— Думала, я все тебе спущу?!
— Нет… — вырывается из груди стон.
— Убила мою девочку и хочешь спокойно жить дальше?
— Не я…
— Да? Тогда кто? Я? Отвечай, тварь! Может, это я размозжил голову собственному ребенку?!
— Не знаю…
Олег с размаху бьет меня ногой в живот. Боль заполняет все вокруг, к горлу подступает ком. Во рту появляется металлический привкус.
— Мерзкая безрукая сука! Испортила жизнь мне и решила сломать ее Кате? Ты заслужила все, что тебя ждет.
Он распутывает бечевку и тащит меня за руки к батарее. Узел, другой, третий. Капрон врезается в запястья, оставляя белый след на коже. Мысли путаются, как нить в руках у Олега.
— Это не я, клянусь! Пожалуйста, не убивай…
Он на мгновение замирает и смотрит на меня исподлобья.
— Думаешь, я готов сесть из-за тебя в тюрягу? Что ты о себе возомнила?! Ничтожная букашка, вонючий клоп, которого лучше скинуть, чем давить. Пусть с тобой менты разбираются. Они не пожалеют такое насекомое, как ты.
Олег не собирается меня убивать! Зачем тогда он толкнул меня под поезд? Или это сделал кто-то другой? Кто кидал камни с крыши библиотеки? Если мужу незачем от меня избавляться, то кому это могло понадобиться? Убийце ребенка, вот кому. Конечно, Олег не убивал Катю. Но кто, кроме него, мог это сделать? Вряд ли я узнаю правду, если попаду в полицию. Хоть бы у Олега не оказалось под рукой мобильного. Я смогу освободиться, нужно только остаться в комнате одной.
Олег хлопает себя по карманам, бурчит что-то под нос и выходит в коридор. Слава Богу! Не дожидаясь, пока отдалятся шаги, я стискиваю зубы и приступаю к неприятной процедуре. Покалеченная в детстве ладонь складывается вдвое, от боли на глаза наворачиваются слезы, в носу свербит. Правая рука выскальзывает из петли, освобождая левую. Оказывается, и от слабостей бывает польза. Я прохожу по кухне на цыпочках, а в коридоре со всех ног несусь к выходу. На миг замираю. Взгляд цепляется за лежащую на полу сумку. Сворачиваю с курса и поднимаю ее. Сзади раздается топот. Я распахиваю дверь и вылетаю на улицу. Олег выбегает следом. Меня заносит на повороте, собака разрывается от лая, Олег спотыкается о пса и кричит мне вслед матерные слова. Я приближаюсь к забору, в один прыжок оказываюсь на соседнем участке.
Колени дрожат, сердце подпрыгивает к горлу. Не успеваю я перевести дух, как замечаю новую угрозу. Две черных дыры, как два глаза, смотрят на меня из дула ружья. Перед носом с ноги на ногу переминаются искусственно потертые джинсы. Я поднимаю глаза и встречаюсь взглядом с озабоченным лицом соседа-блондина.
— Игорь, это ты? — раздается за забором голос Олега. — Не видел мою жену?
— Видел.
Я вкладываю во взгляд всю мольбу, на которую способна, но Игорь не обращает на меня внимания и продолжает:
— Она перелезла через забор и побежала в сторону магазина.
— Если увидишь ее снова, позови меня, ладно?
— Ладно.
Шаги Олега затихают, Игорь опускает ружье и протягивает мне руку.
— Благодарю, — еле слышно говорю я.
— Всегда к вашим услугам. Вы ничего себе не сломали? На вид вы хрупкая, как соломинка. С таким телосложением лучше не лазать под забором. Прошу в дом.
— Не хочу вам мешать.
Отступаю, чуть ли не раскланиваясь. Сама задала великосветский тон. Благодарю! Идиотка, нашла что сказать.
— Пожалуй, я лучше пойду…
— Мне вы не помешаете, — ухмыляется Игорь, не выпуская мою ладонь. — Только не лезьте больше в сарай, дайте Петру Васильевичу проспаться.
— Петру Васильевичу?
— Пожилому господину, из дома напротив.
— Пьянице?
— Почему сразу пьяница? Хороший мужик, работящий, — наигранная улыбка на лице Игоря сменяется выражением искреннего негодования. — Просто иногда любит принять на грудь. По выходным так надирается, что жена не пускает его на порог. Так он потихоньку забирается ко мне в сарай и отсыпается до утра. А сегодня, представляете, стучится среди ночи в дом и говорит: «Хозяин, у тебя на участке баба какая-то бегает! Ты б пошел, разобрался».
Игорь так искусно имитирует говор Петра Васильевича, что мои губы, несмотря на напряженную ситуацию, растягиваются в улыбке. Взгляд скользит между распахнутыми полами рубашки, по мускулистой груди и напряженному прессу. Я отвожу глаза в сторону и снова пытаюсь высвободить ладонь из крепкого рукопожатия.
— Проходите, Дина, — открывает дверь и вытягивает вперед руку он.
— Спасибо…
Внутри полумрак. В воздухе висит дымовая завеса. Игорь подталкивает меня вперед и включает свет. Его длинные пальцы с чистыми, подпиленными и, скорее всего, отполированными ногтями, перебирают связку ключей. Только услышав щелчок замка, я понимаю, какую ошибку совершила. Как колобок, который и от бабки ушел, и от деда ушел, а к лисе сам в рот запрыгнул. Сейчас блондин вызовет полицию, и меня посадят.
— Освежитесь, вам пойдет на пользу, — он открывает дверь в ванную. — Сейчас принесу чистое полотенце и халат.
А заодно прихватишь телефон, чтобы сдать соседку в полицию и прославиться героем. Может, еще и вознаграждение получишь.
— Извините, но женской одежды у меня нет, — кричит Игорь уже из другой комнаты.
Он возвращается и протягивает мне халат.
— Спасибо.
— Не за что, на все ваши будущие спасибо, и закроем тему. Договорились, соломинка?
— Договорились…
— Мыло и шампунь в шкафу, возле ванны. Расслабьтесь и чувствуйте себя как дома.
— Спасибо, — зажмуриваюсь от собственной глупости и захожу в ванную.
Надо попробовать выбраться через окно. Обвожу взглядом персикового цвета плитку. Естественно, никакого окна в ванной нет, я же не в американском блокбастере. Русские люди не смотрят в окно, когда моются. Как сбежать от сердобольного соседа? Что он вообще ко мне прицепился? Сначала расспрашивал, откуда у меня синяки, теперь затащил в дом. Может, он не собирается меня сдавать, а, наоборот, хочет помочь? Что, если он на моей стороне? Остается только надеяться. Выйти из дома все равно не получится — Игорь забрал ключи от входной двери с собой. Будь что будет! В худшем случае, поеду в тюрьму чистой.
Теплая вода медленно заполняет приличных размеров ванну. Я стаскиваю пыльное платье и погружаюсь в воду. Влажной рукой глажу побитое тело. Ласковые волны успокаивают, нежный запах шампуня развеивает дурные мысли. Я закрываю глаза и на несколько секунд забываюсь. Снаружи доносятся мягкие шаги. Раздается еле слышное поскрипывание. Я снова напрягаюсь всем телом и, прикрывшись руками, наблюдаю, как дверь медленно открывается. Расслабьтесь, значит? Чувствуйте себя как дома? Какой гостеприимный хозяин. Ну, нет! За последние сутки меня дважды хотели убить. Изнасиловать себя я не позволю.
