— Да. Виталя, так зовут моего помощника, сказал, что она очень приятная в общении женщина, красивая и, видать, незлопамятная, добрая. Да, она слышала, что Лика, сестра Ольги Черешневой, с которой встречался Ванеев, пропала, и что люди сплетничают, будто она сбежала с Виктором, но это не так. Она предположила, что Лика ушла из дома, от сестры, с которой у нее, со слов Виктора, не сложились отношения. Что у Лики — трудный характер, она знает это от своей подруги, работающей завучем в школе, где училась Лика. Лика много занятий пропускала, не хотела учиться и была вообще трудным ребенком.
— Что ж, — заметила Римма, — она хотя бы не знает о связи Лики с Власовым. А это свидетельствует о том, что Власов со всей тщательностью и осторожностью организовывал свои встречи с Ликой. И что она все-таки не успела никому ничего рассказать… кроме Татьяны Евсеевой, которая, надо сказать, за свое молчание сама же себя и отблагодарила, позаимствовав Ликин капитал.
— А что с трупом? Вы его нашли? — спросила Маша. — Пахомов должен был вам показать место, где Федор его закопал… Господи, вот даже язык не поворачивается произнести эти слова…
— Никиту срочно вызвали в администрацию, он завтра покажет, мы и рабочих возьмем с лопатами…
В это самое время послышался звук открываемой двери, раздались быстрые, решительные шаги, и в кухню вошел, сияя широкой белозубой улыбкой, Федор!
— Ага! Вот вы где! — Он, бодрый, счастливый в белой рубашке, бросился к оторопевшей Маше и сжал ее в своих объятиях. — А я все думаю, и куда это ты запропастилась? Может, думаю, кто заболел, и вы тут что-то от меня скрываете? Но я ужасно рад, что все живы и здоровы…
Он протянул руку Андрею.
— Федор Морозов!
— Андрей Борисов! — привстав, немало удивленный внезапным появлением человека, имя которого было произнесено минуту назад, представился Андрей.
— Что-то мне ваше лицо кажется знакомым… Мы виделись? Вы не тот ли Андрей, который много лет тому назад выменял у Костика Сапрыкина морской кортик?
— Кортик? У Сапрыкина?.. Федор… Ну, точно! Где это было? — Он тоже оживился, даже встал, разглядывая Федора, того самого Федора, которого он как бы уже записал в убийцы, а сейчас вдруг узнал в нем свидетеля одной из самых своих ошеломительных, удачных детских сделок!
— Как где? На мосту, у Лосиного пятачка, ты принес Костику пять сигар!
— Ну, точно! Рад встрече, честное слово!
Маша с недоверием смотрела на Борисова, его оттаявшее, ставшее даже немного детским, лицо и спрашивала себя, искренен ли он или же разыгрывает какую-то свою психологическую партию.
— Вы не представляете себе, как мне дорог этот кортик! Первый в моей коллекции! Даже сейчас, когда я смотрю на него, испытываю трепет, хотя у меня есть и более дорогие и интересные кортики… Но для меня тогдашнего, мальчишки, этот кортик был просто фантастическим, невероятным!
Глаза коллекционера блестели, мысленно он перешел, наверное, к созерцанию своих сокровищ испытывая к ним нежность куда бо́льшую (подумалось Римме), чем к своей жене Ирине, возвращавшейся из своего ресторана полуживой от усталости и с трудом смывающей с себя под душем запахи кухни.
Все четверо осмысливали ситуацию. И только мысли и чувства Федора были светлыми, радостными от встречи с невестой. Все остальные испытывали чувство, похожее на предательство. Ведь они записали его в убийцы!
— Федор, иди мой руки и присаживайся к столу! — вдруг опомнилась хозяйка, и когда Федор вышел, принялась суетиться, достала тарелку, налила туда грибной лапши. — Маша, пододвинь ему сметану… Вот, увидела его, ну просто как привидение… — прошептала она. — Что будем делать, а, Маш?
— Скажем правду, — ответила Маша. Она заметно побледнела. — Можете представить себе, что испытываю сейчас я?!
Вернулся Федор. Потянул носом:
— Супчик! Как же я давно не ел домашнего! С тех пор как ты уехала, Маша, ел одни пельмени да творожную запеканку в кафе рядом с моей клиникой…
И тут он словно попал в наэлектризованное опасное поле, почувствовав кожей напряжение. Федор положил ложку, откинулся на спинку стула и посмотрел на Машу. Затем медленно перевел взгляд на Андрея.
— Я что-то пропустил? А, Маша? Ты не на свидание ли сюда приехала к этому любителю кортиков?
— Федя, успокойся… Я здесь совершенно по другому делу. Да, это правда, мой приезд сюда — не веселая прогулка с целью навестить родственников. Я здесь из-за тебя.
Римма от нервного напряжения уронила вилку на тарелку, и грохот был такой звонкий, словно разбили окно. Все вздрогнули.
— Послушайте, что это за тайны мадридского двора? Что произошло, Маша?
— Федя, расскажи нам, что случилось пять лет тому назад на даче Арнаутовых и чей труп ты закопал на берегу реки.
Маша, сказав это, густо покраснела и опустила голову. Ну, вот и все. Может, это и к лучшему, что Федор сам приехал. Пусть теперь при всех и даст ответ.
И уже выпалив эти слова, она вдруг с ужасом осознала, что сидит в компании следователя!
Она бросила вопросительный взгляд на Римму, которая сидела с задумчивым видом, уставившись в одну точку. Вероятно, она сейчас мысленно находилась на той самой проклятой даче…
Федор поджал губы. Оглядел всех.
— Я не понял, о чем идет речь. Какой еще труп?
— Твой бывший друг, Никита Пахомов, нам все рассказал, — сказала Маша.
— Почему это Никита — мой бывший друг?
— Ну, хорошо… Твой друг Никита…
— Да понял я все, понял… — жестко перебил ее Федор.
— Федор, так случилось, что и я тоже как будто занимаюсь этим делом, неофициально, — начал Андрей. — Я — следователь. Понимаешь, мы хотели все проверить сами, без тебя, потому что берегли твои чувства. Мало ли кто что скажет… Но когда Никита Пахомов подтвердил, что в то утро видел, как ты заворачивал труп в покрывало и потом закопал на берегу… Как ты думаешь, мы должны были на это отреагировать?
— И вы подумали, что я ее убил?
— Кого ее? — Все встрепенулись. Вопрос прозвучал почти одновременно.
— Значит, он меня видел… Вот черт! Представляю, что вы все напридумывали себе! Никита… А я считал его своим другом… Что он вам рассказал?
— Федор, какая разница, что он сказал? Мы все ждем твоего рассказа о случившемся, — не выдержала наконец Римма. — Ты можешь представить себе, что испытала Маша, когда встретившаяся ей случайно в Саратове Галка Пахомова, жена твоего друга Никиты, рассказывая о ваших одноклассниках и общих друзьях, выставила тебя убийцей! Она, еще не зная, что Маша — твоя невеста, наплела ей бог знает что о тебе! И все это как бы со слов Никиты. И Маша вместо того, чтобы расспрашивать тебя, чтобы не дай бог, не обидеть тебя подозрением, приехала сюда, чтобы попытаться все выяснить самой…
