— Просто в тот момент, когда мы бесились, пили и орали, здесь на дороге сбили одного человека… И мы ищем свидетеля, — неуверенно пролепетала Маша, подумав, что, если сказать Алисе об убийстве, то она, сообразив, что может навредить своему знакомому, точно не скажет правду. — Галка вот сказала, что ты с кем-то разговаривала не то в саду, не то через ограду…
Алиса молча смотрела то на Машу, то на Галку.
— Что случилось? Вы мне врете! Что вы наговорили Андрею?! Зачем ворошить прошлое? Галка, какая же ты все-таки стерва! Ни с кем я там не разговаривала!
— Алиса, в тот вечер вы все перепились, и ночью произошло нечто страшное, о чем тебе никто никогда не говорил… — воскликнула Маша. — Нам надо знать, кто из посторонних был на даче. Кто принес алкоголь.
— А что случилось?
И тут Маша, понимая, что Андрей все равно в самое ближайшее время расскажет обо всем жене, что ему нет смысла ничего скрывать, поскольку это никак не касается их семьи, сказала:
— В ту ночь в дом подкинули труп девушки, Лики Черешневой. Подкинули, когда вы все спали! И теперь обвинение могут повесить на Андрея! Вот почему он тебе ничего пока не сказал…
Она и сама не поняла, как придумала эту версию, чтобы только разговорить Алису. Одно дело, когда неприятности грозят Федору, и совсем другое — когда ее Андрею!
— Труп?
— Кого ты видела, Алиса?
— Одного своего знакомого… — Она сощурила свои длинные глаза.
— Что он делал, где был? В саду?
— Нет, он стоял неподалеку от ворот, под деревьями и передавал какой-то пакет Стасу, нашему соседу. Я увидела его, подбежала… Я тогда много выпила… А тот человек… Мы с ним встречались, а потом порвали. Он работал на Власова, водитель его, правая рука… Гад еще тот…
— Это тот самый, с которым ты встречалась до Андрея?.. — начала Галка.
— Да, это мой бывший… Я случайно увидела его, как дура подбежала к воротам, хотела, чтобы он увидел, какая я, что мне весело, что я не плачу, что смеюсь, танцую… Я окликнула его, он обернулся, увидел меня, резко так сунул пакет в руки Стасу и исчез… растворился. А потом я услышала шум отъезжающей машины. Скотина!
— Алиса, ты сможешь дать эти показания в суде? — спросила Маша.
— Девчонки, вы что, спятили? Чтобы я в суде рассказала о том, кто был моим любовником?
— Тебе даже не надо будет говорить, что вы с ним были знакомы. Зачем? Ты просто скажешь, что такого-то числа, на вечеринке, ты случайно оказалась возле ворот и увидела, как человек, которого ты знаешь, как водителя Власова, передавал пакет Стасу — соседу. И все! Как его фамилия?
— Дурацкая фамилия… И он тоже — дурак! И извращенец. Дудь. Павел Дудь. Давайте, действуйте… Я дам показания. Даже с удовольствием стану его топить… Послушайте, мне сейчас некогда… Потом поговорим и, обещайте, что вы мне все-все расскажете! Вот только Андрею о том, что я была с Павлом, сами понимаете, ни слова…
К воротам подъехал автобус, оттуда стали выходить люди, и Алиса смешалась с толпой…
23. Катя. 2014 г
— Зоя? Привет, дорогая! Что с твоим голосом? — Катя в своем кабинете, в салоне, пила кофе и курила сигаретку, когда раздался звонок. Солнце заливало розовый ковер, блестящую, промытую уборщицей пальму в кадке, молодую коллекцию фарфоровых лошадок в шкафчике, подсвечивало букет свежих, в бутонах, белых роз.
В зале трудились мастера, слышен был гул фена, звук работающего телевизора, негромкие голоса женщин… Вчера только установили новые зеркала, умывальники, привезли белые, мягкие кресла, конторку для приемщицы. Катя была счастлива, что ее салон процветает, и что она наконец может немного расслабиться.
Звонок подруги вызвал улыбку — наверняка Зоя уже в городе, куда она приезжает время от времени по хозяйственным делам, а заодно, чтобы встретиться с Катей, пообедать где-нибудь в приятном месте, поговорить, походить по магазинам. Вот и сейчас, увидев на дисплее телефона ее имя, Катя обрадовалась.
— Так что с твоим голосом? Ты что, простыла? Это после того дождя, помнишь?
— Катя… — прошипела как-то уж совсем странно Зоя, — быстро ко мне… Быстро! Мне плохо…
— Господи, Зоя, что случилось? Ты здесь, в городе?
— Да!
— Зоя, может, «Скорую» вызвать?
— Не надо «Скорую»… Ко мне домой, сюда… Приезжай!
Катя почувствовала, как страх заставил зашевелиться волосы на ее голове. Первые несколько секунд — шок, после чего она вскочила, схватила сумку и бросилась к выходу.
— Наташа, вот тебе адрес, куда я еду, это на всякий случай… Звони мне каждые полчаса, слышишь? Если я не отвечу, вызови полицию и назови вот этот адрес! И никому ни слова, может, это ложная тревога, поняла?
Наташа, приемщица, молча затрясла головой — поняла.
— А что случилось-то? — Реакция ее явно запоздала.
— С подругой проблема…
Уже в машине она спросила себя — почему полиция? Откуда вдруг это чувство опасности? Ведь Зоя ничего не сказала о полиции, она просто сказала, что ей плохо. Подразумевалось состояние ее здоровья. Но тогда почему она отказалась от медицинской помощи?
Ладно, что сделано, то сделано. Главное теперь — вовремя ответить на звонок Наташи, чтобы она не запаниковала, не позвонила в полицию.
Вот и дом Зои, ее подъезд. Взлетела к ней на этаж, толкнула дверь… Заперта.
Позвонила. Сердце ухало в груди, кровь пульсировала в голове.
— Зоя, я здесь, открывай! — потребовала она срывающимся голосом.
Послышался какой-то шорох, щелчки открываемых замков, дверь приоткрылась, и Катя вдруг инстинктивно сделала шаг назад.
— Зоя? — Она приблизилась к двери, но Зою сначала не заметила. Потом наконец увидела ее в полумраке прихожей. Она стояла на коленях, как если бы приползла, чтобы открыть дверь. — Господи! Что?!
Катя нащупала выключатель, вспыхнул свет, и она увидела залитое кровью, искаженное, опухшее, в кровоподтеках и ссадинах лицо Зои. Волосы ее были растрепаны, в области темени влажны от крови. Блузка на груди порвана и тоже закапана кровью.
— Звоню в полицию! — громко сказала Катя и дрожащими руками принялась доставать из кармана жакета телефон.
— Нет, не надо… Ты мне просто помоги подняться… У меня ноги не ходят… И закрой скорее дверь, запри!
Катя захлопнула дверь, заперла, присела на корточки рядом с подругой:
— Кто?
— Павел. — Она едва разлепила разбитые губы. — Он приходил. Мне не надо было открывать…
— Так, давай подниматься… Обопрись на меня… Надеюсь, ноги он тебе не перебил? Сволочь! Я ничего еще не поняла, но все равно… вот так… Умница… А теперь пойдем в комнату, приляжешь.
