник…
– Не надо, я верю… – Дайнека для чего-то спросила: – А почему у нее была четверка по физкультуре?
Екатерина Владимировна задумчиво улыбнулась.
– Алена отказалась через козла прыгать. Физрук поставил ей двойку.
Дайнека опустила глаза, сообразив, в чем заключалась причина отказа. Алена оберегала ребенка.
– Никто из учителей с вами не говорил?
– Нет.
– А домой к вам никто не приходил?
Старуха кивнула:
– Приходил один.
– Кто? – спросила Дайнека.
– Лейтенант. – Екатерина Владимировна улыбнулась. – Совсем молодой. Все про Алену расспрашивал. А потом сказал, дескать, не беспокойтесь, дочь ваша найдется. Она просто уехала.
– Это уже после того как Алена уехала, – мягко поправила Дайнека. – А до того никто не приходил?
– Домой? Нет. А вот на Госпитальной был один странный случай…
– На Госпитальной, значит, здесь? – уточнила она.
– Здесь. Это дом моей матери. Когда она в восьмидесятом году умерла, дом несколько лет пустовал. Мы с Аленой жили в городе, в нашей квартире. Это потом я сюда переехала.
– Что за случай?
– Как-то в конце зимы я встретила нашу соседку, она здесь рядом жила. Теперь-то ее нет, и там ее внуки.
– Так-так… Интересно. Вы ее встретили, и что было дальше?
– Она сказала, что в нашем доме был какой-то мужчина, будто бы она видела его в окне, – Екатерина Владимировна говорила спокойно, с грустной улыбкой. – Я, конечно, сразу про Алену подумала. Не дай бог, сбилась с пути. В субботу собралась и поехала. Дай, думаю, прослежу…
Глава 37. Екатерина Владимировна
Суббота, 4 февраля 1984 года
Екатерина Владимировна отыскала ключи от дома на Госпитальной и чуть-чуть успокоилась. Но тут же, вспомнив, что в серванте валялся еще один комплект, снова разволновалась. Поискала по ящикам, заглянула в вазочку, в чайник для заварки, еще в какую-то посуду, расставленную на стеклянных полках серванта. Тот факт, что вторых ключей не нашла, утвердил ее в решении ехать на Госпитальную и ловить дочь с поличным.
Так она и сделала, только сначала приготовила ужин и оставила его на плите. Очень хотелось верить, что Алена ни в чем не виновна.
Автобус под номером три доставил ее на окраину поселка, состоящего из одноэтажных домов. Екатерина Владимировна зашла в магазин, купила батон и бутылку кефира, после чего направилась к дому.
Тихонько отомкнула калитку, оглядела маленький двор, но никаких признаков недавнего присутствия людей не заметила. В дом почти ворвалась, надеясь и страшась обнаружить там дочь. Ни в одной комнате никого не нашла. На всякий случай все обследовала, даже заглянула в мусорное ведро – никаких следов.
За окошком стемнело. Екатерина Владимировна пошла на кухню, решив не включать свет. Там было светло от уличного фонаря. Достала из шкафа кружку, раскупорила бутылку кефира, налила и стала искать сахар. Сахара не было, пришлось выпить несладкий. С корочкой от батона получилось вполне сносно.
Побродив по темному дому, она взгрустнула. Вспомнила мать, отца, себя в детстве, покойных уже братьев. Зашла в свою комнату, легла на кровать и незаметно уснула.
А проснулась оттого, что хлопнула дверь. Не понимая, сколько сейчас времени и как долго она проспала, Екатерина Владимировна вскочила с кровати. Сначала прижалась к стенке и замерла, чувствуя, как сильно бьется сердце.
В прихожей кто-то возился, не то снимая с себя верхнюю одежду, не то что-то разыскивая. Решив не тянуть, она шагнула из комнаты, нащупала выключатель. Вспыхнул свет. У двери стоял невысокий полный мужчина.
– Кто вы? – спросила Екатерина Владимировна.
Коротышка молчал, только смотрел на нее и хлопал глазами. Теперь она заметила у него небольшой чемодан.
– Это у вас зачем? Что там?
– Я монтер, – тихо произнес мужчина.
– Зачем вы сюда пришли?
– А разве не вы подали заявку на исправление телефонной связи?
– Нет. В доме нет телефона.
Коротышка порылся в карманах.
– Неужели дом перепутал… У вас какой?
– Двадцать второй.
Он хлопнул себя по лбу.
– Точно! Мне в двадцать четвертый.
– Здесь ни у кого нет телефонов, – тихо произнесла она.
– Значит, не та улица.
– Как вы попали в мой в дом?
– Здесь было открыто. – Он взялся за ручку двери. – Ну, я пошел.
В окошко Екатерина Владимировна видела, как он выбежал со двора, прыгнул в машину и быстро уехал.
Глава 38. Она повстречала убийцу
– Что именно вам показалось странным в этой истории? – спросила Дайнека. – Человек действительно мог ошибиться.
– Мог, – согласилась Екатерина Владимировна. – Но в те времена телефоны были не у всех. И он, как монтер, должен был знать, что в нашем краю поселка их отродясь не было.
